Советский инженер, основатель Латвийского военно-исторического клуба Станислав Разумовский в течение трех лет в одиночку выполнял работу целого реставрационного бюро. Он восстановил конную статую Петра Великого — ту самую, которую открыли 4 июля 1910 года в центре Риги в присутствии императора Николая II. Сегодня о памятнике все забыли, и если бы не наш герой, то бронзовый Петр, скорее всего, не сохранился бы до наших дней. В рубрике «Своими глазами» Станислав Разумовский рассказал, как происходил процесс спасения памятника и что ему предшествовало.
Странная находка
Однажды, держа в руках номер «Советской Латвии» или «Советской молодежи», я обнаружил странный снимок. На фотографии были изображены отдельные части скульптурной композиции: голова, руки, ноги, части тела коня. Все это напоминало груду металлолома. Кажется, это был 1988 год.
Я понял, что передо мной, скорее всего, какой-то старый памятник царю Петру Первому, но его вид удивил меня. Все как будто разобрано, распилено на фрагменты, перемешано в буквальном смысле с кучей мусора.
Я начал искать сведения, читать. Пошел в исторический музей за консультацией. И со временем понял, что корреспондент запечатлел тот самый памятник работы берлинского скульптора Густава Шмидт-Касселя, который был открыт в 1910 году в честь двухсотлетнего юбилея взятия Риги войсками Бориса Петровича Шереметева.
Другое дело, что простоял он на своем историческом месте всего лишь неполных пять лет.
Как Петра взорвали
В 1914 году памятник сняли и погрузили на сухогруз «Сербино», который должен был эвакуировать бронзовые изделия из охваченного войной региона, подальше за линию фронта. К сожалению, судно было подбито немецким эсминцем и затонуло у Курессааре.
Там, на дне Балтийского моря, у Моонзундского архипелага, памятник пролежал около двух десятков лет. Его обнаружили и подняли поисковики из Эстонского общества по подъему судов.
Парадоксально, но для того, чтобы спасти памятник, его пришлось взорвать. Затем статую в разобранном виде преподнесли в дар Рижской городской управе.
Однако пока памятник русскому самодержцу-преобразователю был под водой, латвийские власти в 1928 году приняли решение о сносе постамента. За ненадобностью. Ведь в эти годы уже вовсю кипела работа по установлению колонны свободы.
Полагаю, что латвийские власти пошли на сознательное преступление против исторической памяти. Пренебрегли великой целью, которую им завещали предки.
И в дальнейшем правители Латвии отправили бронзовые фрагменты на задворки истории. Перебрасывали то, что когда-то было памятником, с места на место, как будто в пинг-понг играли.
В советское время это безобразие продолжилось. Формально памятник находился в ведении Управления благоустройства (далее — УБ) Рижского горисполкома, но чиновники палец о палец не ударили, чтобы озаботиться его спасением.
В итоге к тому моменту, когда я прочитал заметку в газете, останки памятника Петру находились на канатной фабрике (здание снесено в начале 2018 года — прим. автора). Тогда было понятно: УБ посчитало, что заниматься этим делом бессмысленно. Кто-то из министров культуры Латвийской ССР и вовсе утверждал, что приведение в порядок конной статуи нецелесообразно.
В то же время городские власти успели принять решение о необходимости установки памятника Петру к 1990 году. Правда, исполнять его они не спешили.
Был конец советской эпохи, в воздухе чувствовался хаос. Меня возмутило такое хамское отношение к истории. И тогда я, загоревшись идеей восстановления памятника Петру Великому, решил взять ситуацию в свои руки.
Спасение
Я решил действовать издалека. Понимая, что с одним человеком ни одна власть никогда не считалась, я создал Латвийский военно-исторический клуб (далее — ЛВИК). Было это в 1989 году. Основал организацию, утвердил устав, поставил печать, провел собрания. Все официально, ни к чему не придраться. И с этой бумагой, осознавая свою ответственность перед прошлым, поехал на склад канатной фабрики.
Встретил меня там завскладом, выслушал и говорит, мол, есть тут ноги и руки, все по отдельности. Я захожу и узнаю изображение на снимке.
Все собрали, помогли вывезти.
Потом смотрю — руки и головы не хватает. Спрашиваю, где рука. Говорит, руку посмотрите в другом месте.
— А голова?
— В гараже.
Открываем, и оттуда на меня смотрит император.
Только тогда я вздохнул с облегчением.
Когда узнали в Управлении благоустройства, скандал был колоссальный. Ответственные чиновники засуетились: верните, дескать, то, что украли. А я отвечал: а зачем оно вам, вы же ничего не делали, чтобы памятник отреставрировать и восстановить.
Реставрация
Сперва я отвез памятник к себе домой. А потом на советскую воинскую часть на Абренес, 3, туда, где сейчас здание Видземского суда. Удалось договориться с командованием Прибалтийского военного округа.
Получив разрешение, я разместил фрагменты памятника в двух боксах. Работал я тогда в 909-м УНР, что располагалось в казармах Екаба. Там руководство отдало мне списанную кран-балку, снабдили меня электротрейлером. Остальные инструменты тоже были под рукой. Забетонировал монтажную яму и приступил к работе.
По профессии я инженер-механик, и я знал, как можно восстановить памятник. Собрал все части и сразу понял, чего не хватает. Была очень большая деформация. Везде просматривались следы взрыва. И тут мне открылся один нюанс: ведь конная статуя должна была стоять на трех точках. Передняя правая нога лошади и две задние упирались в основание. А передняя левая нога висела в воздухе. Нужно было срочно доделать недостающую часть плиты, без которой памятник не мог бы стоять.
За бронзой я отправился на судоремонтный завод в Болдераю. Меня там знали. Выслушали, вошли в положение, помогли бескорыстно, выделили 150 килограммов бронзы. Спасибо им большое за это.
А вот власти ни копейки не дали, ни сантима. Хотя тогда у них были средства и возможности для восстановления.
Впрочем, я не отчаивался. Поставил плиту и с помощью кран-балки принялся монтировать конную статую.
Начал я восстанавливать памятник в 1990 году, а завершил, кажется, во второй половине 1993 года.
Реакция
В Латвии никто памятником не интересовался, хотя я написал письмо в Совмин. Ответа жду до сих пор.
А из России приезжала съемочная группа Александра Невзорова. Беседовали, выясняли подробности, делали репортаж.
Так российские зрители узнали, что в Риге чудом сохранился памятник императору Петру Великому.
Потом, помню, из Москвы чиновник приехал, нашел меня. Сказал, что представляет [мэра Юрия] Лужкова. И предложил: мол, давайте этот памятник Москве передадим. Я возразил: как же так? Рижане на создание этого памятника деньги жертвовали девяносто лет назад! Наши люди не поймут.
Однако меня потом все равно, в том числе благодаря Невзорову, в Кремль пригласили, привезли, пропуск обеспечили. Тогда я на прием к доверенному лицу [президента Бориса] Ельцина попал — Сергею Станкевичу. Поговорили, я рассказал историю. Он обещал помочь, посодействовать. И на этом наше общение прервалось.
Независимая Латвия
Прихожу я однажды на работу, вижу — стоит прямо во дворе статуя в изуродованном виде, а перед ней котлован вырыт. Подхожу ближе, и тут на меня налетает офицер латвийской армии. Ругается, кричит: «Кто Вы такой, какое право имеете сюда заходить?! Пошли вон!»
Смотрю — ни трейлера моего нет, ни инструментов. Выгнал меня. Я тут же иск написал на имя [командующего Силами обороны Латвии] Дайниса Турлайса, предъявил имущественные претензии на сумму в тысячу латов. Учитывая стоимость кран-балки, электротрейлера и прочих инструментов, становится понятным, что сумма смехотворная.
Вызывают меня в суд. Заседание ведет судья Броде. Задает мне издевательские вопросы: «А как доказать, что трейлер Ваш? И что инструменты Вам принадлежат? И кто подтвердит, что Вы на самом деле там были?»
Решение суда было не в мою пользу. А самое удивительное, что потом, проезжая по Крустабазницас, я случайно заглянул в гараж, выходивший на улицу, и там увидел мои боксы. Хоть немного обрадовался. Но тревожно все равно было — не знал я ничего о судьбе памятника.
А дальше на меня вышел предприниматель Евгений Гомберг. Нашел мой телефон, позвонил, предложил встречу. Мы с ним все обстоятельно обсудили.
Говорит: я буду теперь этим заниматься. Спрашивает, что с судами. Я отвечаю: сужусь. Он мне и отдал тысячу латов.
Потом пригласил меня к себе. Приезжаю к нему на Бривибас (ул. Бривибас гатве, 223) и вижу: мой трейлер стоит в его боксе. Ну, понял я тогда — судьба памятника в надежных руках. Вызвал он мастеров из Петербурга, они и завершили реставрацию.
С того времени конная статуя находится в ведении Евгения Гомберга. В 2001 году в связи с празднованием восьмисотлетнего юбилея основания Риги памятник был на короткое время выставлен в парке Крновалда по личной инициативе предпринимателя. Люди радовались, фотографировались, но потом последовала жесткая реакция властей.
Гомберг был оштрафован на 25 латов за самоуправство. И к 2003 году (празднованию юбилея Санкт-Петербурга) была заказана точная копия рижского памятника.
Говорят, что власти Латвии хотели тихо сбагрить оригинал в культурную столицу России, но петербургская администрация поступила благородно и не приняла сомнительный подарок. Ответственные чиновники города на Неве хорошо знают историю.
Я считаю, что восстановить памятник возможно. Главное — видеть перед собой великую цель!
На мой взгляд, идеальным местом с точки зрения исторической преемственности был бы участок прежней Русской улицы, где ныне располагаются гранитные статуи латышских красных стрелков. Их можно отправить к Мавзолею охранять Ленина.
У моего предложения есть историческое обоснование. Петр Великий как бы смотрит со стороны Александровской улицы, где он раньше стоял. Только теперь он будет находиться впереди, а Милда — позади. Это логично с точки зрения преемственности эпох.
И когда установка памятника произойдет, латвийским властям удастся загладить вину перед своими предками.
О Станиславе Разумовском.
Родился в 1944 году на юге Казахстана, в городе Чимкенте (ныне Шымкент — прим. авт.). Мать — украинка, отец — латыш, познакомились в эвакуации.
Школу закончил в Риге. Пошел в армию, служил в Каунасе, в Литве, в инженерно-саперных войсках.
По образованию инженер-механик. Работал на легендарном ВЭФ.
После 1991 года получил паспорт гражданина Российской Федерации.
«В тех условиях каждый постоянный житель Латвии мог пойти и получить российский паспорт. Я так и сделал. Я не стал предавать память о своих предках, не стал отступаться от своей Родины. Я был, есть и буду гражданином России с постоянным видом на жительство в Латвии», — рассказал нам Разумовский.
