В этом году исполняется 450 лет со дня провозглашения Речи Посполитой — государства, объединявшего большую часть территории современных Польши, Литвы, Беларуси и Украины. Юбилейная дата, очевидно, станет очередным поводом для идеологических баталий по поводу исторического наследия этого государства. Аналитический портал RuBaltic.Ru разобрался, как к эпохе Речи Посполитой относится Беларусь и почему политизация памяти о средневековой империи может угрожать ее союзу с Россией.
В Беларуси юбилей Речи Посполитой станет очередным поводом поговорить об исторических корнях белорусской государственности.
Стараниями белорусских националистов в общественное сознание активно внедряется миф о Речи Посполитой как о «государстве двух народов» — польского и белорусского. Эта теория впервые была вброшена в публичное пространство на волне «национального возрождения» в конце 1980-х годов и активно популяризовалась в период недолгого идеологического господства националистов в 1991–1995 годах.
Впоследствии белорусские власти старались уклоняться от поиска глубинных исторических корней, делая акцент на преемственности БССР.
Однако потребность в романтическом национальном мифе, особенно среди молодежи, осталась, а альтернативы националистическим интерпретациям не возникло.
В результате медленно, но верно идея Речи Посполитой, «государства двух народов», начала получать и опосредованное государственное признание.
В частности, это выразилось в своеобразном культе польско-литовских магнатских и шляхетских родов, деятельность которых была так или иначе связана с территорией Беларуси.
В первую очередь, речь идет о Радзивиллах — действительно одном из влиятельнейших магнатских родов Речи Посполитой. Радзивилловская резиденция в Несвиже, в советское время использовавшаяся в качестве санатория, была отреставрирована и ныне позиционируется как белорусская туристическая достопримечательность №1.
Портреты Радзивиллов смотрят с рекламных баннеров, юбилейных медалей и монет. Функционирует целая сеть продовольственных магазинов «Радзивилловский». Появилось даже советское шампанское «Радзивилл».
Понятно, что Радзивиллы позиционируются как представители именно белорусской, а не литовской или польской аристократии.
Аналогичным образом в «белорусов» давно превратились великий польский поэт Адам Мицкевич и польский же революционер Тадеуш Костюшко, памятник которому был недавно установлен в воссозданной родовой усадьбе Меречевщина в Брестской области.
Да и известный полонез «Прощание с Родиной» Михаил Огинский, как выясняется, посвятил именно Беларуси.
В соседней Польше на подобную «белорусизацию» значительной части историко-культурного наследия Речи Посполитой взирают со смешанными чувствами.
С одной стороны, в Польше и за ее пределами давно укоренилось представление о Речи Посполитой как о польском государстве, и делиться его наследием с белорусами поляки не особенно-то хотят. Это уже приводило к ряду неприятных эксцессов.
Так, в прошлом году случился скандал с установкой памятника Тадеушу Костюшко в Швейцарии, с которого по настоянию польского посольства была удалена надпись на белорусском языке. Дело дошло до вмешательства белорусского МИД, в результате надпись на белорусском все-таки появилась, хотя и не в том виде, как хотели представители белорусской диаспоры.
Сейчас в Вильнюсе разворачивается аналогичная история с установкой надгробий на могилах участников восстания 1863 года.
Первоначально надписи на них планировалось сделать только на польском и литовском языках, однако под давлением местных активистов и при поддержке белорусского МИД было решено добавить и белорусские надписи. Поскольку повстанцы боролись против Российской империи и за восстановление Речи Посполитой, это должно свидетельствовать и о белорусском вкладе в общее дело.
С другой стороны, «белорусизация» истории Речи Посполитой, укоренение представлений об этом государстве как о в том числе белорусском отвечают долгосрочным планам Польши по возрождению своего геополитического и культурного доминирования на просторах бывшей империи.
Понятно, что интерпретации в духе польского национализма, присваивающие все историческое наследие Речи Посполитой, не могут быть сегодня привлекательными для Беларуси или Украины. А вот представление о Речи Посполитой как о совместном политическом проекте поляков, белорусов, украинцев и литовцев, естественное развитие которого было прервано разделами, — совсем другое дело.
Собственно, именно в таком духе Речь Посполитую представляет известная доктрина Гедройца — Мерошевского. Впрочем, польские политические мыслители додумались до этого еще на рубеже XIX–XХ веков, вбросив лозунг «Польша, Русь и Литва — одна молитва», который, по задумке его авторов, должен был склонить белорусов, украинцев и литовцев к совместной с поляками борьбе против Российской империи.
Под «Русью» здесь понимаются территории Беларуси и Украины, входившие в состав Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, и в этом значении «Русь» противопоставляется «России/Московии».
Впрочем, пока у власти в Польше находится правоконсервативная партия «Право и справедливость», либеральные трактовки истории Речи Посполитой в духе Гедройца — Мерошевского вряд ли найдут широкую поддержку.
Польским правым явно ближе мысль об эксклюзивном праве поляков на наследие Речи Посполитой, и развивать идею «совместного прошлого», на долю в котором могут претендовать украинцы или белорусы, они не хотят.
Однако миф о «белорусскости» Речи Посполитой живет независимо от поляков и польской политики. И это отнюдь не просто дань романтическому увлечению прошлым.
В контексте белорусско-российских отношений миф о Речи Посполитой, набирающий популярность в Беларуси, может сыграть весьма деструктивную роль. Ведь весь идеологический дискурс о Речи Посполитой строится на идее ее извечного противостояния с Россией.
Речь Посполитая мыслится как форпост европейской цивилизации, противостоящий волнам варварства, накатывающим с Востока. Если исходить из того, что белорусы являлись равноправными участниками этого проекта, то и разделы Речи Посполитой, и последующая история белорусских земель в составе Российской империи и СССР иначе как «оккупация» расцениваться не могут.
Понятно, что распространение подобного рода представлений раньше или позже приведут к скатыванию белорусско-российских отношений в сугубо конфликтный формат.
