История нацистского лагеря в Саласпилсе на оккупированной вермахтом территории Латвии на сегодняшний день предельно мифологизирована и политизирована. Для официальной Риги важно в первую очередь то, что в Саласпилсе содержались дезертиры из Латышского легиона СС, а охраняли лагерь латышские коллаборационисты. Такие приоритеты формируют искаженную и необъективную историю Саласпилса. Об этом аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал латвийский историк, председатель правления Фонда развития культуры (Рига) Влад БОГОВ.
— Г-н Богов, сколько все-таки человек погибло в Саласпилсе, исходя из последних обнаруженных источников?
— Таких обнаруженных источников вообще не существует. Есть несколько документов, которые реально подтверждают гибель людей: это акты следственной эксгумации на Гарнизонном кладбище в Саласпилсе, где указывается, что Следственная комиссия обнаружила более 640 тел. К сожалению, это пока все.
Других данных, по которым мы можем с точностью назвать цифру в тысячу, две тысячи или десять тысяч погибших, нет. Абсолютно не на что ссылаться.
Чрезвычайная комиссия в 1944 году ориентировалась на опросы свидетелей. Свидетель, возможно, укажет и на 500, и на 7 тысяч, и на 10 тысяч погибших. То есть это очень субъективные данные, которые вообще не стоит принимать всерьез.
Число, которое называет следственная комиссия (53 тысячи погибших), вообще не имеет под собой никакого основания и выведено из технических подсчетов.
Комиссия допускала, что в одном кубометре захоронений содержится в среднем семь тел. Они посчитали, что обнаружено порядка 3 тысяч квадратных метров могил, увеличили на какую-то глубину и подсчитали. Так и получились технически 53 тысячи погибших.
При этом они не проводили эксгумации всех захоронений. Никаких документальных подтверждений цифрам нет.
— А эту эксгумацию захоронений еще возможно провести? И намерено ли это делать Латвийское государство?
— Я думаю, что сейчас этим намеренно никто не будет заниматься, поскольку нет особого интереса ни у одной из сторон. Я думаю, это бессмысленно, поскольку в любом случае мы ничего не установим. Ну, найдем мы там некоторое количество тел, это ситуацию не разрешит.
— То есть достоверно и точно установить число погибших в Саласпилсе уже невозможно, я правильно понимаю?
— Если использовать только известные на сегодня документы, то нет.
Поэтому кто бы и какие бы цифры сейчас ни назвал, они совершенно не имеют под собой никакого основания.
Это чисто субъективные данные. Уже прошло больше 70 лет после трагедии, а в российской историографии до сих пор не было ни одного большого научного исследования по этой теме. Все муссируют данные, которые появились в 1944 году, и они теперь используются как истина в последней инстанции. А тот, кто с ними не согласен, объявляется фальсификатором. За последние 10 лет один я уже накопал столько информации, что можно опровергнуть любые факты, которые звучали ранее.
— С Вашей точки зрения, если Россия захочет провести такое исследование и ей понадобится фактура на территории Латвии (или, как вариант, если Беларусь захочет, ведь среди узников было много белорусов), проявит ли добрую волю латвийская власть по допуску на свою территорию и проведению исследований по Саласпилсу?
— Если говорить на текущий момент, то вряд ли исследователи обладают каким-то аргументом для допуска. Но, может быть, в будущем такое станет возможным. Однако непонятно, что с данными захоронениями случится после.
Допустим, на Гарнизонном кладбище мы ухаживаем за теми массовыми захоронениями, где происходила эксгумация тел погибших для проведения судмедэкспертизы. Остались ямы. Мы пробовали экспериментально копать вглубь, чтобы посмотреть, что происходит в этих ямах, но ничего не нашли. Видно на фотографиях, что достаточно много тел находится в яме, но мы, когда углублялись, ничего не нашли. Либо мы мало копали, либо там уже ничего нет и тела были перезахоронены в другом месте.
— Историческая политика Латвии, как я заключаю, сводится к тому, чтобы не педалировать темы Саласпилса и судеб тех людей, которые в нем находились. С чем, по-Вашему, это связано? Ведь очевидно, что современная Латвия не несет ответственности за этот лагерь. Это был не латвийский лагерь, а лагерь Третьего рейха на оккупированной территории Латвии. Тем не менее объективной историческую политику Риги я бы на сегодняшний день не назвал. С чем связана эта необъективность?
— Сложилась такая ситуация, что Латвия — это та самая вдова, которая сама себя высекла.
В этом лагере содержались латышские легионеры СС, которые из него дезертировали и которые, согласно сегодняшней политической установке, являются защитниками независимости Латвии, невзирая на то, что они делали в его составе.
Хоть он в карательном отряде служил, хоть просто был дезертиром из немецкой армии, все равно по государственной установке он — герой.
Там еще какие-то мирные жители мешаются, непонятно, зачем их приплетать. И сейчас история лагеря Саласпилс проходит по такой тонкой грани. Все, что связано с легионерами и национальным сопротивлением, которое недолго содержалось в лагере, эта тема выносится на фронт. А остальных забывают.
Евреев иногда вспоминают. Такая тема существует.
А белорусов и россиян вспоминают только в контексте того, что их упоминает российская сторона, что там содержалось достаточно большое количество и российских граждан.
Еще один факт: этот лагерь охраняли латышские полицейские батальоны, в частности отряд Конрада Калейса, который признан сегодня военным преступником. Однако Латвия не очень хочет, чтобы его называли таковым.
В 2001 году проходило судебное заседание, где Калейса всячески пытались оправдать — что он, мол, не был таким злодеем. В итоге судебное заседание настолько затянули, что полицай умер своей смертью, так и не раскаявшись.
Виновными в попадании жителей России и Беларуси в этот лагерь являются как раз карательные полицейские батальоны, которые в основном были укомплектованы латышскими частями.
Превалирующее число полицаев было латышами. Так что довольно остро стоит вопрос об участии латышских «героев» в карательных акциях на территориях РСФСР и Белорусской ССР.
Однако Латвия сегодня старается обходить эти острые углы и акцентирует внимание на легионерах, которые также содержались в Саласпилсе.
— То есть речь идет о попытке реабилитации коллаборационистов, я правильно понимаю?
— Речь о прямой реабилитации не идет, речь идет о замалчивании роли этих участников в военных преступлениях. Здесь мы считаем их героями, здесь не считаем. У нас есть свои герои — легионеры СС, которые сидели в этом лагере.
А про белорусов и россиян, которые тоже сидели в Саласпилсе, просто не говорим.
