Одной из легенд первых боев Великой Отечественной войны в Прибалтике стало сражение одинокого советского танка КВ с крупной группой немецких войск на дороге недалеко от литовского городка Расейняй. Правда ли, что боевая машина, названная в честь Климента Ворошилова, в одиночку двое суток сдерживала наступление 6 танковой дивизии вермахта?
Предыстория сражения
С началом Великой Отечественной войны небольшой литовский город Расейняй приобрел важное значение в качестве узла дорог, контроль над которыми был особенно важен в условиях лесистой местности. Однако уже во второй половине дня 23 июня городок оказался под контролем 6 танковой дивизии немцев. Она действовала двумя боевыми группами, «Раус» и «Зекендорф», получившими названия по фамилиям командиров. Такие группы формировались вермахтом временно для решения текущих боевых задач.
Окрыленные успехом оккупанты отозвались о сопротивлении прикрывавших город частей 48 стрелковой дивизии как о «слабом». Но по пыльным июньским дорогам к ним навстречу уже двигалась советская 2 танковая дивизия для нанесения контрудара.
Бойцы комдива Солянкина
Подразделение комдива Солянкина одним из первых в Красной армии получило на вооружение тяжелые танки КВ (Клим Ворошилов). Эти богатыри с мощной противоснарядной броней и весом в полсотни тонн требовали серьезной боевой, технической и физической подготовки экипажа. И она у бойцов 2 танковой дивизии была: на 24 апреля 1941 года 202 механика-водителя дивизии имели опыт вождения свыше 10 моточасов, из них 6 человек — от 165 до 284 часов, а 1 человек даже 515 моточасов.
Для сравнения: в 5 танковой дивизии, тоже расположенной в Прибалтике, у 210 механиков-водителей опыт вождения был меньше 2 часов. Часть танкистов 2 танковой дивизии прошли занятия непосредственно на Ленинградском Кировском заводе, выпускавшем танки КВ.
Всего в дивизии было 57 танков КВ, а кроме них, танки более старых моделей (101 танков БТ 7, 13 — Т-28, 13 — Т-26 и 10 огнеметных танков). Такое внимание к подготовке экипажей было заслугой командира дивизии, Егора Николаевича Солянкина.
Танковый комдив
Егор Солянкин родился в 1901 году в Москве, рано осиротел, был пастухом у родственников в Смоленской губернии, работал в кузнице, где произошло его первое знакомство с техникой.
В Красную армию Солянкин был призван 17 июня 1920 года, принял участие в боях на Южном фронте Гражданской войны с войсками барона Петра Врангеля и вооруженными формированиями Нестора Махно.
Егор Николаевич учился на различных курсах командирского состава, служил в пехоте, а с декабря 1931 года стал танкистом. Он умел водить и ремонтировать все боевые машины, служившие в его частях.
Интересная деталь, ярко характеризующая отношение Солянкина к подчиненным — во время его службы в Казани солдатам-татарам давали свинину, которую они отказывались есть; тогда командир договорился с одним из колхозов о поставках в подразделение конины, которая очень ценилась татарами. Чтобы лучше понимать подчиненных, Солянкин даже выучил татарский язык. Командиром 2 танковой дивизии он был назначен 9 декабря 1940 года.
Интересен приказ, отданный им еще 20 июня: Солянкин распорядился начать эвакуацию в тыл семей комсостава, что помогло спасти жизни многим женам и детям военных.
Первое столкновение
Первое столкновение с танками Солянкина произвело на немцев ошеломляющее впечатление: «Снаряды немецких орудий отскакивали от толстой брони танков противника. 100 немецких танков не смогли выдержать бой с 20 дредноутами противника и понесли потери. Чешские танки Pz.35 были раздавлены вражескими монстрами. Такая же судьба постигла батарею 150-мм гаубиц, которая вела огонь до последней минуты. Несмотря на многочисленные попадания, даже на расстоянии 200 метров гаубицы не смогли повредить ни одного танка. Ситуация была критической. Только 88-мм зенитки смогли подбить несколько КВ-1 и заставить остальные отступить в лес».
Противник отмечал, что новые советские танки ему совершенно незнакомы и отсутствуют в справочниках-определителях бронетехники Красной армии. Основную массу бронетехники самой немецкой 6 танковой дивизии составляли захваченные в Чехословакии легкие танки Pz.Kpfw. 35 (t), не выдерживавшие противостояния с КВ, и во второй половине дня 24 июня противник под Райсеняем перешел к обороне.
Разгадка танковых таранов
В немецких донесениях и воспоминаниях о сражении в один голос говорится, что советские танки «свое вооружение <…> используют редко. Противотанковые орудия 3,7 см и 5 см они уничтожили, просто раздавив».
Полковник Ритген вспоминал, что танк командира его роты был протаранен КВ и опрокинулся. Почему же советские танкисты не применяли в борьбе с техникой противника свои орудия? Военный историк Алексей Исаев приводит доклад от 25 апреля 1941 года о состоянии снабжения 3 механизированного корпуса, в которой входила 2 танковая дивизия: 76-мм бронебойные снаряды для танков КВ отсутствовали, были только осколочные и фугасные, предназначенные для борьбы с пехотой.
Проблемой в новом Прибалтийском округе было и снабжение горючим: половина топлива округа еще находилась на складах в Калининской, Владимирской и других центральных областях РСФСР. В боевых условиях расход топлива увеличивался, а его подвоз из тыла вскоре стал невозможен — соседи застрявшей 6 немецкой танковой дивизии продолжали движение вглубь советской территории, и вскоре бойцы Солянкина оказались в полуокружении.
Танк на дороге
Примерно в полдень 24 июня танк КВ вышел на дорогу, по которой осуществлялась связь с тылом боевой группы под командованием полковника Эрхарда Рауса. По оценкам историков, численность солдат противника под его командованием составляла около 3,5 тысячи человек.
Вскоре на дороге запылали грузовики снабжения, подвоз боеприпасов и горючего, эвакуация раненых стали невозможны. Обойти танк не получалось из-за заболоченных участков вокруг дороги, подбить его 50-мм противотанковыми орудиями с расстояния всего 200 метров не удалось, ответным огнем танк уничтожил пушки и часть их расчета.
Боевую машину безуспешно пытались накрыть огнем 105-мм гаубицы. Затем настала очередь тяжелого 88-мм зенитного орудия. Артиллеристы осторожно подкатили его на расстояние 500 метров от танка, начали готовить к стрельбе и тоже оказались накрыты танковым выстрелом.
С наступлением темноты к танку подошла группа подрывников, которая заложила заряды взрывчатки весом 15 кг под гусеницу и меньший — в ствол орудия, однако и эта попытка оказалась безуспешной.
Полковник Раус вспоминал, что в темноте к танку подходили местные жители: «Внезапно треск и щелканье послышались в лесу с противоположной стороны дороги. Призрачные фигуры, перешептываясь, двинулись к танку. Последовал легкий стук по башне, люк приоткрылся, и что-то быстро передали внутрь. Судя по мягкости удара при опускании, должно быть, это были свертки с едой».
Удалось уничтожить танк 25 июня: немцы сымитировали танковую атаку на него, одновременно открыли огонь 3 зенитных орудия, причем, как указано в журнале боевых действий бригады Рауса, только тринадцатое попадание пробило броню. По словам Рауса, экипаж был похоронен со всеми воинскими почестями.
Тем временем превосходящие силы противника взяли бойцов дивизии Солянкина в кольцо. Ожесточенные попытки прорваться из него продолжались весь день 25 июня; погиб (по другой версии, застрелился, чтобы не попасть в плен) комдив Солянкин. Бойцы похоронили его в лесу и сравняли с землей могильный холмик. Рядом с командиром был закопан сейф с документами дивизии.
По приказу командования вся оставшаяся без боеприпасов и горючего техника была уничтожена экипажами, оставив себе только стрелковое оружие. Бойцы 2 танковой дивизии сумели вырваться на восток через брешь между частями 6 и 1 немецких танковых дивизий, осуществлявших окружение.
