В Беларуси активно обсуждают инициативу учредить День народного единства и праздновать его 17 сентября — в день, когда Красная Армия вступила в восточные воеводства Польши, которые затем были присоединены к Белорусской ССР. Минск до сих пор не решался официально праздновать 17 сентября, чтобы не подрывать отношения с Польшей. Однако для Беларуси события 1939 года знаменуют не только воссоединение страны, но и прекращение угнетения западных белорусов, которые в составе Второй Речи Посполитой подвергались системной дискриминации и принудительной полонизации.
Независимое Польское государство возникло в 1918 году: 29 августа был издан декрет Совета народных комиссаров о признании права польского народа на самоопределение. Уже 14 ноября вся полнота власти в Польше оказалась у Юзефа Пилсудского, переданная ему Регентским советом. Март 1919 года начался с агрессии Польши, что повлекло польско-советскую войну. Мир был подписан в Риге 18 марта 1921 года, в результате чего попавшая под польскую оккупацию Западная Белоруссия сделалась частью Польского государства. Это стало серьезным продвижением Польши на восток относительно «линии Керзона».
Само название Белоруссия, как и Беларусь, было под запретом: Кресы всходные, и никак иначе. То есть «Восточные окраины».
Кстати, сюда же относилась и Западная Украина.
Началась полонизация белорусов, наиболее активно развернувшаяся в тридцатые годы. Впрочем, за десятилетие с 1919 года на эти территории было переселено порядка 70 тысяч отставных польских военных (осадников) вместе с семьями. К 1939 году их было около 300 000, при том что всего население Западной Белоруссии составляло порядка 13 миллионов человек. Осадников обеспечивали землей, изгоняя с нее белорусов.
Полонизация противоречила некоторым статьям Рижского мирного договора, предоставлявшим национальным меньшинствам в Польше равные права.
Пилсудского и его администрацию это совершенно не останавливало.
Так, глава польского МВД Перацкий (1931–1934 годы) заявлял американской прессе, что спустя десятилетие белорусов не будет как народа.
Министру образования Скульскому принадлежит такая же позиция, высказанная в ответ на жалобы о закрытии белорусских школ.
Глава МИД Польши полковник Бек в интервью изданию «Пти паризьен» утверждал, что белорусы — отсталые и дикие, им не нужны школы или собственный язык. На конференции в Гродно 1937 года, где участвовали воеводы «Кресов всходных» и командующие военными округами на Востоке, обсуждалось усиление «польского характера» (polskości) Кресов.
Общий вывод: необходима форсированная полонизация этих земель, завоеванных штыками.
Выдающийся польский публицист Владислав Студницкий отказывал белорусам в субъектности. В книге «Польская оккупация» Луцкевич рассказывает следующий эпизод: в 1919 году делегация от белорусских организаций жаловалась в Минске генералу Шептицкому, что сожжение деревень угрожает голодом всему краю. Шептицкий в гневе топал ногами и кричал: «Если мне понадобится для блага польской армии, сожгу всю вашу Беларусь!»
И это были не только слова. По распоряжению Пилсудского 17 июня 1934 года открыт спецконцлагерь для политических заключенных в Березе Картузской, где царили нравы, немногим уступавшие будущим немецким концлагерям. Белостокский воевода Осташевский подал в июне 1939 года докладную записку в польское МВД под названием «Проблемы укрепления польского владеющего положения в Белостокском воеводстве», где обрисовывается необходимость пошаговой и неуклонной дискриминации белорусов с дальнейшей ассимиляцией.
К середине тридцатых годов 43% белорусов не знали грамоты, а студентов белорусской национальности насчитывалось едва ли две сотни человек.
В 1938 году принимается специальный декрет президента Польской республики, по которому начинается массовое закрытие православных храмов и поощряется прозелитизм (переход белорусов в католичество). Именно белорусских католиков рассматривали как наиболее удобный для полонизации материал еще с 1921 года, утверждает историк Алексей Загидулин, ссылаясь на польскую национальную политику на белорусских землях, предложенную мидовцем Арцишевским.
Вбивался клин между различными слоями белорусов, часть их записывали поляками.
По переписи 1931 года, три восточных воеводства заселены белорусами на 22,5% и на 42% — поляками. По переписи 1897 года, поляки составляли всего 5,5%.
До перехода Западной Белоруссии под польскую власть в ней действовало порядка четырехсот белорусских школ, две учительские семинарии и пять гимназий.
К 1939 году все школы стали исключительно польскими, а две трети православных храмов были превращены в костелы.
Поляки вытесняли белорусов с руководящих постов, из школ и армии. Приказы и распоряжения об этом были тайными.
«Кресы всходны» служили всего лишь аграрным придатком да источником пополнения польской армии пушечным мясом.
В 1931 году в Западной Белоруссии селянами были 85% жителей, в АПК работало 79%. Кресы занимали 23% территории, здесь жило 11% населения Второй Речи Посполитой, но здесь было всего 2,8% предприятий и 1,9% рабочих. Зарабатывали рабочие менее 3 злотых в день. Килограмм масла стоил 3,4 злотого, 1 кг хлеба — 0,34, муки из пшеницы — 0,53 (данные из книги Всеслава Зинькевича «Несвядомая история Белой Руси»).
В 1921 году зажиточными числились 8% крестьян, треть были середняками и 62% — бедняками. Уже к середине тридцатых годов бедняков было 80%, середняками записаны 15% и зажиточными — 5%.
В межвоенной Польше основными были крупное помещичье землевладение и малоземелье крестьян. Особенно острой ситуация была на «Кресах Всходних»: в 1931 году хозяйств размером более 100 га было всего полпроцента, но им принадлежало 3,1 миллиона га земли, а вместе с государственными и церковными землями — 4 миллиона га, это почти половина всей земли в Кресах. У 610 тысяч крестьянских хозяйств было 4,3 миллиона га, хотя больше половины приходилось на хозяйства с меньше 5 га.
Не было в Польше у белорусского населения и доступа к медицине. На тысячу человек было всего 0,6 больничных койки в Западной Белоруссии против 3,2 в БССР, писал в докладной записке от 15 декабря 1939 года нарком здравоохранения БССР Новиков. За медицинские услуги нужно было платить, что делало ее практически недоступной.
Подробности можно еще приводить и приводить, но уже и так понятно, что в межвоенной Польше белорусы были людьми даже не второго, а третьего-четвертого сорта.
Они подлежали полной и безоговорочной ассимиляции поляками. За исключением наиболее «упертых» — тех просто уничтожали.
