На постсоветском пространстве появилась целая плеяда историков, которые всеми силами пытаются доказать, что СССР был ничем не лучше Третьего рейха. Один из основных аргументов этих «экспертов» заключается в том, что руководство Советского Союза подписало с правительством нацистской Германии пакт Молотова — Риббентропа, чем развязало Берлину руки. А это якобы означает, что СССР так же виновен в начале Второй мировой войны, как и Германия. Однако эти историки намеренно закрывают глаза на события, которые предшествовали визиту Иоахима фон Риббентропа в Москву.
В стремлении поставить Советский Союз и Третий рейх в один ряд польский и украинский парламенты в 2016 году приняли резолюцию, в которой говорится, что пакт о ненападении между СССР и Германией, подписанный 23 августа 1939 года, стал катализатором, приведшим к войне. Однако всё не так просто, и руководство СССР по факту пошло на заключение договора с немецкими нацистами только тогда, когда исчерпало все остальные возможности обезопасить свое государство от вторжения вермахта. Представители же западных держав начали искать возможность поладить с Адольфом Гитлером намного раньше Иосифа Сталина.
Мюнхенский договор
Первый акт драмы под названием «Вторая мировая война» предстает перед глазами зрителей вовсе не на полях Западной Польши в сентябре 1939 года, а в уютном здании Фюрербау (дом фюрера) в Мюнхене в 1938 году. Главные действующие лица: премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер и премьер-министр Италии Бенито Муссолини. Собрались они в столице Баварии вовсе не затем, чтобы пить пиво и заедать сосисками. Политики решали судьбу Чехословакии, причем самих чехов на встречу не пригласили, хотя именно их в наибольшей степени касался обсуждаемый вопрос.
Предыстория встречи такова: после гибели Австро-Венгрии в новообразовавшемся государстве Чехословакия оказалась Судетская область, населенная преимущественно этническими немцами. Но после прихода к власти Гитлера в Судетском регионе усилились сепаратистские настроения, и многие немцы требовали передать их область Германии.
Наиболее радикальной и многочисленной политической силой, выступавшей за возвращение под протекторат немецкого правительства, была Судетско-немецкая партия Конрада Генлейна. Эта организация полностью контролировалась Берлином. После присоединения Австрии к Рейху Гитлер положил глаз на Судеты. Первая попытка добиться отторжения области в марте 1938 года не удалась: Франция и СССР заняли решительную позицию, даже Муссолини выступил против войны и рейхсканцлеру пришлось отступить. Но ненадолго, так как уже 7 сентября произошло вооруженное столкновение между судетскими немцами и чешской полицией.
Гитлер и его пропагандистская машина на весь мир кричали о притеснении и физическом уничтожении немцев. Сам фюрер угрожал войной.
Чемберлен встретился с Гитлером недалеко от города Берхтесгаден. Лидеры договорились о передаче Судетской области Германии. Дальше уже нюансы: британский премьер «уломал» французов, которым было сложнее, чем англичанам, ведь Чехословакия была союзницей Франции и у Парижа были четкие обязательства перед этой страной. По сути, Даладье «кинул» чехов, так как он не только не помог, но и участвовал в расчленении независимого государства. В Мюнхене же просто перенесли на бумагу и снабдили официальным статусом то, о чём ранее договорились Гитлер и Чемберлен.
Единственной страной, готовой оказать военную помощь Чехословакии, был СССР. Войска были подвинуты к юго-западной границе. Советское правительство обратилось к Польше и Румынии с просьбой пропустить военные самолеты через свое воздушное пространство. Однако Варшава и Бухарест отказали. У Союза не было общих границ с Чехословакией, и сделать что-либо Москва не могла. Да и влезать в драку без поддержки Запада Сталин опасался. Но соответствующий вывод о ситуации с Чехословакией в Кремле сделали.
Кстати, современные украинские пропагандисты пытаются проводить аналогии между присоединением Судетской области к Германии и воссоединением Крыма с Россией, а также войной в Донбассе. Однако между этими историческими эпизодами существует огромная разница. Судетские немцы стремились стать частью нацистской Германии, в то время как жители Крыма и Донбасса спасались от прихода на их земли украинского нацизма. В этом и заключается принципиальное отличие ситуации в Судетской области 1938 года от ситуации в Крыму и Донбассе 2014‑го.
Неудачные переговоры
Вскоре всем стало ясно, что Гитлер наплевал на все договоренности. 15 марта 1939 года остатки Чехословакии были включены в состав Рейха. Согласно Мюнхенскому договору Гитлер не имел на это права. Правда, британцы и французы отреагировали очень вяло — ограничились дипломатическими протестами. Но всё же многим стало понятно, что война неизбежна.
Невилл Чемберлен под давлением некоторых британских и французских министров, общественного мнения Великобритании и оппозиции, прежде всего в лице Уинстона Черчилля, был вынужден пойти на переговоры с СССР. Но при этом сделал всё, чтобы сорвать их.
В частных беседах премьер-министр заявлял, что скорее уйдет в отставку, чем заключит союз с большевиками; многие политики не только Британии, но и Франции были солидарны с ним.
17 апреля 1939 года Москва предложила заключить англо-франко-советский договор о взаимопомощи, который предусматривал равные права и взаимные обязательства. Однако западных партнеров подобная постановка вопроса явно не устраивала. Вместо этого они предложили СССР взять на себя обязательства в одностороннем порядке. И всё же 25 июля английское, а 26 июля и французское правительство приняли предложение СССР приступить к переговорам о заключении военной конвенции и выразили готовность послать своих представителей в Москву.
Переговоры начались лишь 12 августа, потому что делегация добиралась морем. Сразу же выяснилось, что французская делегация во главе с генералом Жозефом Думенком имеет полномочия только на ведение переговоров, но не на подписание соглашения, а английская делегация во главе с адмиралом Реджинальдом Драксом вообще не имеет письменных полномочий. Конечно, ни о чём конкретном они не договорились.
Итак, почему же западные страны так пренебрежительно отнеслись к предложениям СССР о коллективной безопасности? Во-первых, на Западе у многих бытовало мнение, что СССР — это «карточный домик», который развалится при первом потрясении. То есть считали, что многонациональная страна, скрепленная коммунистической идеей, рухнет в случае начала серьезной войны и будет только обузой для союзников. Кроме того, для Запада чистки в Красной армии (после дела Тухачевского) не были секретом.
Во-вторых, политическая элита Запада была уверена, что СССР и Третий рейх никогда не договорятся, ведь у них были диаметрально противоположные идеологии.
В-третьих, политики в Лондоне и Париже надеялись, что Москва и Берлин «сцепятся» друг с другом. А это будет крайне выгодно для Запада, если СССР и Германия уничтожат или хотя бы ослабят друг друга. Такая стратегия, когда государство или группа держав путем интриг сталкивает между собой своих врагов, называется «византийской». Только вот за неудачу в такой игре приходится платить высокую цену. Лондону и особенно Парижу это пришлось осознать в 1940 году, но было уже поздно.
«Панский гонор»
На мнение западных политиков влияла и позиция Польши. Ведь у СССР не было границ с Рейхом, и поэтому в случае начала войны Союзу было необходимо иметь право прохода через польскую территорию. Однако поляки заняли четкую позицию. Ее высказал министр иностранных дел Польши Юзеф Бек: «Для нас это принципиальный вопрос: у нас нет военного договора с СССР, мы не хотим его иметь. Мы не допустим, что в какой-либо форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками». И это еще мягкая формулировка, польские военные высказывались куда более резко.
Ну что же, «панский гонор» сыграл с поляками злую шутку. Не в их положении было «качать права». В польской армии самой элитной и боеспособной частью считалась кавалерия, а техника у поляков была устаревшей рухлядью: раритетные танки Reno17, закупленные еще в 1920‑е годы, и небольшое число британских легких «Викерсов» не могли противостоять немецким танкам, даже таким несовершенным, как Pz.II и Pz.III.
Сами же они воспринимали себя как великую державу и считали, что вечный враг — «московит», чтобы справиться с Гитлером, им не нужен. Правда, поляки дорого заплатили за гонор. Западные страны имели возможность заставить их пойти на уступки, но не сделали этого.
Когда Германия всё же напала на Польшу, Британия и Франция ответили на агрессию «странной войной»: имея на западном фронте 110 дивизий против 33 немецких, не предприняли никаких активных действий, если не считать «клоунского» Саарского наступления, на которое немцы даже не отреагировали.
И еще один аспект. Во время Мюнхенского сговора Польша поживилась за счет Чехословакии: Варшава в ультимативной форме потребовала от Чехии передать ей Тешинскую область и ввела туда свои войска. Так что Польша была в этой войне не только жертвой, но и агрессором, о чём современные польские политики предпочитают не вспоминать.
Пакт Молотова — Риббентропа
На фоне такого поведения Запада и Польши Германия сделала СССР предложение, от которого невозможно было отказаться. Подписанный 24 августа в Москве договор гарантировал мир (тогда многим так казалось) плюс территориальные приобретения, оговоренные в секретном протоколе.
СССР получил возможность начать масштабное военно-техническое сотрудничество с Германией. Риббентроп, в отличие от представителей Запада, прилетел на самолете, как только получил разрешение, и имел все полномочия для заключения пакта. Почувствуйте разницу.
Согласно секретному протоколу в зону влияния СССР попадали часть Польши, Латвия, Эстония и Финляндия. Литву Сталин потом выменял у Гитлера на кусок этнических польских земель.
1 сентября немцы, не опасаясь войны на два фронта, напали на Польшу. А Сталин, выждав время, убедился, что хотя французы и англичане объявили Германии войну, но всерьез драться не собираются. Он отобрал у раздавленной Польши Западную Украину и Белоруссию. Цинично — да. Но советское правительство действовало в формате правил игры, которые установило не оно.
Разве британцы и французы не пытались обеспечить себе мир в Мюнхене, разве Польша не отобрала кусок земли у соседа, когда представилась возможность? Да и если бы западные страны действительно ударили по Германии осенью 1939 года, а не симулировали активность, то тогда, во-первых, Третьему рейху пришел бы конец. Немцы еще не были готовы к войне и с Польшей, и с Западом. Во-вторых, СССР не рискнул бы перейти границу Польши.
«Джинн» войны был выпущен не в Москве в 1939‑м, а в Мюнхене — в здании Фюрербау 29 сентября 1938 года… Париж, Лондон, Варшава своими действиями сами способствовали тому, чтобы СССР заключил договор с Германией: других вариантов западные державы просто не оставили.
