Украина и украинская нация появились после революции 1917 года и Гражданской войны в России. Вопрос «откуда они взялись» — более чем риторический. Приграничные зоны всегда обречены быть сферой борьбы за влияние между крупными геополитическими игроками. Редко когда жители буферных территорий извлекают дивиденды из революций и потрясений. Аналитический портал RuBaltic.Ru проследил за тем, как несколько столетий подряд из восточных славян делали украинцев и к каким результатам это привело.
Слово «украина/окраина», как известно, обозначает пограничье, а «окраинец» — пограничник, который должен охранять мир и покой на рубежах. Была Псковская окраина, была Галицкая окраина. До конца XVIII века эти административно-территориальные термины не имели никакого отношения к конкретному народу и нации.
Впрочем, первая этнокультурная трансформация восточных славян началась с момента католицизации Великого княжества Литовского, правители которого слишком тесно сотрудничали с польскими королями, подчинявшимися Ватикану.
Ударом по восточным славянам, жившим на территории будущей Украины, стала Люблинская уния, заключенная в январе 1569 года, в самый разгар войны за Ливонское наследство. Было образовано федеративное государство «двух наций», более известное как Речь Посполитая, в котором огромным влиянием пользовались агенты Святого престола.
С этого года фактически начался закат Литовской Руси, последствия которого больно сказались на русском населении этих земель.
Правители Речи Посполитой приступили к борьбе с православием, то есть с русскостью. Храмы превращались в вертепы, населению навязывали униатство. Православные крестьяне поднимали регулярные восстания против произвола властей «государства двух наций», из которых самым мощным и организованным было восстание Северина Наливайко и Григория Лободы.
В 1654 году после Переяславской рады территория войска Запорожского объединилась (точнее, воссоединилась) с Русским царством. Однако Польша не смирилась с поражением и только усилила военные потуги.
Тем не менее общее ослабление государственного организма Речи Посполитой давало о себе знать. В начале XVIII века она стала легкой добычей шведского короля-авантюриста Карла XII и утратила политический суверенитет.
В конце XVIII века существованию шляхтократии с выборными королями пришел конец. Государство пережило три раздела.
В результате первого из них в 1772 году Австрии отошли земли, на которых исторически проживало большое количество восточнославянского православного населения: Малая Польша и входившее в ее состав Русское воеводство с центром во Львове, который получил название Лемберг и стал центром общественно-культурной жизни галицийских русских.
Между тем группировки польских аристократов-интеллектуалов, которые вынуждены были сменить подданство в результате падения Речи Посполитой, не питали особой любви к новой метрополии — Российской империи. Они считали свою родину несправедливо захваченной грубыми и невежественными иноземцами и в своей научно-публицистической деятельности руководствовались русофобскими установками.
Преуспел на этом поприще уроженец Волынской области Тадеуш Чацкий, сын коронного подчашего и внук великого коронного канцлера.
Тадеуш, ставший в России Фаддеем Феликсовичем, воспитывался иезуитами в родительском доме. В детстве и юности он пережил несколько психологических травм, способствовавших его нелюбви ко всему русскому. Во-первых, его отец, Феликс Щенсный Чацкий, был арестован по приказу екатерининского куратора польских дел Николая Репнина за активные выступления против равноправия между католиками и православными.
Во-вторых, русские войска под командованием Михаила Кречетникова подвергли разрушению его родной город Порицк (ныне Павловка Волынской области).
В-третьих, его уже во взрослом возрасте лишили имений после Второго раздела Польши (правда, потом часть родовых владений вернули).
В итоге Тадеуш Чацкий в 1801 году издал программный труд О nazwisku Ukrainy і początki kozaków («О названии "Украина" и зарождении козачества»), в котором одним из первых выдвинул тезис о существовании отдельного «украинского народа», якобы не имевшего никакого отношения к славянству.
По мнению Чацкого, предками «украинского народа» были представители кочующей орды укров, которая пришла на восточнославянские земли Поднепровья из-за Волги в VII веке. Так Тадеуш Чацкий приоткрыл окно Овертона и первым проложил дорогу к формированию идеологии радикального украинства.
Вскоре российское правительство Александра I совершило опасную ошибку. В 1803 году молодой император, находившийся под влиянием шляхты, провозгласил автономию польского просвещения, которая распространилась на земли, где проживала большая часть русских.
Фаддей Феликсович получил важное назначение, став школьным инспектором Волынской, Подольской и Киевской губерний. Тут же пан Чацкий начал ратовать за создание гимназий нового типа на подконтрольных ему территориях.
Так российский государь собственным указом разрешил католическим аристократам запустить механизм обукраинивания восточных славян.
Бывшие подданные Речи Посполитой начали действовать в духе восточной мудрости «Хочешь победить врага — воспитай его детей».
С тех пор польские преподаватели, ревностные католики, старательно внушали русским гимназистам малороссийских губерний мысль об их особом происхождении и культурно-интеллектуальном превосходстве над московитами.
Впрочем, вместе с Чацким на ниве воспитания будущих украинцев преуспел и польский писатель-романтик Ян Потоцкий, сын коронного кравчего, увлекавшийся археологией и этнологией. После нескольких научных экспедиций, в том числе в Турцию и Египет, Потоцкий осел в Париже, где занялся патриотической публицистикой. В 1796 году, на следующий год после окончательного исчезновения «государства двух наций», он издал «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии и славянах», где обосновал теорию особого украинского этноса, который, как и поляки, якобы возводил свое происхождение к сарматам — героизированному в польской историографии Нового времени древнему евразийскому племени.
Таким образом, Потоцкий за пять лет до Чацкого заложил публицистическую традицию фундаментального противопоставления великороссов и малороссов.
Удивительно, но и масон-оккультист Ян Юзефович Потоцкий, выступавший с радикальными псевдонаучными концепциями, оказался в фаворе у императора Александра I. Потоцкий стал научным руководителем политико-дипломатической миссии графа Юрия Александровича Головкина в Пекине, начатой в 1805 году и организованной Санкт-Петербургской Академией наук. В ходе экспедиции он принимал участие в геологическом освоении отдельных областей Сибири.
Северин Потоцкий, его брат, стал членом Государственного совета и действительным тайным советником. О большем возвышении мечтать не приходилось.
Отношение к шляхетскому проекту деславянизации малороссов у российской администрации не изменилось даже во время вторжения армии Наполеона, с которой вовсю сотрудничала польская знать.
Даже после Венского конгресса и закрепления Польши в составе Российской империи Александр I не предпринял должных мер для ликвидации очагов пока еще идеологической нестабильности в областях, густо населенных православными крестьянами и ремесленниками.
Эта подрывная деятельности вскоре привела к конкретным результатам. За четверть века была выстроена четкая вертикаль власти. Руководители польской образовательной автономии в Малороссии, пропагандирующие идеи «отличности» украинцев от русских, назначали на должности инспекторов школ и гимназий по большей части выходцев из шляхетской среды и ностальгировавших по временам Польши от моря до моря.
Те, в свою очередь, привлекали к работе с подростками молодых преподавателей городских училищ и других просветительских заведений, которые исповедовали концепцию культурно-национальной «особости» украинцев. Чаще всего эти учителя сами воспитывались в условиях чуткого и трепетного отношения к фольклорно-песенным традициям на основе малоросского наречия.
Одним из таких этнографически ориентированных писателей и учителей был Пантелеймон Александрович Кулиш — провозвестник «украинского просвещения».
В 1856 году Кулиш издал двухтомный историко-этнографический сборник «Записки о Южной Руси», который был опубликован в Санкт-Петербурге при активной поддержке членов государственной администрации. Все бы хорошо, но материалы, вошедшие в сборник, были набраны особым фонетическим алфавитом, получившим название «кулишовка».
Кулиш написал на «кулишовке» целый ряд публицистических, научных и художественных текстов, которые он и его сторонники публиковали в первом «украинском» журнале «Основа», свободно и беспрепятственно выходившем в Санкт-Петербурге.
Несмотря на Валуевский циркуляр, который запрещал печатать на малоросском наречии произведения нехудожественного содержания, Пантелеймон Александрович продолжал трудиться на переводческом поприще, переиначивая русские тексты на украинский манер.
В начале 1860-х он выпустил на малоросском фольклорном диалекте: Библию, Псалтирь, Евангелие и Пятикнижие.
Постепенно на землях Российской и Австро-Венгерской империй среди этнических русских зародилось украинофильское движение, которое год за годом озвучивало все более радикальные идеи сперва культурного, а затем и национального сепаратизма. Украинофилы пользовались поддержкой некоторых местных чиновников и попечителей.
Конечно, справедливости ради стоит отметить, что в последние годы жизни Пантелеймон Кулиш поумнел и осознал, к каким катастрофическим последствиям приводят его деструктивные нововведения.
Кулиш искренне раскаялся в своих культурно-языковых экспериментах, поработав в Галиции и столкнувшись с ксенофобией и высокомерием со стороны польской шляхты.
Между тем целое поколение молодежи оказалось поражено теорией радикального украинства. Мысль о необходимости отказа от своих корней внедрялась аккуратно, но уверенно, и привела к формированию маргинально-ассимилятивной модели мышления.
В итоге к началу XX века в пограничных областях сформировался пограничный этнокультурный конструкт яростно русофобской направленности.
При этом другая часть населения относилась к «русофильским» русским. В результате открытый конфликт между представителями одного разделяемого в течение столетия народа стал вопросом времени. И он вспыхнул в начале Первой мировой войны.
