В центре Киева недалеко от Бессарабского рынка расположилась Киевская картинная галерея. До 2017 года она имела более логичное и справедливое название — Киевский музей русского искусства. Здесь находятся картины Шишкина, Репина, Васнецова, Айвазовского, Врубеля. Но политика не обошла стороной и этот музей. Портал RuBaltic.Ru заглянул в киевскую обитель русской живописи, которая сегодня оказалась заложницей украинских националистов.
История основания и становления
Киевская картинная галерея — таково историческое, первое название музея — была основана в 1922 году на основе национализированных после Октябрьской революции предметов искусства из коллекций богатых киевлян. В основном это была коллекция семьи промышленников и меценатов Терещенко. А в особняке одного из членов семьи — Федора Терещенко — в итоге было решено разместить галерею.
Помимо терещенковского наследия, в музей попали произведения из коллекции промышленников Оскара-Германа Гансена, Богдана и Варвары Ханенко, коллекция художника и педагога Николая Мурашко. Позднее сюда были перераспределены другие экспонаты из киевских музеев и даже из ленинградских и московских хранилищ.
В начале 1930-х годов музей превратился в Национальную картинную галерею, в которой демонстрировалось не только русское, но и современное украинское искусство. В 1935-м профиль музея снова сузили до русского искусства. И тогда галерея получила название «Киевский государственный музей русского искусства», которое удалось сохранить вплоть до 2017 года.
В 2017 году на фоне продолжающейся декоммунизации и антироссийской риторики музею вернули историческое — по иронии судьбы, «большевистское» — название.
В конце 1930-х — начале 1940-х годов музей стал крупным центром культурной жизни СССР, здесь проводились всесоюзные выставки, научные исследования.
Но с началом Великой Отечественной войны ситуация катастрофически переменилась. Часть экспонатов удалось эвакуировать в Уфу, но тем не менее нацисты вывезли примерно 1500 произведений — среди них были полотна Айвазовского, Левитана, Куинджи, Поленова, Врубеля, Петрова-Водкина и других художников, ценные старорусские иконы ХV–ХVI веков.
Восстанавливать фонд после войны Киевскому музею помогали специально созданные закупочные комиссии, которые выкупали картины из частных коллекций, с выставок и аукционов. Также помогали Киеву обменом и музеи — например, Эрмитаж и Художественный музей Беларуси.
Затем появились частные жертвователи. Один из самых крупных даров в 1986 году сделал киевский врач Давид Сигалов (к слову, обучавшийся на медицинском факультете вместе с Михаилом Булгаковым) — в музей он передал около 300 предметов живописи и графики русских художников.
Также музей начал пополняться современной советской живописью — не только жителей УССР, но и других советских республик.
Киевские благотворители
Артемий Терещенко, потомок старшины лохвицкого казацкого полка, крупный свеклосахарный промышленник и затем дворянин, активно занимался меценатством и благотворительностью. К своей деятельности он привлек и троих сыновей — Николу, Федора и Семена.
Федор Терещенко, в доме которого сегодня и находится музей, известен в Киеве многими добрыми делами и своей щедростью: он основал Рубежовскую колонию для малолетних преступников, был попечителем Второй Киевской гимназии, где могли учиться дети разных сословий, на киевском Подоле устроил ночлежный дом, родильный приют, больницу для рабочих. Был одним из инициаторов и жертвователей на создание Городского музея в Киеве.
Коллекционированием семья Терещенко занялась еще в родном городе Глухове Черниговской области. В семейную коллекцию вошли не только произведения живописи, но и графики и скульптуры. Федор Терещенко лично знал многих художников, посещал их мастерские, вел переписки. Иван Крамской даже нарисовал портрет мецената, но он был утрачен в годы Великой Отечественной войны. Зато в коллекцию поступила работа Крамского «Крестьянин с уздечкой. Мина Моисеев», которую хотел заполучить себе в коллекцию небезызвестный московский коллекционер Павел Третьяков.
Третьяков даже писал Репину: «...Являются сильные конкуренты — господа Терещенко (я, впрочем, рад теперь, когда что им достается: мне кажется, они пойдут по моему следу)».
Федор Терещенко не просто коллекционировал картины для внутреннего украшения, но и создал галерею, которая периодически открывалась для свободного посещения народом.
Современность
В современную коллекцию после всех исторических круговоротов вошли многие ценнейшие картины — полотна Ивана Шишкина, Ивана Крамского, Ильи Репина, Зинаиды Серебряковой, Виктора Васнецова, Василия Поленова, Михаила Врубеля, Михаила Нестерова, Ивана Айвазовского, Исаака Левитана, Алексея Саврасова, Бориса Кустодиева, серия работ Василия Верещагина и многие другие.
Музей продолжает функционировать в обычном спокойном режиме и вызывает интерес местной публики.
Интересно, что после истории с переименованием официальный сайт перестал обновляться. Остались только официальные страницы музея в Facebook и Instagram, которые ведутся сейчас на украинском языке.
Новый альтернативный сайт, который, по всей видимости, должен был заменить старый, попросту сейчас не работает.
Современные лекции на базе музея также открыто затрагивают тематику и русского, и украинского искусства.
Руководство и коллектив музея в 2015–2017 годах пытались противодействовать переименованию музея и заявляли о том, что такая инициатива (о возвращении исторического названия) идет против принципов демократии и европейских норм, а существующей экспозиции русского искусства соответствует именно старое название.
Однако Киевский городской совет сумел протолкнуть и навязать свое решение по переименованию.
Тенденция переименования и вычеркивания слова «русский» исключительно по принципу политических настроений и социальных ветров не красит государство и, главное, никак не влияет на реальность — искусство по-прежнему осталось русским.
Тем более это не умалило ценность сохраняющихся там произведений — многие коллекционеры мира мечтали бы пополнить коллекцию находящимися в музее картинами.
К счастью, сотрудники музея и посетители это по-прежнему понимают. Настоящее искусство действительно остается вне времени и политики.
