Президент Эстонии Керсти Кальюлайд совершает длительный круиз в Антарктиду, кульминацией которого станет празднование 200-летия открытия материка кругосветной военно-морской экспедицией Российской империи. Эстония считает открытие Антарктиды своей национальной гордостью, отмахиваясь при этом от собственной идеологии, согласно которой Российская империя была лишь одной из форм многовековой оккупации эстонского народа, и ни один эстонец не может считать российскую государственность своей.
Существование шестого материка на самом дальнем юге планеты Земля было доказано Первой русской антарктической экспедицией под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. Инициатива антарктической экспедиции принадлежала лично российскому императору Александру I, который распорядился выделить на ее снаряжение 100 тысяч рублей.
Экспедиционные суда вышли в кругосветное плавание из Кронштадта. Команды кораблей состояли почти исключительно из русских морских офицеров и матросов.
Однако для современной Эстонии принципиально участие в великом географическом открытии выходцев из Эстляндской губернии. Такое участие в самом деле имело место. Проект антарктической экспедиции разрабатывал и лоббировал в петербургских административных кругах адмирал Иван Федорович Крузенштерн — выходец из остзейских немцев, уроженец эстонского Раппеля, совершивший первое в России кругосветное путешествие. Руководителем экспедиции был другой остзейский немец, выходец из помещичьей семьи на эстонском острове Сааремаа Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен.
На основании этих фактов Эстония считает открытие Антарктиды своим историческим достижением и поводом для национальной гордости, которую и демонстрирует на высшем политическом уровне.
Демонстрировать гордость в Антарктиду отправилась лично президент Эстонии Керсти Кальюлайд. Она возглавила эстонскую делегацию в составе экспедиции «Адмирал Беллинсгаузен», которая полностью воспроизводит маршрут Первой русской антарктической экспедиции. Кальюлайд пробудет на самом холодном материке Земли несколько дней, посетит различные научные станции и, главное, примет участие в торжественных мероприятиях в честь 200-летия открытия Антарктиды 28 января 1810 года.
«Эстония всегда была морской страной. Экспедиция по маршруту Беллинсгаузена является еще одним хорошим примером давних морских традиций Эстонии и делает нашу страну немного больше и заметнее в мире», — похвасталась Кальюлайд журналистам на острове короля Георга и добавила, что Эстонское государство планирует этим летом открытие памятника Беллинсгаузену на острове Сааремаа.
На самом деле, желание Эстонии приобщиться к чему-то великому можно только поприветствовать. Не все же ныть, как эстонцы всю свою историю стонали под пятой всевозможных оккупантов, и требовать за это материальные компенсации.
С другой стороны, рассуждения об Эстонии как о морской державе — это перебор. Или Керсти Кальюлайд знает что-то о торговых флотилиях и боевых кораблях древних эстонцев, о существовании которых не догадывается ни один эстонец?
Сами эстонцы вплоть до XIX века называли себя maarahvas — народ земли. К морю они относились, как хоббиты у Дж.Р.Р. Толкиена: жили вблизи побережья, но очень его боялись.
Конечно, можно сказать, что народ Эстонии — это не только этнические эстонцы, и тогда сколько угодно гордиться славными морскими свершениями Ганзейского союза или тех же Беллинсгаузена, Крузенштерна и других подданных Российской империи, малой родиной которых была территория нынешней прибалтийской республики.
Только это противоречит всей официальной идеологии прошлого и настоящего Эстонской Республики, который сводится к категорическому утверждению: Эстония — это страна эстонцев.
Последнее даже прописано в Преамбуле к Конституции страны Балтии. «Народ Эстонии, выражая непоколебимую веру и твердую волю укреплять и развивать государство, которое создано по непреходящему праву государственного самоопределения народа Эстонии и провозглашено 24 февраля 1918 года, которое зиждется на свободе, справедливости и праве, которое является оплотом внутреннего и внешнего мира, а также залогом общественного прогресса и общей пользы для нынешних и грядущих поколений, которое призвано обеспечить сохранность эстонской нации и культуры на века…» — такие формулировки создают строго этническое определение эстонской нации. Эстонская нация — это этнические эстонцы.
Исходя из этого принципа, Эстония не может считать своей историей века пребывания в составе Ливонского ордена, Датского и Шведского королевств, Российской империи, СССР. По эстонской официальной логике, у нее вообще никогда не было своей истории, за исключением последних 30 лет и 20 лет между двумя мировыми войнами.
И гордиться своими великими земляками — немцами, русскими, скандинавами — у Эстонии нет никаких оснований.
Празднование 200-летия открытия Антарктиды как своего национального праздника при такой идеологии — это попытка Эстонии присвоить достижения Российской империи.
Марш-бросок Керсти Кальюлайд к Южному полюсу можно понять. Должны же у маленькой страны быть хоть какие-то поводы гордости. Однако Эстония сама создала себе такой образ прошлого, когда гордиться в своей истории ей практически нечем.
Возможно, если бы в Таллине изменили свое восприятие прошлого и настоящего, то история и современность заиграли бы для них новыми красками. Если признавать народом Эстонии не только эстонцев, а эстонской историей не только несколько десятилетий до и после «советской оккупации», откроется большой дивный мир, в котором есть место кругосветным путешествиям, великим открытиям, выдающимся писателям, поэтам, ученым.
Без этого эстонские националисты в Антарктике, пытающиеся «примазаться» к Беллинсгаузену, выглядят самозванцами.
Их прошлое — убого, настоящее — уныло, а экскурсии на научные станции — нелепы, если учесть, что ведущую роль в научных исследованиях Антарктиды сегодня играет Россия.
Эстония ведь в силу своей идеологии не может принять этот факт как должное. Поэтому удел Керсти Кальюлайд в Антарктиде — рассказывать пингвинам о «русской угрозе».
