Вчера в Калининграде (Россия) состоялась встреча с выдающимся польским режиссёром Кшиштофом Занусси. Она стала первой в цикле мероприятий, посвященных повседневному российско-польскому диалогу. В свете отмены перекрестного Года культуры России и Польши эта встреча приобрела особую ценность и наполнилась дополнительными смыслами, укрытыми между строк.
Наверное, мало кто удивился тому, что именно Кшиштоф Занусси стал первым почётным гостем, открывшим цикл мероприятий, посвященных российско-польскому диалогу. Он как никто другой из представителей польской интеллигенции знаком с российскими реалиями, благодаря активной творческой работе в России и искусному владению русским языком. Он - часть российско-польского диалога или даже наоборот российско-польский диалог - часть его.
Однако, как ни странно, но, несмотря на заявленную тему встречи, об этом самом многострадальном диалоге между Россией и Польшей режиссёр почти ничего не говорил. Он размышлял о многом: о гражданском обществе, об ответственности, об отношении к власти, о Западе и Востоке, об индивидуализме и коллективизме, ценности частной собственности, о польском пути к демократии и даже о примитивности школьного образования, но только не о российско-польском диалоге. Было ли это случайностью или действительно диалог уже настолько отчётливо рассыпался на два бессвязных монолога, что Занусси просто не хотелось об этом лишний раз упоминать, сказать трудно.
Скорее всего, эта беседа якобы обо всём и была разговором о российско-польском диалоге, только сквозь столь искусно подобранные призмы.
Режиссёр много говорил о периоде трансформации в Польше и о событиях, предшествовавших ему. Главной мыслью воспоминаний Занусси явно было убеждение в огромной ответственности, лежащей на интеллигенции или, как принято говорить, элитах страны.
«Знаете, мы польские интеллигенты, образованные люди собирались на кухне и обсуждали положение дел в коммунистической Польше. Мы старались не просто критиковать, но и предлагать. Мы представляли, а чего бы мы хотели? Это очень важно. Впоследствии многие наши мечты стали реальностью, законами. Мы подготовили их, мы как интеллигенция несли огромную ответственность», − подчёркивал Занусси.
Об ответственности в ходе встречи режиссёр также говорил, размышляя о том, что именно это понятие лежит в основе гражданского общества, приведя очень простой, но крайне показательный пример: «Вы знаете, я живу в 2 километрах от Варшавы, и когда едешь домой по загородной дороге там всегда разбросан мусор на обочине. Я останавливаюсь и собираю его, я не жду служб, которые приедут через месяц. Я могу убрать мусор сам, потому что я ответственен, мне никто ничего не должен. С личной ответственности каждого и начинается гражданское общество».
Отойдя от воспоминаний о периоде трансформации, Занусси перешёл к теме противоположности культур Запада и Востока. Рефлексируя о непреодолимых различиях между миром Востока и Запада, противопоставляя восточный коллективизм западному индивидуализму, латинскую культуру византийской, Занусси видимо пытался, как говорится, издалека подвести аудиторию к проблематике российско-польского диалога.
Пан Занусси посетовал и на, как ему кажется, восточное проявление в отношении российских граждан к власти: «Я всегда поражаюсь, когда слышу, как вы россияне благодарите своих губернаторов за то, что они сделали дорогу в городе, что-то построили. Зачем вы это делаете? Они же вам обязаны! Это вы их работодатели, вы платите им деньги, чтобы они ходили на работу, и ещё благодарите их за что-то. Это они должны благодарить вас, за то, что вы их не критикуете или не прогоняете». Однако дальше развивать эту, безусловно, сложнейшую и острейшую тему столкновения культурных миров режиссёр не стал.
Единственное, что напрямую касалось двухстороннего диалога, это тема отмены перекрёстного Года культуры России и Польши. Эта ситуация не могла остаться без внимания режиссёра хотя бы потому, что Кшиштоф Занусси был одним из первых, кто выступил с негативной оценкой данного политического решения сразу же после его оглашения.
«С точки зрения наших долгосрочных отношений с Россией, мне жаль, что этот Год отменён. Это была возможность для диалога, который на данный момент рвётся на всех фронтах», − ранее отмечал режиссёр.
На калининградской встрече Занусси придерживался той же позиции:
«Конечно, я понимаю, для чего было принято это решение, но не нужно было этого делать. Политика не должна быть помехой культуре. Да и политические расхождения не повод для игнорирования друг друга. Представьте себе, как далеки мои политические взгляды от Михалкова, например. Ну и что! Я хочу с ним спорить, разговаривать!»
Занусси, безусловно, оставил достаточно пищи для размышления, возможно целенаправленно не затрагивая тему диалога России и Польши. Однако, после встречи с режиссёром что-то заставляет вернуться к мысли о том, что сквозь призму обсуждения мало связанных с тематикой встречи вопросов, режиссёр говорил именно о диалоге России и Польши, осознанно стремясь показать, что проблема его заключена отнюдь не в напряжённости внешнеполитической обстановки, а в глубинных, фундаментальных аспектах культурных и исторических особенностей двух народов.
Такова была постановка режиссёра, в его стиле не давать ответы на вопросы − стиль Занусси побуждать к рефлексии, он остался ему верен и в этот раз.
