Скандальное решение властей Польши пригласить на памятные мероприятия в честь 80-летия начала Второй мировой войны Германию и не приглашать Россию снова заставило говорить о том, как историческая политика искажает память о самой страшной войне в истории. Особую роль в политике памяти играет массовая культура и особенно кинематограф. Аналитический портал RuBaltic.Ru изучил, как Вторую мировую показывают в фильмах главной проигравшей страны — Германии.
Когда Голливуд лишь набирал обороты, немецкий кинематограф по праву считался одним из лидеров производства кинопродукции. «Ревущие двадцатые», ставшие для Веймарской республики временем творческого поиска и экспериментов, укрепили авторитет немецких мастеров, который не смогла поколебать даже гитлеровская диктатура. «Трофейное» кино стало важным культурным феноменом послевоенного СССР, отчасти примирившим еще недавно враждовавшие народы.
После Второй мировой войны немецкая киноиндустрия уже не могла сравниться по своим масштабам с высокобюджетными американскими фильмами. Однако и в ФРГ, и в ГДР власти приложили значительные усилия, чтобы восстановить и запустить в работу собственные киностудии. Их продукция редко вызывала широкий резонанс за пределами двух Германий, оставаясь в значительной степени самостоятельным явлением. В центре внимания кинопроизводителей было множество разных тем, среди которых, конечно, значилась и Вторая мировая война.
В «старой» ФРГ авторы фильмов о войне, как правило, обращали внимание на проблему лояльности гитлеровскому режиму представителей германских вооруженных сил.
Герои фильмов разрываются между чувством воинского долга и пониманием очевидно преступного характера национал-социалистического государства.
Деформация моральных ценностей заканчивается печально. Третий рейх не прощает отклонений от безусловного подчинения воле фюрера и уничтожает оступившихся. Уместно вспомнить фильм «Генерал дьявола» 1955 года, где метания главного героя между презрением к нацистскому режиму и добросовестным служением ему заканчиваются фатально.
Многие военные фильмы производства ГДР были хорошо известны советскому зрителю. Часть из них, как и западногерманские, также обращалась к моральной трансформации немецких солдат и офицеров. За первоначальной очарованностью нацистской пропагандой наступало болезненное столкновение с действительностью, заканчивающееся отрицанием героями фильмов теории и практики национал-социалистического государства.
Много фильмов было посвящено действиям немецких подпольщиков.
Красная Армия неизменно изображалась в качестве армии-освободительницы, дружественной немецкому народу.
Часто в восточногерманских кинолентах можно увидеть и советских актеров. Например, Василий Ливанов появляется в фильме «Мне было девятнадцать» 1968 года и в качестве капитана Красной Армии вместе с главным героем лейтенантом РККА Грегором Хеккером допрашивает бывших надзирателей концентрационного лагеря Заксенхаузен.
Кинематограф объединенной Германии продолжил традицию обращений к теме Второй мировой войны. Ярким высказыванием здесь стал фильм «Сталинград», вышедший в 1993 году и ставший классикой военного кино. Зритель мог увидеть историю солдат 6-й армии, разгромленной в Сталинграде.
Самоуверенность покорителей Европы сменяется растерянностью и разочарованием после начала сражения в городе на Волге. Российские зрители, вероятно, удивлялись тому, что штрафные батальоны, куда в какой-то момент попадают герои фильма, существовали и в вермахте.
По-настоящему всемирную известность получил фильм «Бункер» (Der Untergang) 2004 года режиссера Оливера Хиршбигеля, в котором перед зрителем предстает масштабное историческое полотно последних дней Третьего рейха. Швейцарский актер Бруно Ганц сумел блестяще изобразить «бесноватого фюрера» накануне самоубийства. Эмоциональная сцена с обличительной тирадой Гитлера в адрес военного руководства стала объектом многочисленных пародий и ироничных авторских переводов. Закат гитлеровской Германии сопровождается борьбой за жизнь и остатки власти между нацистскими бонзами, бросившими немцев на произвол судьбы.
«Немецкий народ сам выбрал свою судьбу. Теперь полетят их бестолковые головы», — заявляет Йозеф Геббельс генералу Монке, и эта цитата из фильма достоверно отражает настроения нацистской верхушки в последние недели войны.
Большой скандал вызвал мини-сериал «Наши матери, наши отцы», вышедший в 2013 году. Историки как в Германии, так и за ее пределами критиковали ленту за многочисленные авторские допущения и слишком вольные трактовки фактов.
В избытке показывая злоупотребления со стороны польских партизан и красноармейцев, авторы изобразили немецких военнослужащих рефлексирующими философами, априори испытывающими недоверие к нацистскому режиму и лишь вынужденными исполнять приказы.
Парадоксальным образом фильм, снятый в начале XXI века, возвращает к жизни «легенду о чистом вермахте», бывшую расхожей полвека назад и с тех пор убедительно опровергнутую.
Пожалуй, наиболее интересным в сериале получился персонаж, демонстрирующий своеобразную «обратную» эволюцию. Под тяжестью противоречивого военного опыта он из критика нацистского режима превращается в хладнокровного бойца вермахта, готового совершать военные преступления, удивляя даже эсэсовцев. Финал его жизни — отчаянная атака на позиции советских войск 7 мая 1945 года.
Биографией данного персонажа авторы фильма стремились показать причины сопротивления немецких войск в условиях безвыходного положения на фронтах. Горечь поражений не только раскрывала преступную сущность Третьего рейха, но и ожесточала немцев, притупляла критическое восприятие нацистской пропаганды.
Отличаются ли немецкие фильмы о Второй мировой войне от американских или российских? Безусловно, у них есть свои характерные особенности.
Во-первых, немецкие фильмы лишены показательной зрелищности. Они ориентируются скорее на психологию главных героев, чем на декорации и спецэффекты.
Даже «Бункер» показывает падение Берлина в основном через происходящие в последней ставке Гитлера интриги и тяжелые разговоры. Городские бои представлены в «камерном» формате, мелькает калейдоскоп небольших сцен: атака красноармейцев на пулеметную точку на одной из городских улиц, кровавая работа летучего военно-полевого судна, награждение бойцов гитлерюгенда.
В немецком кинематографе сложно найти сцены, сопоставимые с высадкой в Нормандии в «Спасти рядового Райана», или эпичные полотна масштаба озеровского «Освобождения» или «Битвы за Москву».
Во-вторых, несмотря на заявления критиков, в немецких фильмах о войне сложно увидеть откровенный реваншизм или обеление преступлений национал-социализма.
Напротив, киноделы ФРГ всегда демонстрируют, чем заканчивается восторг от первых успехов Третьего рейха и как он сменяется разочарованием и чувством раскаяния.
Показателен фильм «Академия смерти», рассказывающий о поступившем в элитную нацистскую школу подростке.
Иллюзия чувства товарищества между воспитанниками, авторитет воспитателей, очарованность внешними проявлениями гитлеровского режима рассыпаются в прах после расстрела безоружных русских военнопленных.
Конечно, в немецких военных фильмах можно встретить и «клюкву» в адрес советских солдат, часто изображающихся стереотипно. Однако довольно редко она достигает гротескного характера, который можно увидеть в голливудских кинолентах, таких как, например, «Враг у ворот».
В кинематографе современной Германии советский солдат — не бескорыстный освободитель из восточногерманских фильмов, но противник, который оказался гораздо способнее, чем виделось на первый взгляд. Не всегда он готов к всепрощению, однако, учитывая преступления немецких войск на советской земле, никто и не ожидает, что он будет безусловно великодушен.
