Губернатор Запорожской области Константин Брыль объявил, что прах легендарного батьки Махно может быть перевезен из Парижа в Гуляйполе. В планах украинской стороны перезахоронить известного анархиста с почестями и установить ему памятник. Но почему губернатор, назначенный президентом Петром Порошенко, хочет перевезти в Запорожскую область останки исторического персонажа, который для господствующей на Украине националистической идеологии не является героем? Похоже, «майданные» чиновники решили подкорректировать историю и сделать из Махно «свидомого» атамана.
Махно и украинский язык
Но как из сторонника анархо-коммунизма, самого известного анархиста в истории человечества можно «вылепить» правильного героя для сегодняшней Украины? Ведь нынешняя государственная идеология страны базируется на националистических взглядах, а в основе анархизма лежит интернационализм.
Может показаться, что попытки сделать из Нестора Ивановича Махно «правильного украинского героя» обречены на провал. Однако на самом деле не всё так просто. Во-первых, нынешний киевский режим уже не раз демонстрировал, что хорошо умеет подтасовывать исторические факты в угоду националистической идеологии. Во-вторых, попытки доказать, что батька Махно был на самом деле истинным «свидомым», делаются украинскими историками уже не одно десятилетие. На чём же они основывают свои утверждения?
В некоторой степени им дает пищу для обоснования постулата об «украинизме» Махно сам батька. В 1926 году, находясь в эмиграции в Париже, в предисловии к своей книге «Русская революция на Украине» Нестор Иванович написал: «Об одном лишь приходится пожалеть мне, выпуская этот очерк в свет: это — что он выходит не на Украине и не на украинском языке. Культурно украинский народ шаг за шагом идет к полному определению своего индивидуального своеобразия, и это было бы важно».
Именно эта цитата из книги позволила украинским историкам записать Нестора Махно в «свидомые» герои. Также они обращают внимание, что в 1919 году Нестор Иванович отменил запрет на изучение украинского языка в школах на подконтрольных его армии территориях. До этого преподавать язык запретил белый генерал Владимир Май-Маевский, когда его войска контролировали запорожскую землю. Также от имени Махно в 1920 году издавались воззвания на украинском языке. Однако всё это не делает Нестора Ивановича украинским националистом.
Например, в другой своей книге «Под ударами контрреволюции», изданной 1928 году, Махно вспоминает эпизод, когда он приехал на Украину в эпоху правления гетмана Павла Скоропадского и железнодорожные служащие отказались говорить с будущим атаманом на русском языке, требуя, чтобы он общался с ними исключительно на украинском. И вот какие мысли родились у Махно в этой ситуации по поводу насильственной украинизации:
«Я поставил себе вопрос: от имени кого требуется от меня такая ломота языка, когда я его не знаю? Я понимал, что это требование исходит не от украинского трудового народа. Оно — требование тех фиктивных “украинцев”, которые народились из-под грубого сапога немецко-австро-венгерского юнкерства и старались подделаться под модный тон. Я был убежден, что для таких украинцев нужен был только украинский язык, а не полнота свободы Украины и населяющего ее трудового народа. Несмотря на то, что они внешне становились в позу друзей независимости Украины, внутренне они цепко хватались вместе со своим гетманом Скоропадским за Вильгельма немецкого и Карла австро-венгерского, за их политику против революции».
Интересная метаморфоза истории получается: Махно в своих воспоминаниях пишет о событиях 1918 года, но создается впечатление, как будто он пишет о днях сегодняшних.
Ведь сейчас все языки, кроме украинского, «выдавливаются» из структуры образования; в Киеве и Киевской области в сфере обслуживания (торговля, общепит) запрещены все языки, кроме украинского.
Как можно увидеть, «майданный» режим идет по стопам своих предшественников, которые плохо закончили. Например, гетман Скоропадский бежал из Киева вместе с немцами.
И то, что Махно разрешил преподавать в школах украинский язык, точно не делает его «свидомым». Например, в Донецкой народной республике сегодня украинский язык является государственным наравне с русским. Языковая свобода — это одно из естественных прав человека. И Нестор Иванович это понимал.
Махно и вопрос государственного устройства
Но главное, что отличает Махно от националистов, — это его отношение к форме существования государства. Для «свидомых» высшим идеалом является построение государства, в основе которого будет лежать фактор даже не нации, а национальности. То есть в органах власти, в сфере производства и владения собственностью должны учитываться национальные квоты. Например, в городе проживает 75% украинцев, 20% русских и 5% евреев. Значит, по мнению украинских националистов, именно исходя из этих цифр в данном городе должно существовать разделение во всех сферах жизни. То есть 75% мест в городском парламенте, в руководстве предприятий и в органах управления должны принадлежать украинцам, 20% — русским и 5% — евреям.
Конечно, для Нестора Махно подобные идеи были по сути своей неприемлемы. Он являлся сторонником интернационализма, а не ущербной доктрины о делении людей по национальному признаку. И всю жизнь, как истинный анархист, он отстаивал идею свободных коммун, в которых люди путем народовластия и достижения консенсуса сами определяли бы свою жизнь. В теории федерация таких коммун должна была в конце концов уничтожить институт государства с его репрессивным аппаратом. Так что Нестор Махно уж точно не является «свидомым» в контексте его взглядов на государственное устройство.
Также следует обратить внимание на отношения Нестора Махно с кумиром украинских националистов Семеном Петлюрой. Дважды они заключали союз. Первый раз, в декабре 1918 года, анархисты, получив от армии Украинской народной республики (УНР) оружие, говоря современным языком, просто «кинули» «жовто-блакитных» и вместе с большевиками атаковали сторонников Директории. Второй раз союз был заключен в июне 1918 года и был направлен против деникинцев. Госпитали УНР даже приняли на лечение раненых махновцев. Однако когда белые взяли Умань, «сичевые» стрельцы перешли на сторону Деникина и вместе с белыми вырезали в городе всех сторонников Махно.
По воспоминаниям известного анархиста Всеволода Волина, в армии Махно были уверены, что сторонники Директории специально сдали город белым, чтобы истребить анархистов. После этого союз между Петлюрой и Махно распался. А в ноябре 1919 года Нестор Иванович четко высказался в отношении петлюровцев, когда они попросили у него оружие. Махно сказал просителям: «УНР — наш классовый враг. Ни одной винтовки я не позволю отпустить из армии для этого империалистического вассала». И, конечно, оружия не дал. Так что не вышло из Махно соратника Петлюры.
Махно и политика
Становится ясно, что не очень-то попадает Нестор Иванович Махно в «пазлы» «свидомой» истории. И против украинизации выступал, и государственную систему не признавал, и Семена Петлюру не любил. Но тогда зачем губернатору Запорожской области поднимать вопрос о перезахоронении батьки?
Думается, дело в том, что нынешний режим хочет дать юго-востоку страны своего героя, которого можно было бы использовать в антироссийской пропаганде.
Ведь, несмотря на старания «майданных» СМИ, «свидомых» историков и блогеров, на юге и востоке Украины все «герои», будь то Степан Бандера, Роман Шухевич или Семен Петлюра, не воспринимаются как таковые. Эти исторические персонажи чужие для восточных регионов.
Другое дело Нестор Махно — человек не с радикально националистическими, а с анархически-левыми взглядами: он русскоязычный, а значит, ближе жителям Юго-Востока, чем тот же Петлюра. Кроме того, есть еще и историческая память у многих людей на юге Украины. У кого-то прадед или же прапрадед воевал в армии Махно или как-то взаимодействовал с анархистами. Батька в этих регионах — «свой». Между тем, у него были непростые взаимоотношения с большевиками (читай, Москвой): три раза он заключал с ними союз и три раза красные обманывали анархистов. А следовательно, образ Махно при умелом подходе можно использовать как в процессе декоммунизации, так и в целях продвижения русофобской политики на землях юго-востока Украины. При этом, конечно, украинские «историки» вылепят новый образ Нестора Ивановича, значительно отличающийся от реального, чтобы он «вписался» в нынешнюю идеологическую доктрину режима Порошенко.
