В наше время Западная Украина прочно ассоциируется с махровым национализмом и «свидомым» менталитетом. Однако в начале XX века здесь наблюдалась совершенно иная картина: на территории нынешних Галиции, Закарпатья, Буковины среди местной интеллигенции и простых жителей, называвших себя русинами, существовало сильное пророссийское движение, противодействовавшее проекту австро-венгерского правительства — «украинству». Особо заметно это проявилось в отношении к русским войскам, которые в результате Галицийской битвы в августе-сентябре 1914 года заняли большую часть региона.
Что увидел Пришвин?
Свидетельства о пророссийских настроениях, которые существовали, несмотря на запреты, можно обнаружить в дневнике известного русского писателя Михаила Пришвина, который осенью 1914 года совершил поездку в прифронтовые местности в качестве военного корреспондента и посетил Галицию.
Весьма показательна запись, сделанная им 6 октября 1914 года: «Гимназист, семнадцатилетний мальчик, гулял со мной по Львову и разговаривал на чистом русском языке. Он мне рассказывал о преследовании русского языка, не позволяли даже иметь карту России. Перед войной он принужден был сжечь Пушкина, Лермонтова, Толстого и Достоевского. Преследовались даже слова, к завтраму он приготовит мне список слов, запрещенных для употребления гимназистами, слов русских».
На вопрос Пришвина, как же в таких условиях удалось научиться русскому языку, мальчик ответил, что его учил дедушка, пока того не взяли в плен, а после он и сам стал учить других.
«Мы действовали, как революционеры, мы были всегда революционерами», — так выразил свою чувства юноша.
Император в Галиции
В результате Галицийской битвы — одной из крупнейших времен Первой мировой войны — Русская императорская армия заняла практически всю Восточную Галицию и часть Западной, а также большую часть Буковины. В итоге было создано Галицийское (Галицко-Буковинское) генерал-губернаторство, образованы Львовская, Тарнопольская, Черновицкая, а в апреле 1915 года — Перемышльская губернии, которые делились на уезды.
Новые российские регионы посетил император Николай II, с 27 по 30 марта 1915 года побывавший в Бродах, Львове, Самборе, Хырове и Перемышле.
Дневник царя сохранил впечатления об этой поездке: «Знаменательный для меня день приезда в Галицию! <…> Останавливался несколько раз на месте сражений в августе месяце; видел поблизости дороги братские могилы наших скромных героев». 11 апреля он уехал, «тепло провожаемый населением Львова».
Сопровождавший императора начальник дворцовой охраны, генерал-майор Отдельного корпуса жандармов Александр Спиридович тоже оставил любопытные воспоминания о происходивших событиях. Он отметил воодушевление русского общества: «Занятие нашими войсками Галиции и разгром австрийских армий очень всколыхнули наше национальное чувство, напомнили нам о нашей родной колыбели всего славянства — Карпатах, напомнили о Червонной Руси, о наших братьях по вере и крови, томившихся под австрийским игом. <…> Все только и говорили о возвращении России древних родных областей с русским населением, которое старались ополячить, но которое, как думали, остается в душе русским».
Интересно восприятие и царем, и придворным генералом, и общественностью России жителей Галиции как русских.
Спиридович описывал и украинизаторскую политику австрийских властей: «Двести лет тому назад католические ксендзы с продажными элементами из местного дворянства выдумали униатское вероисповедание, а в последние десятилетия продажные профессора из малороссов по указке австрийского Генерального штаба стали выдумывать новые названия для населяющего Галицию русского простого народа. Всякие Грушевские и иные выходцы из Киевского университета разрабатывали по австрийской указке теорию украинской самостийности, выдумывали разные "мовы", а забитый простой русский галичанин продолжал хранить в сердце мысль о национальном освобождении…»
Визит Николая II он описывал так: «Кругом масса народа. Гремит "ура"… Вечером, пока во дворце был обед, на который приглашены местные власти, галичане устроили патриотическую манифестацию перед дворцом. Государь вышел на балкон, сказал небольшую, но горячую, проникнутую верою в правое дело речь. Народ ревел от восторга. Крестились и плакали. Государь был очень растроган оказанным ему галичанами приемом».
Генерал особо отмечал, что простой народ «встречал русского солдата как своего родного, как освободителя».
Важен был и религиозный фактор: «А соседние с Почаевской лаврой приходы толпами приходили к настоятелю монастыря, прося присоединить их снова к родной православной церкви. <…> В старом русском Львове, переделанном в Лемберг, в устроенной из манежа церкви архиепископ Евлогий, назначенный в Галицию, впервые после 200 лет служил перед десятитысячной толпой народа Христову заутреню. Для львовских галичан то было воистину Христово Воскресение!»
«Местные жители встречали нас с распростертыми объятиями»
Вспоминал о хорошем отношении галичан к русским войскам и автор «Зверства противника в очерках и фотографических документах» В.Л. Кублицкий-Пиоттух: «Легкое настроение в значительной мере поддерживалось еще тем удивительным и искренним радушием, с которым нас всюду встречало русинское население. Будучи не только по происхождению и языку, но и в мелочах своего быта русскими, вернее, малороссами, русины тотчас по нашем приходе в деревню добровольно и благожелательно открывали нам не только кувшины с молоком и чашки с вареным картофелем, но и, весьма часто, свои души».
Будущий маршал Советского Союза, на тот момент прапорщик Александр Василевский, описывал в своих мемуарах Брусиловский прорыв.
«Я, как и большинство моих сослуживцев, относился к самому наступлению с энтузиазмом: русской армии предстояло освобождать Карпатские земли. Должен сказать, что картины, которые пришлось наблюдать, после того как Буковина осталась позади, укрепляли в нас именно это представление. Местные жители, именовавшиеся тогда русинами, встречали нас с распростертыми объятиями и рассказывали о своей нелегкой доле», — вспоминал военачальник.
Хорошим отношениям с галичанами способствовал и приказ генерала Алексея Брусилова, в котором говорилось, что Галиция — «<…> это исконная Русская земля, населенная, главным образом, русским народом, для освобождения которого война и ведется».
Обращалось внимание на то, что русская армия не ведет войны с местными жителями: «С мирным населением каждый из нас должен обращаться так же, как это было в родной Pocсии». Брусилов также приказал выпустить из мест заключения галичан, арестованных австрийцами за русофильство, которых оказалось «очень много».
Объективность представленной картины подтверждают и слова львовского историка-поляка Ю. Бялыни-Холодецкого, сочувствовавшего австрийцам.
«Пришла 22 марта 1915 года во Львов печальная весть, что крепость Перемышль сдалась русским войскам. <…> С другой стороны, не таили своей радости русофилы и спешили массово с поздравлениями к резиденции генерал-губернатора, который велел устроить официально по городу шествия, процессии с портретами царя и великого князя, Верховного главнокомандующего, в окружении флагов, военных подразделений, солдат, полицейских и части гражданского населения, которая виватами и возгласами давала выражение своим чувствам», — писал очевидец.
Как видим, воспоминания доносят до нас картину доброжелательного отношения жителей Галиции к русской армии и представителям власти, которые, в свою очередь, воспринимали русинов как родной народ. Но впереди русских галичан ждала трагедия.
Продолжение следует…
Вам также может быть интересно:
Галицкая Голгофа: забытый геноцид русинов во время Первой мировой войны
Всю ночь держали в реке, водили нагими по улицам: как воевали с «русским миром» в начале XX века
