Казалось бы, любой нацистский концлагерь по определению филиал ада на Земле. Но среди них есть наиболее «выдающиеся». Таков, например, концлагерь Саласпилс. Он печально известен тем, что здесь из детей-заключенных выкачивали кровь. Буквально. Она была нужна для переливания раненым солдатам и офицерам вермахта и СС. Впрочем, обо всем по порядку.
«Трудовой» лагерь
Изначально концлагерь предназначался для размещения и уничтожения евреев. Строить лагерь начали сами заключенные в октябре 1941 года, не по собственной воле, разумеется.
Официальное название — Саласпилсская расширенная полицейская тюрьма и лагерь трудового воспитания. Располагалось «заведение» в Латвии, неподалеку от населенного пункта Саласпилс, который и дал концлагерю название.
Как докладывал начальству глава айнзатцгруппы «А» Шталекер, «в строительстве лагеря участвуют все евреи, и [...] нынешней весной все эвакуированные евреи, которые переживут зиму, могут быть собраны в этом лагере».
Генерал СС Йекельн позже на судебном процессе рассказал о том, что еженедельно в лагерь прибывали два-три эшелона с евреями, которых в общей сложности было уничтожено порядка 87 тысяч. Общий счет жертвам Саласпилса — 100 тысяч, из них около 7 тысяч — дети.
Весной 1942 года в концлагерь начали прибывать латышские антифашисты, советские военнопленные и цыгане. Об этом, в частности, пишет историк Валдис Луманс. Регулярно сюда привозили на расстрел военнопленных.
Под занавес 1942 года в Германии между главным административно-хозяйственным управлением СС (WVHA) и администрацией рейхскомиссариата Остланд разгорелся конфликт по поводу принадлежности лагеря в Саласпилсе. В частности, командующий полицией безопасности и СД в Риге Рудольф Ланге получил запрос о том, является ли Саласпилс концлагерем и почему он не находится в ведении WVHA. Ланге дал справку, что Саласпилс — воспитательно-трудовое заведение, а не концлагерь. В результате он остался в компетенции Ланге до самого конца нацистской оккупации, хотя Гиммлер и не удовлетворился объяснением.
Пусть никого не вводят в заблуждение бюрократические игры: Саласпилс был местом бесчеловечных опытов и уничтожения, поэтому его и называют концлагерем, каковым он и был по сути.
К слову, охрану Саласпилса осуществляла латвийская рота СС, которой командовал оберштурмфюрер Конрадс Калейс. По данным Центра Симона Визенталя, он причастен к смерти 30 тысяч человек. Латвийская «вспомогательная полиция» конвоировала прибывших с железнодорожной станции до бараков.
С марта 1943 года в Саласпилс прибывают вывезенные нацистами жители сел Белоруссии, Ленинградской и Псковской областей. В основном это были дети.
Ведь именно на детях «специализировался» Саласпилс.
Жили заключенные в бараках. Но и они появились не сразу: первые партии заключенных размещались прямо на голой земле, без какого-либо укрытия, поэтому мало кто пережил первую зиму. Заключенным почти не давали еды — до сих пор остались свидетельства того, что голодные узники обглодали кору на деревьях в человеческий рост. Питались чем придется, включая коренья, пожухлую траву и даже собственные лохмотья. Позже нацисты расщедрились на 150–300 граммов хлеба в день, наполовину состоявшего из опилок, и чашку супа из овощных отходов. Трудились узники по 14–18 часов в сутки.
Когда лагерь стал работать на, скажем так, регулярной основе, детей начали селить в отдельно стоящих бараках — так было проще для нацистов.
Потоки крови
Основная «деятельность» заключалась в выкачивании крови из маленьких узников. Делалось это прямо в бараках, куда являлись нацистские «медики» с набором сверкающих инструментов. Детям приказывали лечь и вытянуть руки. Тех, кто сопротивлялся, привязывали к столу и выкачивали кровь насильно. Кровь забирали по максимуму, и, как правило, ребенок умирал после нескольких «сеансов». Объем выкачанной в Саласпилсе из детей крови оценивается примерно в 3,5 тысячи литров.
Занимались «врачи» и вивисекцией — бесчеловечными опытами, часто не имевшими другого назначения, кроме удовлетворения изуверского любопытства. Например, ампутировали конечности или вырезали органы. В пищу подмешивали яды, чтобы проследить за их действием. В день от этих «опытов» умирало до 150 ребятишек.
Был отдельный барак для заболевших корью. Но здесь их не лечили, а создавали условия, при которых дети умирали через два-три дня.
«За грудными младенцами присматривают 5–8-летние девочки. Грязь, вшивость, вспыхнувшие эпидемии кори, дизентерии, дифтерии приводили к массовой гибели детей. Немецкая охрана ежедневно в больших корзинах выносила из детского барака окоченевшие трупики погибших мучительной смертью детей. Они сбрасывались в выгребные ямы, сжигались за оградой лагеря и частично закапывались в лесу вблизи лагеря», — говорят очевидцы.
Как вспоминает малолетний узник Саласпилса Иван Сырцов (1929 года рождения), бараки были рассчитаны на 250–300 человек, но в них набивали по 500 узников. Люди спали на нарах в 4–5 ярусов, задыхались от нехватки воздуха. О санитарных нормах не заботились — отхожее место было в бараке, продукты жизнедеятельности прикрывали соломой. Имелись печки, но топить их начинали не раньше декабря. Каждую ночь умирало много людей, их трупы утром забирали члены штрафной команды, в чьи обязанности это входило. Узников, особенно детей, косили эпидемии.
Естественно, не пустовали газовые камеры, печи крематория и виселица в центре Саласпилса. Узников травили сторожевыми псами, и люди умирали в мучениях от полученных страшных рваных ран.
Практиковались расстрелы, как индивидуальные, так и массовые.
Освобождение
В 1944 году под натиском стремительно наступавшей Советской армии нацисты предприняли попытку замести следы. Были сожжены бараки и документы. Более того, по приказу Гиммлера, как говорится в книге «Быль о Саласпилсе» (Рига, 2017 год), раскапывались могилы и сжигались трупы, после чего узников, участвовавших в этих мероприятиях, также расстреляли.
Тех, кто остался в живых, в августе вывезли в концлагерь Штуттгоф.
После того, как на территорию концлагеря вошли советские войска, началась работа по установлению зверств нацистов. Удалось раскопать оставшиеся нетронутыми трупы, включая тела детей до 6 лет.
Но большая часть останков узников стала золой, перемешанной с почвой, что не оставило возможности установить что-либо кроме того, что это — сожженные человеческие останки.
Тем не менее по крупицам были восстановлены все обстоятельства деятельности и история детского концлагеря Саласпилс, описанные в постановлении Государственной чрезвычайной комиссии от 28 апреля 1945 года.
В 1967 году на месте лагеря был создан Саласпилсский мемориальный комплекс, в работе над которым принимали участие латвийские и российские скульпторы, включая Эрнста Неизвестного. Мемориал до сих пор является местом поклонения для тех, кто не склонен прощать, забывать и оправдывать нацистские деяния.
Наши дни: отрицание очевидного
Тема Саласпилса остается актуальной для историков, более того, существует масса спекуляций вокруг концлагеря под эгидой «борьбы с советским наследием». Цифра в 100 тысяч жертв провозглашена латвийскими историками «советской пропагандой»: якобы было уничтожено максимум 3–4 тысячи человек. Да и вообще, это же был не концлагерь, а место трудового перевоспитания — вот и название соответствующее.
Свои позиции латвийские исследователи подкрепляют тем, что никаких документов не сохранилось, а значит, и говорить не о чем.
Причем опираются латвийские историки не на какие-либо данные, а на эмпирические выводы и уверенность, что 100 тысяч умерщвленных — это не установленный факт, а «советская пропаганда».
Битва идет даже в Википедии, статьи о Саласпилсе на разных языках разительно отличаются друг от друга, к сожалению, зачастую транслируя не исторически достоверные сведения, а текущие идеологические установки.
