Конструктивизм для чайников: от Москвы до Каунаса

Человек XXI века – это человек, живущий в коробке спального района. И все подобные формы в архитектуре он принимает за серый фон. Часто, проходя мимо зданий, построенных в 20–30-е годы прошлого столетия, современный человек их не замечает. Хотя многие строения являются памятниками искусства авангарда и функционализма. Попробуем понять, почему так важны архитектурные новации, которые сегодня кажутся нам обыденными и неинтересными, и за что любят авангард.

Для того чтобы понять архитектуру конструктивизма и функционализма, часто кажущуюся сегодня безликой и скучной, нужно обратиться к другим видам искусства и духу времени в целом. Нам, людям эпохи технологий и перемен, будет непросто понять тех, для кого всё новое переворачивало жизнь и привычный уклад. Ведь сегодняшнего человека сложно чем-то удивить: мы едим мороженое со вкусом селёдки, печатаем мебель на принтере и совершаем трансатлантические перелёты менее чем за половину суток. И нам в диковинку, что символ Франции в конце XIX века был назван бесполезной и чудовищной конструкцией. А ведь тогда, в 1889 году, Эйфелева башня – «бабушка» конструктивных экспериментов 20-х годов следующего века – произвела революцию в мире современного искусства. Отказ от декораций и ненужных украшений, но упоение формой и функцией – вот что определит в скором времени направление искусства.

В 1919 г. архитектору Владимиру Татлину поручили создание памятника III Интернационалу. Автор задумал его как башню, в которой могли бы разместиться три ветви власти – законодательная, исполнительная и информационная. Но проект так и не был реализован, что связано с охлаждением властей к авангарду. Однако размах воображения Татлина поражает – помимо необычного макета, который остался потомкам, сохранились и описания башни. По задумке, каждый этаж, где располагались органы власти, должен был вращаться. Первый со скоростью 1 оборот в год, второй – в месяц и третий – в день.

XX век – век перемен и революций. Дело здесь не столько в политике, сколько в изменениях внутри общества. Вслед за техническим прогрессом последовал рост городского населения и образование той самой марксистской дихотомии – буржуазии и рабочего класса. Деятели искусства не могли оставаться в стороне от окружающих их перемен, молодому поколению было что сказать нарастающим массам слушателей. Но нужно было определиться с языком общения. Для этого не подходил сухой и нравоучительный язык академического искусства. Нельзя было говорить с людьми с помощью дворцовой лепнины, античной скульптуры и статики живописных полотен. Нужен был совершенно новый подход, поиском которого начинают заниматься сначала писатели и художники, а после дизайнеры и архитекторы. Однако и новый язык не сразу был воспринят публикой. Первую кубистическую работу Пикассо «Авиньонские девицы» его друзья сравнили со вкусом пакли во рту. А первое чтение Маяковским стихотворения «Нате!» возмутило аудиторию, и под крики «долой!» поэт покинул сцену. Но так было нужно, именно таким образом было сломано старое и рождено совершенно новое искусство. Необходимость проявить себя новатором породила огромное количество «-измов». Пикассо патентует кубизм, в Италии под началом Маринетти пишется манифест футуризма. А в России совмещается геометрия и движение и появляется кубофутуризм, а далее полностью происходит отказ от пространства и посредством абсолютного ничего «Чёрного квадрата» строится новое измерение живописи – супрематизм.

Фирменный стиль Пабло Пикассо впервые выразился в картине «Авиньонские девицы» 1907 г. Для сравнения обратите внимание на картину Поля Сезанна «Купальщицы», которая, возможно, вдохновила автора. И на картину Карла Брюллова «Вирсавия», где отражены академические принципы классического искусства, которыми пренебрёг Пикассо, создав кубизм.

Поиск смысла картины Малевича «Чёрный квадрат» занимает уже более ста лет. Что же означает абсолютное ничто? Для основателя супрематизма это был тот самый ноль, с которого начинается новый отсчёт в мире беспредметного искусства, основанного на поиске формы, цвета и композиции. (Эль Лисицкий. «Проун». 1922–1923 г.).

Художники больше не пытались возвыситься над людьми, дистанцироваться от них, диктуя, что есть красота. Они начали изучение цвета как такового, формы как таковой и композиции как способа пространственного размещения фигур. Данные поиски вскоре вышли за пределы холста и переродились в конструкции. Идея авангарда в служении производству – и вчерашние художники создали из тех же простых геометрических форм предметы мебели и проекты зданий.

Супрематистские поиски Малевича не ограничивались холстом. Он расписывал керамику и экспериментировал в 3D-пространстве, изготавливая скульптуры, напоминающие макеты зданий. Его работы послужили вдохновением для архитекторов, по тематике архитектонов Малевича защищала свой дипломный проект Заха Хадид.

В Нидерландах в 1917 г. было образовано художественное общество «Де Стейл» – «Стиль». Как художественный и архитектурный образы пересеклись в работах его сторонников, можно увидеть в композиции Пита Мондриана и в вилле Шредер Геррита Ритвельда.

Перед архитекторами время ставило новые задачи. Города наводнили люди, быт которых необходимо было сорганизовать с требованиями современного ритма жизни. Доходные дома в стиле модерн и историзм с их огромными площадями, обилием комнат, пышным убранством были построены с учётом притязаний совсем другого поколения и социального слоя. К тому же и времена были небогатые. Европа отходила от потрясений Первой мировой войны, и правительство не готово было выделять крупные суммы на решение жилищного вопроса. Именно в 20-е годы произошла революция в проектировании и строительстве домов, результаты которой используются и по сей день.

Ле Корбюзье сформулировал 5 постулатов новой архитектуры, которые полностью воплотил в вилле Савой, построенной в 1929–1930 гг. Здание приподнято над землёй, и территория под ним может быть использована по необходимости; кроме того, и крыша здания функциональна, на ней можно организовать бассейную зону или принимать солнечные ванны. Ле Корбюзье использует ленточное остекление вместо привычных вертикальных окон. Внутри виллы – свободное пространство с минимальным количеством перегородок. Фасад также «свободный», так как опоры установлены вне его плоскости, поэтому его материал может быть любым.

Павильон СССР на Международной выставке в Париже 1925 г. произвёл ошеломительный эффект. Здание рабочего клуба, сколоченное из дерева, с большой площадью остекления – таким проектом архитектор Константин Мельников удивил международное сообщество. Действительно, на фоне роскошного мрамора лаконичный «Рабочий клуб» смотрелся по-особому современно. Интерьер клуба оформлял Александр Родченко.

После революции 1917 года под влиянием кубизма и футуризма был сформирован совершенно новый стиль – конструктивизм. Владимир Маяковский, не скрывая гордости, писал: «Впервые не из Франции, а из России прилетело новое слово искусства – конструктивизм…». Художники и архитекторы, создававшие новое слово в искусстве, провозгласили себя рабочими, чьей обязанностью является создание новых форм и функциональных объектов. За основу ими были взяты прямоугольник, квадрат и круг.

Густав Клуцис, наряду с Александром Родченко, являлся создателем искусства цветного фотомонтажа. Его жизнь была коротка, как и время, отведённое конструктивизму в СССР. Латвийский авангардист сотрудничал с В. Маяковским и был членом литературно-художественного объединения «Левый фронт искусств».

Конструктивизм был призван служить общественным нуждам, поэтому архитекторы строили дома-коммуны, клубы, гаражи, государственные учреждения (на фото дом-коммуна «Дом железнодорожников», Нижний Новгород, 1929–1934 гг.). Однако из каждого правила есть исключения. Это, например, знаменитый круглый дом Константина Мельникова – личный особняк архитектора, построенный им в 1927–1929 гг. в самом центре Москвы.

В 1919 г. Вальтер Гропиус в Веймаре основал Высшую школу строительства и формообразования «Баухауз» (от нем. bauen – строить и Haus – дом). И куда в дальнейшем ни переезжала школа, имя «баухауз» стало нарицательным и закрепилось в формуле: «Что утилитарно, удобно, то и красиво». Мастера баухауза не делали различий между изящными и прикладными видами искусства. Всё, что создавалось на эскизах, должно было стать пригодным для промышленного производства. Так решались запросы широких общественных групп иметь доступную и в то же время красивую мебель. Французский архитектор Ле Корбюзье высчитал минимум площади, необходимый человеку для жизни. Также он популяризировал дома на основе монолитных и сборных железобетонных конструкций с ленточным остеклением.

В Милане, итальянской столице мод, в 1926 г. группой из семи студентов-архитекторов, известной как «Группа семи», было основано движение рационалистов. Простоту они считали символом новой Италии. На чёрно-белой фотографии – Палаццо Джулиано, построенное архитекторами Дж. Пагано и Дж. Леви-Монтанчини. А здание обувной фабрики Fagus-Werk – первое здание на территории Германии, построенное в стиле баухауз.

Один из основателей баухауза Людвиг Мис ван дер Роэ, создавая свои проекты, руководствовался принципом «Меньше значит больше». Вилла Тугендгат в Брно не стала исключением. Железный каркас, используемый архитектором, позволил обойтись без поддерживающих стен и тем самым создать внутри здания ощущение объёма и света.

На базе идей проектирования функциональных пространств, лишённых декора и ненужных конструкций, сформировался так называемый интернациональный стиль. Установка на создание новой, ни на что до этого не похожей архитектуры распространилась по всей Европе. Если говорить о Прибалтийских государствах, то выбор в сторону конструктивизма или функционализма определялся скорее предпочтениями архитекторов, местом их обучения и стажировок.

После Первой мировой войны Латвия была вынуждена перейти на более практичное направление в архитектуре. Несмотря на отток русских и немцев из Первой республики, рост городов был обусловлен приростом местного населения. Необходимо было строить новое Латвийское государство, в чём помогли практичные и не дорогостоящие конструктивизм и функционализм.

Рынок в Риге представляет собой реконструкцию ангаров для дирижаблей, выполненную архитектором П. Павловым в 1924–1930 гг. 

Знаменитый рижский архитектор Пауль Мандельштам в новой Риге создаёт совершенно иной облик города, отличный от привычного ему югендстиля. Дом с магазинами, 1928 г.

Один из государственных деятелей межвоенной Латвии Теодорс Хермановскис явился автором многих частных и общественных проектов в стиле функционализм. Многоквартирный дом с магазинами, 1927–1928 гг.

На облик межвоенной Эстонии оказали большое влияние архитекторы из Финляндии. Изменения коснулись не только Таллина. Здания в функционализме и органическом стиле появились в Тарту и Пярну.

Одним из символов Таллина является Дом Искусств, или, как его называют местные жители, «Комод искусств». Здание было построено в 1934 г. архитекторами Э. Й. Куузиком и А. Соансом.

Вилла Таммеканн – памятник функционализма финского архитектора Алвара Аалто, построенный им в 1932–1933 гг. Её можно увидеть в Тарту. 

В курортном Пярну находится отель, стиль которого равно близок конструктивизму и функционализму.

Идеи модернизма, распространённые в межвоенный период в Европе, привезли в Литву архитекторы, обучавшиеся за границей. В Каунасе, являвшемся столицей Литвы, шёл поиск собственной идентичности, выразившейся в своеобразной архитектурной школе.

Крупная компания по переработке молока Pienocentras в 1931 г. в Каунасе стала инициатором постройки многофункционального центра. Совершенно новый тип здания спроектировал архитектор Ландсбергис-Земкалнис. На первом этаже здания располагались магазин и столовая компании. Также два этажа занимала парикмахерская. На третьем этаже находились офисные помещения, выше – жилые квартиры.

В столице Жемайтии Тельшяе в 1918 г. была построена гимназия, чьи черты очень близки функционализму, хотя сам стиль ещё только оформлялся в Европе.

Век конструктивизма в СССР был недолог, и уже в 1930-х гг. вектор сменился на монументальную ансамблевую застройку сталианса. Многие деятели искусства смогли перестроиться, но были и те, кто отказался следовать диктату власти и на долгое время оказался не у дел. Это уже упомянутый архитектор К. Мельников, потерявший работу, и латышский художник Г. Клуцис, лишившийся жизни. Однако в 1960-х гг. постройки в стиле авангард снова наводнили территорию СССР. Узнаваемый в Риге Музей оккупации, образчик слияния брутализма и конструктивизма, является тому примером.

Представители функционализма также попали под пресс нового диктата. В 1933 г., после прихода национал-социалистов к власти, была упразднена школа баухауз. Многие её представители эмигрировали в США, продолжая работать в духе функциональной архитектуры.

Но те здания и интерьеры, которые создали архитекторы и дизайнеры за немногим более 10 лет, остаются актуальными и сегодня. Ведь, создавая для себя современный интерьер, мы в первую очередь думаем о функциональности. А предметы интерьера, реплики которых мы покупаем сегодня в магазинах, были разработаны в 20-е годы прошлого века.