Недавно Министерство образования Литвы издало книгу об обладателях государственной премии «Учитель года» за пятнадцатилетний период. Среди вошедших в книгу педагогов - и учитель-эксперт одной из русских школ Клайпеды, доктор философии Андрей Вадимович Фомин, получивший эту премию в 2001 году.
Мало кто из причастных к Русскому миру Литвы и Прибалтики не знает Андрея Фомина. Кто-то вспомнит его как своего любимого учителя истории, кому-то он запомнился по председательству в Координационном совете российских соотечественников в Литве и своей активной общественной позицией, для кого-то он автор книг, журналов и статей о русской истории, ну а кто-то познакомится с ним в этом интервью, в котором обсуждались острые проблемы, насущные не только для Литвы, но и всех стран Балтии.
Встретились мы для беседы с Андреем Вадимовичем непосредственно у «станка» - в школе. Он сидел за своим столом, загромождённым учебниками и тетрадями. Из одной кипы он достал для меня альбом, изданный Министерством просвещения Литвы, который я перед встречей просил принести. На страницах начали мелькать лица педагогов, и вот: передо мной были два Фомина. Один за рабочим столом, другой – на глянцевом развороте.
- Андрей Вадимович, Вы здесь единственный русский учитель из русской школы?
- Кажется, да, но хочется надеяться, что будут ещё. Я рад, что, благодаря этой премии власти обратили внимание и на русские школы. Да и в этой книге я постарался акцентировать внимание на большой работе, проводимой русскими школами. Сама книга кратко представляет «Учителей года» и их опыт работы. На презентации книги министр просвещения Литвы верно сказала, что мы должны хранить и помнить ценный педагогический опыт и распространять его. Здесь и рассказывается о людях, которые работают в школах и достигают немалых результатов. Их нужно знать, перенимать их ценный опыт. Многих из них я знаю. Это - порядочные люди, настоящие труженики и подвижники, готовые поделиться своим мастерством и опытом.
- Конкурс проводится 15 лет, а среди отмеченных званием только Вы один – учитель русской школы. В этом есть какая-то предвзятость?
- Думаю, явной предвзятости нет, но есть недооценка или, может быть, невнимательность к работе и опыту русских школ как школ национальных меньшинств. Есть и другой аспект. Учителя замечают, когда он сам ярко выделяется, творчески продуцирует какие-то идеи, создает свой метод. Поэтому, с одной стороны, Министерство просвещения и комиссия конкурса могли бы более внимательно анализировать опыт работы русских школ Литвы, а, с другой стороны, и нашим учителям не нужно бояться показать свой опыт, свою систему образовательной деятельности. Я и коллегам всегда говорю: не надо прятаться, надо, наоборот, активно показывать свою работу, свои достижения. Ведь у нас есть прекрасные учителя, опыт которых ценен и интересен.
— А может быть, это боязнь, страх публично показать себя и свой опыт?
— Да, конечно, есть некоторая боязнь, живя и работая в окружении иной культуры и языка, административных требований, показать себя. Но ведь русская школа в Литве всегда отличалась высоким уровнем образования своих воспитанников. У неё есть свои традиции, свои замечательные педагоги. Поэтому стесняться нечего! Но и государство должно оценивать труд русских школ достойным образом. И чем чаще отмечались бы педагоги русских школ, тем лучше общество понимало, что школы национальных меньшинств – это не какое-то второстепенное учреждение, а, наоборот успешно и эффективно работающая на благо страны система образования.
К сожалению, вместо этого в последние годы русские школы изображают чуть ли не источником угрозы национальной безопасности. Умные люди понимают, что это – чушь, но обыватели верят…
Здесь еще один важный момент: у нас политика последнее время подменяет методику образовательной деятельности. А это – не нормально.
- Кстати, а какой впечатление произвел на Вас отчёт ДГБ, в котором именно так оцениваются школы национальных меньшинств?
- Довольно странное впечатление. Такое ощущение, что его писали бывшие двоечники. Никакого подлинного анализа, только предположения в сослагательном наклонении и пропагандистские штампы. В многостраничном докладе не уделяется серьезного внимания действительным угрозам, таким, как терроризм, потоки мигрантов сомнительного характера, заполонившие Европу, и, наоборот, чудовищная эмиграция населения из Литвы… Зато всё время муссируется надуманная угроза со стороны России и Белоруссии. Как будто других проблем и угроз нет. Всё «высосано из пальца». Никаких фактов нет, одни искусственные предположения. Даже привоз в Литву из Киева Святых мощей православных подвижников умудрились связать с угрозой со стороны Православной церкви.
Такие доклады призваны не серьёзно оценивать ситуацию в стране и обществе, а психологически настраивать обывателя на определённую точку зрения.
А самое главное – авторы подобных отчетов и докладов среди надуманных проблем не видят настоящих, подлинных угроз национальной безопасности. Главная угроза – сугубо внутренняя: массовая эмиграция коренного населения из Литвы.
- Есть ли разница в отношении государства к школам с государственным языком обучения и школам нацменьшинств?
- Вы будете удивлены, но финансирование школ нацменьшинств несколько больше, чем литовских школ. Это связано с тем, что больше средств выделяется на усиленное изучение государственного - литовского языка. Но, если говорить прямо, в последнее время в обществе осознанно формируется негативное отношение ко всему русскому, в том числе и к русским школам, к русским учителям, общественным организациям, искусственно нагнетается напряжение, нередко, - надуманными аргументами. Средний обыватель, к сожалению, принимает это за чистую монету, начинает косо смотреть на наши требования сохранять образование на родном языке, педагогические традиции наших школ. И, конечно, в такой обстановке педагоги чувствуют себя неуютно. Но я, сам много лет работая в системе образования, в русской школе, занимаясь честной педагогической деятельностью, должен заявить, что всё это надуманная чушь! Нет никакой угрозы ни со стороны учеников, ни со стороны учителей, ни со стороны наших традиций, нашей ментальности, и со стороны тех культурных контактов, которые мы развиваем с Россией, ее регионами. И эти культурные контакты нужно поощрять и развивать, а не пугать ими народ.
- Так, может, боязнь учителей показать себя, старание «жить незаметно» - именно из-за этой искусственной атмосферы в стране?
- Конечно, подобная атмосфера сказывается на настроении. Неприятно жить с ощущением подозрительного к тебе отношения. Но хочется надеяться, что эта атмосфера как реакция на сегодняшнюю политическую конъюнктуру через некоторое время растворится, и всё войдёт в нормальную колею. Вот только когда?
- А когда это может произойти?
- А вот это – вопрос и к литовским политикам, и к литовскому народу. Я общаюсь со многими литовцами - образованными и культурными людьми, которые вполне здраво оценивают происходящее, сожалеют о нагнетаемой в обществе истерии. Сегодняшний антироссийский крен, характерный для стран Балтии, стран членов Евросоюза и НАТО, ведь не сразу появился. Всего несколько лет назад существовали вполне нормальные контакты между Литвой и Россией.
Я думаю, что через некоторое время, когда мир осознает, что Россия не представляет никакой угрозы, а наоборот, – пытается стабилизировать сложную ситуацию, сложившуюся в мире не по ее инициативе и вине, – ситуация изменится.
И, кстати, даже некоторые литовские политики, и политики других стран уже откровенно говорят об этом. Но сказывается инерция – толчок был дан несколько лет назад – и пока власти следуют заданному курсу. Есть, конечно, и те, кому выгодно, чтобы эта высокая истерическая нота сохранялась. И вот это – главная причина нынешнего курса.
- Можно ли сказать, что антироссийский крен в Литве сильнее, чем в других странах Прибалтики?
- Не уверен. Я слежу за событиями в Латвии и Эстонии, там тоже бывают свои подъёмы и спады, периоды активизации и затишья в этих процессах, но думаю, что курс примерно одинаков. Тон в отношении своих национальных меньшинств, в первую очередь – русских, временами задаёт Литва, временами Латвия, в иные периоды Эстония. У меня создалось впечатление, что власти этих стран пробуют разные методики «интеграции» национальных меньшинств. Конкретной последовательности здесь нет.
К примеру, некоторое время существовал Департамент по делам национальных меньшинств при Правительстве Литовской Республики, но затем, под предлогом экономического кризиса и с целью экономии средств он был упразднён. Сейчас аналогичный департамент снова возродили. Где логика? Ведь все гораздо проще: если национальные меньшинства имеют в демократическом обществе равные права с большинством, то их надо уважать и соблюдать, действуя в соответствии с «Рамочной конвенцией прав национальных меньшинств», предписывающей широкие возможности пользования родным языком, создание системы образования на родном языке, написания имен и фамилий на родном языке и в соответствии с нормами и традициями родного языка. И так далее.
То есть: нужно просто соблюдать ратифицированные международные соглашения. А не создавать новые структуры, не придумывать искусственные способы повышения лояльности граждан, не держать их в состоянии испуга перед надуманными угрозами. И только это будет способствовать взаимопониманию и общественному согласию.
- Каковы пути сохранения Русского мира в Литве?
- Во-первых, сохранение образования на родном языке и наших национальных воспитательных традиций, потому что русская школа является единственным массовым и действенным источником воспроизводства русской общины Литвы. Во-вторых, сохранение нашей исторической памяти. В-третьих, создание благоприятных условий для сохранения и развития русской культуры. И, в-четвертых, – это сохранение контактов с нашей исторической родиной и Отечеством. Не ограничение и сужение их, а наоборот, - налаживание полноценного культурного сотрудничества. И только тогда Русский мир будет сохраняться. Но при этом нужно понимать: а хотят ли власти страны его сохранения? Насколько это соответствует их интересам и целям? Ведь сейчас, к слову, само понятие «Русский мир» используется некоторыми политиками как пугало.
- В нашем с Вами прошлом интервью Вы говорили, что средний возраст учителей русских школ около и более 50 лет. Время идет, возраст увеличивается. Кто далее будет работать в русских школах?
- Конечно, больших и радостных перспектив в этом плане строить не приходиться. Одна из острейших, главных проблем – нехватка педагогических кадров. Положение таково, что средний возраст учителей русских школ предпенсионный и приближающийся к нему. Но педагогов для школ национальных меньшинств в Литве не готовят. И ситуация – драматическая, а вскоре может стать трагической. Совсем немного осталось времени, когда могут иссякнуть ряды русских педагогов. И что тогда? Им на смену придут литовские учителя? Или, что гораздо вероятнее, русские школы перестанут существовать, станут литовскими?
Кстати, в Литве профессия педагога вообще перестала быть популярной. Молодежь не идет работать в школы. Так что это общая проблема для страны, и для русских, и для литовских школ.
Вот об этом надо думать. Здесь-то, как раз, таится серьезная угроза национальной безопасности. Но ее власти как-то не видят или не хотят замечать.
— Конечно, молодёжь стремится туда, где будет зарабатывать в десятки раз больше, чем на родине. Проблема эмиграции как-то связана с угасанием русских школ?
— Из Литвы уезжает множество молодых людей, из-за этого почти на треть сократилось население страны. Она, конечно, влияет на общее число учащихся в школах. Но прямой связи эмиграции молодёжи из Литвы с закрытием русских школ я не вижу. Здесь главную роль играет политика в области образования и просвещения и созданный в обществе психологический климат. В русских школах отток учеников определяется не столько эмиграцией, сколько общей психологической установкой.
Родители некоторых учеников думают: поскольку русский язык сейчас не играет никакой роли в литовском государстве, а наоборот, будущее благополучие зависит от того, насколько дети будут знать литовский язык, пусть лучше и учатся в литовской школе. И немалую часть контингента учеников в литовских школах составляют выходцы из русских семей. Срабатывает обывательский подход. И я бы, конечно, попенял родителям, которые думают, что заботятся о благе своих детей, а на самом деле лишают их корней, обрывают связи с богатейшей русской культурой, лишают их личность богатого внутреннего культурного содержания. Но ведь с точки зрения обывателя – незачем читать Достоевского; главное, чтобы на столе стоял холодец, а в кошельке – банковская карта с неплохим счетом.
— Прошлый год был завершением структурной реформы школ. Что Вы можете сказать о результатах этой реформы?
— Структурная перестройка школ, против которой мы ещё 10 лет назад начали выступать, носила очень эффектное название – «оптимизация сети образовательных учреждений». Кстати, власти оптимизировали не только систему образования, но всю Литву, оптимизировали настолько, что Литва потеряла чуть ли не миллион покинувших ее граждан. Во имя чего проводится эта оптимизация? Можно было бы ее понять, если бы уровень жизни населения значительно повысился, выросло благополучие граждан, их социальная защищенность и обеспеченность… Но на самом-то деле этого нет. Тогда ради чего? Так вот, оптимизация русских школ была пагубна с самого начала. Мы сразу говорили, что эта структурная перестройка для литовских школ: реорганизация средних школ в гимназии и прогимназии обоснованна, и не представляет опасности, потому что их много. Но для русских школ, которых не много, это станет драмой угасания. Сохранение средней школы, дающей полноценное 12-летнее образование, было бы правильным для школ национальных меньшинств. Но нас слушать не стали.
Маховик реформы двигался, перемалывая школы. В результате этой оптимизации мы, действительно, потеряли немало школ. Сначала в Клайпеде, теперь – в Вильнюсе. Самое скверное – то, что вся эта оптимизация прикрываются красивыми словами и обещаниями, которые, естественно, не выполняются. Где высвободившиеся средства? Где улучшающаяся учебная среда? Новая техника? Современные учебные средства? Почему в Литве бастуют учителя, бастуют, заметьте, не только ради возвращения своих уменьшенных во имя кризиса зарплат, но главным образом ради улучшения учебной среды – удобства учеников? Так ради чего проводится эта реформа? Ради экономии денег, которые потом идут совсем на другие цели?
- Довольны ли Вы результатами последней забастовки учителей?
- Я не могу сказать, что я доволен, как недовольны и другие учителя. Но педагоги всё-таки сумели показать правительству, что надо решать проблемы школ, прислушиваться к мнению учителей. В этом и заключается моральная сторона этой забастовки. Правительство всё-таки увидело, что надо что-то делать: не на словах, а на практике.
Но, в целом, результаты не утешительные, они мало что изменят в положении школ, потому что не произойдёт ни значительного увеличения «корзины учащегося», откуда и черпается всё то, на что живёт школа, ни заработной платы учителей.
Кстати, и во время забастовки выглянули «уши осла»: премьер-министр своих же педагогов, которые, не дождавшись выполнения обещания властей, вынуждены были прибегнуть к забастовке, укорил в том, что они действую по указке Москвы. Это еще раз показало, что власти не способны решать проблемы своего народа, и, чтобы прикрыть это, ищут внешнего врага.
