В Москве прошла презентация книги директора фонда «Историческая память», научного сотрудника Института российской истории РАН Александра ДЮКОВА «Документы открывают двери тайны», в которой речь идет о сотрудничестве спецслужб Литвы и нацистской Германии в 1940 году. Премьера книги состоялась спустя ровно 80 лет после встречи руководителей спецслужбы Литвы и Третьего рейха в Берлине. В интервью аналитическому порталу RuBaltic.Ru Александр Дюков рассказал, как контакты Департамента госбезопасности Литвы со структурами РСХА оказались фатальными для Литовской Республики: привели ее к потере независимости и вхождению в состав СССР.
— Г-н Дюков, 20 февраля 1940 года спецслужбы Германии и Литвы договорились в Берлине о сотрудничестве. Как такая встреча могла произойти, если Литва, согласно договоренностям СССР и Германии, была отнесена к советской сфере влияния?
— Если говорить о советско-германских соглашениях августа 1939 года, то Литва отходила в сферу влияния нацистской Германии. Только в конце сентября того же года была достигнута договоренность о том, что Литва отходит все-таки в сферу влияния Советского Союза. Однако к тому времени нацистами уже был запущен план по установлению протектората над Литвой, причем есть документы, которые свидетельствуют об этом исчерпывающе, включая разработки немецких военных и документы Министерства иностранных дел Германии. Только в последний момент это было остановлено.
У литовского руководства по ряду причин возникало некоторое непонимание статуса их страны, поэтому они считали, что могут поддерживать контакты с Германией, в том числе и по линии спецслужб, начавшиеся с лета 1939 года.
В 1940 году эти контакты активизировались в связи с борьбой литовской полиции и нацистских спецслужб против польского подполья.
Президент Антанас Сметона воспользовался тем, что в рамках этого сотрудничества немцы пригласили главу Департамента государственной безопасности (ДГБ) Августинаса Повилайтиса, решив прозондировать возможности сценария по установлению протектората над Литвой. В рамках этой тематики спецслужбы обеих стран продолжали активно сотрудничать.
И все было бы хорошо, если бы обо всем этом не знал Кремль, разведка которого достаточно плотно работала по освещению деятельности ДГБ и обладала в нем соответствующей агентурой.
Поэтому, естественно, планы литовского диктатора не могли рассматриваться в Москве хоть сколько-нибудь позитивно, так как они воспринимались как прямая угроза для советских позиций в регионе.
Когда же германские войска на Западе одержали быструю победу над Францией и Великобританией, в Москве поняли, что времени уже не осталось и нужно быстро исправлять ситуацию, пока тот самый протекторат, о котором говорили еще в сентябре 1939 и феврале 1940 годов в Берлине, не станет реальностью. Именно эти действия привели в итоге к присоединению всей Прибалтики к Советскому Союзу.
Я уверен, что если бы не авантюристская политика президента Антанаса Сметоны, то страны Балтии имели бы хорошие шансы на сохранение своей независимости.
Надо признать, что там были бы установлены «народные правительства», после окончания Второй мировой войны они бы вошли в организацию Варшавского договора, но независимость эти страны сохранили бы, став одними из учредителей ООН. Конечно, это сберегло бы огромное количество жизней, потому что не было бы массовых депортаций и масштабной партизанской войны. Но действия Сметоны сделали подобное невозможным.
— Но какой интерес литовцам переходить под протекторат Германии? И неужели Антанас Сметона надеялся в таком случае сохранить свою власть?
— Есть свидетельства людей, которые задавались этим вопросом и слушали ответы Сметоны. В своей беседе с британским послом в Литве Престоном он отметил, что если большевики придут в его страну, то уничтожат частную собственность, а немцы — нет. Такую же позицию он занимал и в общении с другими лицами, что является задокументированным фактом.
Таким образом, можно констатировать, что глава Литвы видел в нацистах меньшее зло, хотя те уже совершали огромное количество преступлений на территории оккупированной ими Польши.
Возможно, это также связано с генезисом Сметоны, который был председателем Литовской Тарибы — структуры, созданной немецкими властями в Первую мировую войну и провозгласившей независимость Литвы. Поэтому он уже имел опыт тесного сотрудничества с немцами и, видимо, считал его предпочтительным.
— Вынужденная передача Литвой Клайпеды в пользу Германии в 1939 году не помешала сотрудничеству спецслужб двух стран?
— Данное сотрудничество началось как раз после передачи Клайпеды, до того его не было.
— Стоял ли «еврейский вопрос» на повестке в ходе переговоров?
— Нет, какая-либо информация об этом отсутствует. 20 февраля 1940 года речь шла о борьбе с польским подпольным движением и о разведывательных операциях против советских войск. Кроме того, нет какой бы то ни было информации, подтверждающей антисемитизм Антанаса Сметоны.
При этом среди людей, работавших в ДГБ и сотрудничавших с нацистами, имелись антисемиты.
В их числе, к примеру, был один из высокопоставленных сотрудников ДГБ Повилас Мешкаускас. Он активно сотрудничал с пронацистски настроенными националистическими организациями в Клайпеде, которые, в частности, распространяли антисемитские призывы и просили у МИД и спецслужб Германии финансирование на организацию еврейских погромов.
— О каких именно действиях против Советского Союза шла речь во время переговоров?
— Об оперативных операциях, о сборе информации, касающейся деятельности советских войск. Возможно, речь также шла о возможностях ДГБ для заброски агентуры на советскую территорию.
— Насколько сильно было сопротивление поляков в Виленском крае, подконтрольном к тому моменту литовским властям, что они решили пойти на сотрудничество с нацистами?
— Было достаточно активное польское вооруженное подполье, которое имело связи с силами, находившимися на территории, оккупированной немцами.
И нужно учитывать, что литовские власти после установления контроля над Виленским краем сразу занялись существенным ограничением гражданских прав местного польского населения. К тому же создавались лагеря для интернированных.
Таким образом, антипольская политика литовских властей была масштабной. Речь шла в том числе о выдаче польских подпольщиков в руки гестапо, то есть на верную смерть.
Об этом писали и польские, и литовские историки, поэтому нельзя сказать, что это большая тайна.
— Как современные литовские историки трактуют данные события?
— Обычно о них умалчивают. Тех, кто упоминает о визите в феврале 1940 года в Берлин Августинаса Павилайтиса, можно пересчитать по пальцам. Есть литовский историк Якубаускас, который в статье, опубликованной, если мне не изменяет память, в 2015 году, упоминал об этом визите. Но в своей последней работе, датируемой 2019 годом, он данного упоминания уже не делает.
Есть и более печальные примеры случаев, когда литовские историки занимаются фальсификациями.
К примеру, Арвидас Анашаускас в 1993 году частично опубликовал материалы, касающиеся поездки Повилайтиса. Но сделал он это крайне специфически, удаляя многие крамольные эпизоды и вставляя в показания Августинаса Повилайтиса новые предложения.
Таким образом, рассматриваемые нами события — это та вещь, о которой в Литве говорить не принято.
