Накануне 9 мая традиционно происходит вброс исторической лжи о Второй мировой войне. Коммунизм равен нацизму, нападение нацистской Германии на СССР было мерой самозащиты, Советский Союз не сыграл решающей роли в победе над Гитлером, вместо освобождения от нацизма была советская оккупация — над созданием этой мифологической системы работает разветвленная инфраструктура переписывания истории. Причем создавали эту инфраструктуру нацисты и коллаборационисты, бежавшие после поражения во Второй мировой войне за океан и использовавшиеся американскими спецслужбами для антисоветской пропаганды в годы холодной войны.
«Как ЦРУ, так и Государственный департамент, и военная разведка США каждый в отдельности создали специальные программы со специфической целью привлечения отобранных бывших нацистов и коллаборационистов в Соединенные Штаты… Правительство использовало этих мужчин и женщин в качестве экспертов в пропагандистской и психологической войне, для работы в американских лабораториях и даже как специальные партизанские вооруженные группы для разворачивания в СССР на случай ядерной войны. Сотни, а возможно и тысячи таких рекрутов были ветеранами SS; некоторые были офицерами кровавой Sicherheitsdienst (SD), секретной службы нацистской партии», — пишет профессор Американского университета в Вашингтоне, историк и журналист Кристофер Симпсон в книге «Рикошет: вербовка Америкой нацистов и ее влияние на холодную войну».
«Они взяли всю идеологию прямо из арсенала психологической войны, созданного нацистами. Руководитель вещания “Радио «Свобода/Свободная Европа»” был личным куратором Власова», — утверждает американский исследователь.
То есть историческое мифотворчество США после Второй мировой войны было прямым продолжением мифотворчества Третьего рейха накануне и во время Второй мировой. Более того, занимались фальсификацией истории те же люди, которые ранее обосновывали агрессию нацистской Германии.
«План “Барбаросса” носил превентивный характер: Гитлер напал на Советский Союз, чтобы опередить Сталина и не дать ему первым напасть на Германию», — так пропаганда доктора Геббельса оправдывала вторжение в СССР 22 июня 1941 года, и эта нацистская ложь стала одной из составляющих антисоветской пропаганды в годы холодной войны.
Советский Союз не был жертвой агрессии — он сам был агрессором, просто Сталин был умнее Гитлера и позволил ему напасть первым, чтобы выставить себя жертвой и представить войну с Германией за захват Европы правым делом. Люди, которые сейчас так говорят, зачастую не подозревают, что повторяют усовершенствованную пропаганду Геббельса, которую после войны адаптировали к политической конъюнктуре бывшие сотрудники Министерства информации и пропаганды Третьего рейха.
Использование нацистов в холодной войне с Советским Союзом носило закрытый характер. Всё-таки странам антигитлеровской коалиции после Нюрнбергского трибунала, на котором нацизм был осужден, как абсолютное зло, в открытую сотрудничать с функционерами Третьего рейха было бы неудобно. Общественность бы не поняла.
Поэтому основную ставку было решено делать на коллаборационистов из стран Восточной Европы, сотрудничавших с Гитлером и избежавших возмездия.
Пособники нацистов на американское финансирование создали альтернативную историю Второй мировой войны, в которой Советский Союз стремился к захвату Европы, Сталин и Гитлер планировали раздел мира, а «малые народы» Центральной и Восточной Европы были «невинной жертвой» двух «равно преступных тоталитарных режимов»: нацизма и коммунизма.
Для формирования и распространения этой мифологии была выстроена разветвленная инфраструктура переписывания истории. В США и Западной Европе были созданы сотни советологических центров, в задачи которых, помимо сбора и анализа информации, входило формирование идеологии и распространение пропаганды. Деятельность этих центров курировали спецслужбы. Многие из них были напрямую созданы ЦРУ, некоторые затем стали кузницей кадров американской разведки (например, Военный институт иностранных языков в Монтерее).
Сеть антисоветских организаций включала в себя интеллектуальные центры («фабрики мысли», think tanks), занимавшиеся в том числе фальсификацией военной и довоенной истории, средства массовой информации, распространявшие их пропагандистскую продукцию, и общественно-политические объединения, консолидировавшие антисоветский актив. Все три типа организаций были тесно связаны друг с другом, — например, Американский комитет по освобождению от большевизма был одним из учредителей «Радио “Свобода”» — самого одиозного пропагандистского рупора Запада в годы холодной войны.
Политические эмигранты, включая тех из них, которые сумели избежать Нюрнбергского трибунала, были главным источником кадров для этих структур.
ЦРУ и другие силы, ответственные за ведение холодной войны, рекрутировали из диаспоральной среды нужные кадры, загодя «вели» перспективных выходцев из диаспор, помогая им делать карьеру. Классический пример — выходец из Польши Збигнев Бжезинский, состоявшийся на ниве лютого антисоветизма как выдающийся американский международник — политолог, публицист и государственный служащий.
К числу бесспорных побед Бжезинского на интеллектуальном фронте холодной войны принадлежит переработка теории тоталитаризма. Тоталитаризм был самоназванием режимов Муссолини и Гитлера и ассоциировался у их современников с фашистской Италией и нацистской Германией. Збигнев Бжезинский был первым в политических и научных кругах США, кто предложил объяснять всё происходящее в социалистических странах в рамках теории тоталитарных режимов. Есть правый тоталитаризм — фашизм, и есть левый тоталитаризм — коммунизм.
Так в политической науке и публицистике закрепилась перекрестная ассоциация: коммунизм и нацизм, Сталин и Гитлер, Советский Союз и Рейх суть одно.
Активистов антисоветского движения Соединенные Штаты перебрасывали на передовую холодной войны — в Европу. Главным плацдармом их деятельности была Западная Германия, где проходила линия соприкосновения с восточным блоком. В ФРГ возродилась немецкая система изучения Востока «Остфоршунг», включавшая в себя более 100 исследовательских организаций. Некоторые из этих организаций были преемниками аналогичных центров, работавших в нацистской Германии, некоторые тесно контактировали с эмигрантскими структурами за океаном.
В структурах послевоенной «Остфоршунг» нашли работу бывшие представители политических элит Восточной Европы, сотрудничавших с Гитлером и бежавших от коммунистов в ФРГ.
Политические эмигранты, например, составили кадровый костяк самой известной и результативной «фабрики мысли», занимавшейся переписыванием истории, — Мюнхенского института по изучению истории и культуры СССР.
В недрах этой структуры договор о ненападении между Германией и Советским Союзом назвали пактом Молотова — Риббентропа и домыслили его значимость до сговора Сталина с Гитлером о разделе Европы, придумали теорию «трех оккупаций» для Литвы, Латвии и Эстонии, назвали освобождение Европы от гитлеризма Красной армией «советской оккупацией», создали мифы о «зверствах русских в Европе», «миллионах изнасилованных немок», о том, что русские и другие народы СССР не хотели бороться с нацизмом и Сталин Гитлера «завалил трупами».
Все наработки Института по изучению истории и культуры СССР сразу же отдавались в там же, в Мюнхене, расположенную штаб-квартиру «Радио “Свобода”». Оттуда весь этот интеллектуальный продукт рассылался по национальным редакциям радиостанции и далее транслировался на весь социалистический блок.
Не меньше, чем произведенные идеологические наработки, о характере мюнхенского think tank говорят биографии его руководителей. Первым директором Института по изучению истории и культуры СССР был Николай Троицкий — власовец, бывший среди учредителей Комитета освобождения народов России — организации, которая, по договоренности генерала Власова с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, должна была стать официально признанным Германией антибольшевистским правительством, представляющим Россию и русских.
После Троицкого, в 1961–1962 годах, Институт по изучению истории и культуры СССР возглавлял белорусский националист Станислав Станкевич. Во время войны Станкевич сотрудничал с немцами: участвовал в деятельности Белорусской центральной рады, исполнял обязанности бургомистра Борисова и участвовал в Холокосте, а именно в убийствах евреев в Борисовском гетто.
После войны Станкевич издавал периодику для белорусских политэмигрантов, был обозревателем всё того же «Радио “Свобода”», активистом Рады БНР (Белорусской народной республики — прим. RuBaltic.Ru) и агентом ЦРУ, проходившим под криптонимом AECAMBISTA‑17. В эмиграции Станкевич, разумеется, доказывал, что Беларусь находится под «советской оккупацией», Москва осуществляет геноцид белорусов, а в годы войны белорусов и евреев убивали не германские нацисты и белорусские националисты, а советские партизаны и Красная армия.
Переписыванием истории Второй мировой войны десятилетиями занимаются те, кто в этой войне проиграл, — нацисты и коллаборационисты.
Во время холодной войны их мифология носила характер подрывной деятельности, направленной на разрушение восточного блока. После холодной войны эта мифология стала официальной идеологией десятков стран Центральной и Восточной Европы, Прибалтики, Закавказья, куда вернулись из эмиграции коллаборанты. Например, экс-президент Литвы Валдас Адамкус, воевавший на стороне Гитлера, или экс-президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес — бывший заведующий отделом эстонской редакции «Радио “Свобода”».
Поэтому теперь, когда в Румынии или Латвии, Венгрии или Эстонии, Украине или Литве говорят, что для них 9 мая — это не День Победы, а день памяти и скорби, они говорят чистую правду. Какая же для них это Победа?
