Памятник затопленным кораблям выбран в качестве изображения на новой российской рублёвой купюре. Автором монумента в бухте Севастополя является основоположник эстонского национального искусства Амандус Хейнрих Адамсон. Как и у большинства выдающихся прибалтийских деятелей культуры, творческий потенциал эстонского скульптора в полной мере раскрылся в России, которая всегда была «трамплином» и безграничным пространством возможностей для талантливых представителей литовского, латышского и эстонского народов.
Родившийся в 1855 году в семье моряка на хуторе близ Палдиски эстонский скульптор и живописец Амандус Хейнрих Адамсон смог состояться как художник исключительно благодаря Российской империи. В 20 лет одарённый молодой человек переехал в Санкт-Петербург, поступил в Императорскую академию художеств, от которой попал на стажировку в Париж; после окончания Императорской академии преподавал в Школе Общества поощрения искусств и Художественном училище Штиглица.
На рубеже веков Адамсон привнёс много нового в архитектурный облик Санкт-Петербурга. Им созданы такие узнаваемые символы российской культурной столицы, как скульптурные композиции фасада, купола и шара Дома компании «Зингер» на Невском проспекте и монументально-декоративное оформление Троицкого моста. Ещё более известны историко-мемориальные монументы, которые эстонский скульптор создавал в различных уголках Российской империи: Памятник броненосцу «Русалка» в Таллине, Памятник в честь 300-летия Дома Романовых в Костроме (разрушен большевиками) и, конечно же, Памятник затопленным кораблям в Севастополе.
Монумент Амандуса Адамсона в бухте Севастополя на прошлой неделе был выбран россиянами в качестве изображения на новой рублёвой купюре.
Этим летом российский Центробанк объявил конкурс символов для новых денежных банкнот номиналом в 200 и 2000 рублей. В конкурсе участвовали 10 российских городов и регионов, предлагавших по две своих главных достопримечательности на новые купюры. В итоге победителями стали Дальний Восток (космодром «Восточный» и мост на остров Русский) и Севастополь (Херсонес Таврический и Памятник затопленным кораблям). Таким образом, шедевр эстонского скульптора, который и так был известен всей России, теперь будет увековечен и впечатан в общественное сознание с помощью изображений на новых российских деньгах.
После революции 1917 года Амандус Хейнрих Адамсон вернулся в родную Эстонию, ставшую независимым государством. Созданные мастером на родине скульптурные композиции на сюжеты из эстонского национального эпоса «Калевипоэг», памятники основоположникам эстонской литературы и создателям литературного эстонского языка Фридриху Крейцвальду и Лидии Койдуле, живописные полотна — всё это творчество обеспечило Адамсону славу основоположника эстонского национального искусства.
Эстонское национальное искусство возникло благодаря Российской империи и непосредственной близости Санкт-Петербурга: пребывание в российском культурном ареале позволяло писателям, художникам, этнографам из Прибалтики развивать собственные национальные культуры.
Этот вывод относится не только к Эстонии, но и к Латвии, и к Литве. Возьмём, например, Художественное училище Штиглица (ныне Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А. Л. Штиглица), в котором преподавал Амандус Адамсон. Это учебное заведение является подлинной колыбелью латышского национального искусства. В Академии Штиглица получили художественное образование десятки латышских живописцев, скульпторов, дизайнеров, которые затем создали всё изобразительное искусство Латвии, сформировали латвийскую художественную школу и систему художественного образования в Латвийской республике. Выпускники Академии Штиглица создали нынешние государственный флаг и герб Латвии, её первую почтовую марку, дизайн национальной валюты — лата.
Фактически Санкт-Петербургское художественное училище стало одной из площадок формирования латвийской государственности. Больше того, Санкт-Петербург является колыбелью, в которой в XIX веке была выпестована национальная культура всех прибалтийских народов: в истории становления наций литовцев, латышей и эстонцев российская северная столица играет не меньшую роль, чем прибалтийские Вильнюс, Каунас, Рига, Таллин или Тарту.
Великий литовский композитор и живописец Микалоюс Чюрлёнис был членом модернистского художественного объединения «Мир искусства»: подлинная слава пришла к Чюрлёнису после переезда в Санкт-Петербург и организации «мирискусниками» и бароном Штиглицем выставки полотен литовского художника. Первые труды по истории Литвы на литовском языке, работы по этнографии и сборники литовского фольклора были созданы Симонасом Даукантасом в Санкт-Петербурге. Создатель литературной версии латышского народного эпоса о Лачплесисе Андрей Пумпур был российским офицером — профессиональным военным, с Одесского юнкерского училища и до конца жизни служившим в российской императорской армии.
Россия всегда была пространством безграничных возможностей для талантливых представителей литовского, латышского и эстонского народов: она позволяла им развивать свои национальные культуры и в то же время служила своеобразным «трамплином», с помощью которого деятели культуры из Прибалтики могли рассказать о своём творчестве всему миру.
Раймонд Паулс большую часть своей жизни был малоизвестным широкой публике латышским композитором и поэтом — до тех пор, пока на его музыку не начали сочинять песни российские поэты и эти песни не начали исполнять российские музыканты. В результате сегодня тот же «Миллион алых роз» считается чуть ли не народной песней не только на постсоветском пространстве, но и в таких странах, как Япония, обе Кореи или Китай. Донатас Банионис всю свою профессиональную жизнь прослужил актёром Паневежского театра — если бы не пребывание в российском культурном ареале, за пределами Литвы о Банионисе никто бы никогда не узнал. Но благодаря тому, что Литовская ССР была частью советского культурного пространства, актёр из Паневежиса теперь известен киноманам всего мира по главной роли в «Солярисе» Андрея Тарковского.
Фундаментальная проблема современных Литвы, Латвии и Эстонии заключается в том, что всем этим примерам из сегодняшнего дня им почти нечего противопоставить.
Пребывание в западном культурном ареале никак не способствует развитию национальных культур стран Прибалтики, и тем более Запад не является для талантливых литовцев, латышей и эстонцев «трамплином», с помощью которого они заявляют о своём существовании миру.
Западу не нужны литовская психологическая школа театра и кино или латышская музыка. Максимум, что ему нужно от прибалтов, — это гастарбайтеры. Поэтому в западном культурном пространстве прибалтийские народы за эти четверть века не смогли создать ничего выдающегося. Поэтому по мере медленного и неуклонного старения и умирания этих народов будет становиться всё более очевидным, что в памяти человечества они останутся благодаря тому, что было создано их выдающимися представителями в Российской империи и Советском Союзе.
