Известный немецкий политолог, доктор политических наук, многолетний директор Фонда Ф.Эберта в России Петер ШУЛЬЦЕ рассказал порталу «ruBALTIC.ru» о том, как воспринимают происходящее в России немецкие СМИ. России, по его мнению, не хватает грамотно используемых механизмов мягкой силы.
- Профессор Шульце, читая немецкие СМИ, создается впечатление, что Россию, а конкретно – российскую политику, пресса воспринимает чаще всего в негативном свете. Почему так происходит?
- Это зависит от журналиста и его политической ориентации. Есть опрос Института Алленсбах, который показал, что большая часть немецких журналистов придерживаются левых либеральных взглядов. Права человека, демократия, защита окружающей среды стоят для них на первом месте. И с этой же точки зрения оценивается Россия. Поэтому немецкие журналисты часто не видят действительность и происходящие здесь изменения, а кидаются на отдельные факты. Тогда получается, что законы нарушаются, у власти авторитарный курс, демократия театральная и так далее. Далее журналисты смотрят, какие законы принимает Госдума РФ. И результаты их шокируют, потому что в России ситуация не такая, как в Европе. Например, в ЕС размыты границы между внутренней и внешней политикой, государства уже не отгорожены друг от друга. Во внутренней политике страны ЕС вынуждены считаться с тем, как другие государства содружества посмотрят на те или иные изменения. Немцам не нравится, что происходит во Франции, и наоборот. СМИ пишут и об этом тоже.
Чего не хватает России, так это более легкого отношения к критике со стороны западных СМИ. Вы критикуете нас? Тогда мы тоже будем обсуждать ваши проблемы. Также не хватает диалога между гражданскими обществами России и Европы по причине языкового барьера и культурных различий.
Поэтому критика СМИ никем и ничем не корректируется. Конечно, немецкое бизнес-сообщество сотрудничает с Россией, но оно не может влиять на общественное мнение сильнее СМИ. А то, что транслируется в медиа, переходит и в политическую сферу, возникает круговая порука, поэтому часто политики вынуждены в чем-то идти на поводу у общественного мнения. И это тормозит развитие отношений между Россией и Германий.
- Вы согласны с тем, что в немецких СМИ слишком много говорят о персоне президента РФ Владимира Путина?
- Да, это так. Но при этом журналисты забывают, кто такой Путин. Это только один человек, в то время как в той же судебной системе работают тысячи людей. Он определяет основные направления политики, может вмешаться в случае возникновения споров, но он не может быть в ответе за все, потому что он не диктатор и не тиран. Существуют разные группировки в органах власти, у всех разные интересы, и в этом случае Путин может прекратить распри, как укротитель в цирке. Но коррупция и ангажированность судей - это системные вопросы.
В Германии есть сильные независимые институты, а значит, есть возможность юридического рассмотрения спорных вопросов в рамках этих организаций. В России эту функцию выполняет президент. Вот в чем проблема, и делать его козлом отпущения - это неглубокая точка зрения. Происходит персонализация политики, а это бессмыслица.
Политика это система, а не воля одного человека.
- Можно ли, опираясь на тот образ, который формируется в СМИ Германии, понять, чего ожидает немецкое общество от России?
- Немецкое бизнес-сообщество настроено на развитие двусторонних отношений и ждет политической стабильности. Общественное мнение в целом дружелюбно по отношению к России, но, безусловно, то, что транслируется в СМИ не может не настораживать немцев. Существует мнение, что в России отсутствует демократия и все решения принимает только Путин. Не последнюю роль в этом сыграло дело «Pussy Riot». Хотя и сам судебный процесс, и его освещение в немецких СМИ - это театр абсурда. Но и реакция российских властей была, на мой взгляд, не очень уместна. В Германии девушек приговорили бы к 200 часам исправительных работ в больнице или в другом социальном учреждении, но точно не к лишению свободы.
Но в немецких СМИ транслировалось только одно мнение: «Pussy Riot» ни в чем не виновны, их нужно отпустить, а приговор – месть Путина. Никто не обсуждал суть их проступка. Никто не поинтересовался, не задевает ли это чувства верующих, никто не вспомнил про скандальные акции в супермаркете и в Биологическом музее. СМИ избирательно давали информацию. Негативное было подчеркнуто, а другая точка зрения просто не освещена.
- И как в таких условиях добиваться изменений? Как избавиться от, судя по всему, уже сложившегося именно негативного образа России в немецких СМИ?
- Я думаю, что в этой ситуации нужен диалог. Причем диалог не только между государствами, но и между гражданами. Необходимо объяснять, что происходит в России, развивать программы молодежного обмена.
Чем больше студентов из России будут учиться в немецких университетах, а немецких – в российских, тем лучше. Все эти маленькие мероприятия важнее, чем большие международные конференции и саммиты. Если немец будет жить в русской семье месяц или полгода, будет видеть нормальную жизнь в России, а не только кризисные ситуации, он будет рассказывать об этом в Германии.
Очень важно, чтобы российские политики, принимая решения, понимали возможную реакцию других стран. Стоит подумать и задать себе вопрос: как это согласуется с нашими интересами на международной арене?
Мягкая сила и публичная дипломатия - это отличный инструмент для создания позитивного образа страны за рубежом. Как и в межличностном общении, иногда вместо того чтобы всерьез обидеться, стоит принять все в шутку. Сейчас происходит обсуждение акта Магнитского. Конечно, в этом случае мягкая сила вряд ли может помочь но грандиозные, сенсационные проекты могут отвлечь внимание от конфликтов. Например, глава РЖД Владимир Якунин предложил связать железной дорогой Владивосток и Европу. И это очень позитивно. Связывать, привлекать, приобщать – это может стать слоганом целой имиджевой кампании страны за рубежом. Но это долговременный процесс.
- Вы упомянули о диалоге между гражданами, о «народной дипломатии». Но, возможно, здесь нужен и институциональный подход?
- Институциональный подход был эффективным в девяностые годы, сейчас совсем другая ситуация. Когда я работал в Фонде имени Фридриха Эберта, я часто бывал в Кремле и общался с губернаторами, и это помогало, потому что первоочередной была задача развития связей на высоком уровне. Сейчас это уже не нужно, отношения налажены, нужно идти в ширину и в глубину, развивать партнерство между гражданскими сообществами, между отдельными гражданами, а институции вряд ли смогут решить эту задачу и пробиться сквозь потоки негативной информации о России в немецких СМИ.
