В этом месяце — очередная годовщина премьеры на советском телевидении многосерийного фильма «Семнадцать мгновений весны». Влияние «Мгновений» на советское и российское общество невозможно переоценить: новые анекдоты про Штирлица придумывают по сей день. При этом мало исследован вопрос о влиянии сериала на российско-немецкие отношения. Аналитический портал RuBaltic.Ru изучил, какую роль в создании «Семнадцати мгновений» сыграла ГДР, как советский сериал о немецкой жизни воспринимают в Германии и как в Советском Союзе благодаря «Мгновениям» поменялось отношение к немцам.
Масштабную картину последних дней Третьего рейха было бы невозможно воспроизвести без помощи кинопроизводителей из ГДР. К 1970-м годам советские и восточногерманские киностудии уже накопили неплохой опыт сотрудничества, и режиссеру фильма Татьяне Лиозновой удалось талантливо использовать его в работе над своим фильмом.
Во-первых, частично съемки картины проводились на территории ГДР.
Съемочная группа работала в Берлине и саксонском городе Майсен, известном своим производством фарфора.
Именно Майсен сыграл роль швейцарского Берна в ряде сцен с профессором Плейшнером.
Окрестности знаменитого берлинского ресторана «У последней инстанции» стали улицей, на которой расположился трактир «Грубый Готтлиб», куда любил захаживать Штирлиц.
В столице ГДР актер Вячеслав Тихонов имел неосторожность отправиться со съемок в расположенную неподалеку гостиницу, не снимая эсэсовского кителя из реквизита, из-за чего едва не попал в полицию как пособник неофашистов. К счастью, съемочной группе удалось быстро уладить недоразумение.
Во-вторых, в фильме были задействованы восточногерманские актеры. Роль Адольфа Гитлера сыграл Фриц Диц, уже известный советским зрителям в образе вождя Третьего рейха по киноэпопее Юрия Озерова «Освобождение». Господин Диц на тот момент уже тяготился ролью «фюрера», но все же согласился принять участие в съемка.
Роль солдата Гельмута Кальдера, спасающего Кэт, досталась Отто Меллису — на тот момент популярному восточногерманскому актеру. В 14 лет он потерял родителей, которые совершили самоубийство, опасаясь наступления Красной Армии.
Именно Меллис озвучивал Штирлица в немецкой версии «Мгновений» (персонажа самого Меллиса озвучивал другой актер).
«Семнадцать мгновений весны» транслировали и на телевидении ГДР. Сложно сказать, насколько энтузиазм немецких зрителей был схож с советским. Безусловно, фильм не получил статуса «культового» кино, да и вряд ли претендовал на такой статус.
Для немецкого зрителя многочисленные исторические несоответствия картины выглядели гораздо более очевидными, а сама история не могла вызвать сопоставимого чувства сопереживания.
В современной ФРГ о «Семнадцати мгновениях весны» знают, пожалуй, лишь знатоки советского кино и пожилые жители восточных федеральных земель. Многосерийный фильм никогда не показывался на немецком телевидении.
В одной из немногих статей о фильме за немецким авторством журналист Карстен Пакайзер скорее рассказывает о феномене кинокартины для советского зрителя, чем делится собственным мнением о ней. Признавая, что картина мало похожа на шпионскую «бондиану», а вместо взрывов, выстрелов и погонь в ней присутствует много долгих диалогов, он скорее предупреждает, что для ее просмотра современному зрителю нужна определенная подготовка.
Несмотря на то, что действие «Мгновений» разворачивается в Германии, фильм был предназначен в первую очередь для советских зрителей. Для них Татьяна Лиознова и Юлиан Семенов смогли создать новый образ Третьего рейха, отличный от карикатурных изображений Кукрыниксов времен войны.
Этот образ, также имевший множество отличий от реальной гитлеровской Германии, отражал ее важные сущностные черты: сочетание эффективной государственной машины с феноменом «управляемого хаоса», характерного для стиля управления Адольфа Гитлера.
Пожалуй, впервые в советском кино Германия «нормализовывалась» для массового зрителя. Состав положительных персонажей со стороны «немцев» впечатляет. Штирлицу в его миссии помогают не подпольщики из числа запрещенной КПГ или движения Сопротивления, а перепуганный профессор и политически наивный священнослужитель.
Конечно, их потенциал борцов с нацизмом в полной мере раскрывается только в сотрудничестве с советским разведчиком, однако они не могут не вызывать симпатии и как рядовые обыватели своего времени.
Отдельный пример — солдат Гельмут Кальдер. Он решается прийти на помощь русской радистке, расстреляв собственных сослуживцев, не из-за идеологических соображений или корыстного интереса, а вследствие того, что можно было бы назвать «абстрактным гуманизмом», обычно порицаемом в СССР до «перестройки» (читатели романа могут добавить и про личные мотивы героя).
Другим примером рефлексирующего военного является попутчик Штирлица в поезде — генерал вермахта, рассуждающий о необходимости войн для государств, но признающий, что надвигающаяся на Германию катастрофа будет предметом переживаний многих поколений немцев. «Жгли СС — мы воевали», — оправдывает он германскую армию, пуская в ход «легенду о чистом вермахте», разоблаченную только в 1990-х годах.
«Семнадцать мгновений весны» открыли для советского зрителя новый образ Третьего рейха, в котором существовали не только карикатурные злодеи, но и по-своему интересные и даже героические персонажи.
Фильм изображал тот самый немецкий народ, который остается в истории независимо от уходящих и приходящих гитлеров.
Наряду с художественными достоинствами картины это обстоятельство остается одной из важнейших заслуг авторского коллектива.
