Министерство иностранных дел Польши выступает за полное открытие российских архивов и проведение честного диалога историков. Однако опыт работы двусторонних комиссий России с Польшей и странами Балтии по сложным вопросам истории показал, что соседи подразумевают под «честным диалогом» не установление научной правды, а принуждение России к признанию вины во всем, за что ее обвиняют. (Продолжение, начало в статье «Польша придумала, как ей «перевоспитать» Россию».)
По мнению польской стороны, Россия как правопреемник СССР должна прежде всего покаяться за то, что Советский Союз поддерживал нацистскую Германию и поэтому несет равную с ней ответственность за жертвы поляков во Второй мировой войне.
Официальная Варшава также считает, что СССР проявил в сентябре 1939 года военную агрессию против нее и совместно с Германией устроил 4-й раздел Польши.
Хотя на самом деле СССР вернул территории Западной Беларуси и Западной Украины, оккупированные Польшей в 1920 году.
Особое внимание поляки акцентируют на том, что весной 1940 года в СССР были якобы тайно расстреляны почти 22 тысячи польских военнопленных. При этом утверждается, что эти пленные были элитой Польши, не объясняя, каким образом на территориях Западной Беларуси и Западной Украины, где проживало минимальное количество польского населения, оказалась эта элита.
СССР, а соответственно и Россия также обвиняется в депортации миллионов польских граждан в Сибирь. Утверждается, что в августе 1944 года Красная армия безучастно наблюдала за истреблением польской элиты уже в восставшей Варшаве. И в завершение претензий заявляется, что после победы над нацистской Германией СССР на 45 лет «оккупировал» Польшу, якобы нещадно грабя ее национальные богатства (?!).
Владимир Путин в декабре 2019 года камня на камне не оставил от этого псевдоисторического бреда.
К словам российского президента хочется добавить, что СССР вложил в восстановление и развитие Польши после войны 600 млрд полноценных советских рублей. Тогда за доллар давали 0,6 рубля!
Напомним, что в мае 1990 года даже секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев и министр иностранных дела Эдуард Шеварднадзе, два «друга поляков», всегда готовые отдать им советское добро, были вынуждены написать записку от 29 мая 1990 года № 06/2-223 в Политбюро ЦК КПСС. Называлась она «О наших шагах в связи с необоснованными польскими требованиями к Советскому Союзу».
В ней, помимо перечисления того, чем послевоенная Польша обязана СССР, было предложено поставить перед поляками вопросы о возмещении огромных затрат на военные операции по освобождению ее территории от немецких захватчиков, о компенсациях семьям советских воинов, погибших в 1944–1945 годах в тылу наших войск от рук польского реакционного подполья, и погашения Польшей задолженности перед СССР в 5,3 млрд долларов США.
Кстати, Польша так и не вернула эти миллиарды России, являющейся правопреемником и единственным правопродолжателем СССР.
Учитывая вышеизложенный печальный для СССР и России опыт ведения переговоров с польскими историками, предложение МИД Польши о возобновлении нового диалога следует рассматривать как попытку польских властей в очередной раз перевести исторический польско-российский спор в вязкое болото бесконечных споров и рассуждений, выход из которого будет возможен лишь при принятии российскими историками польской точки зрения.
Успешный опыт Польши в реализации своих беспочвенных претензий к России с использованием историков получает среди наших бывших друзей по СССР и Варшавскому блоку все более широкое применение. В этом нет ничего удивительного. Ведь в период президентства Дмитрия Медведева МИД РФ провозгласил, что спорными историческими вопросами, касающимися отношений России с соседями, должны заниматься историки.
Они и занимались ими так, что в декабре 2019 года этой темой пришлось заняться лично президенту Владимиру Путину.
Для подтверждения этого вывода обратимся к истории работы литовско-российской комиссии историков. Она была создана в 2006 году. В ее состав на паритетной основе входили по десять ученых и архивистов с обеих сторон.
Отметим лишь основных историков, которые участвовали в проекте. Литовскую сторону в комиссии представляли сопредседатель комиссии А. Никжентайтис, известный литовский историк и бывший директор Института истории Литвы, и Ч. Лауринавичюс, заведующий отделом истории ХХ века вышеупомянутого Института. Российскую сторону — сопредседатель комиссии А. Чубарьян, директор Института всеобщей истории РАН, и ведущий научный сотрудник этого института кандидат исторических наук Н. Лебедева.
Литовские члены комиссии работали в рамках официальной версии истории Литвы, принятой на законодательном уровне. Суть ее в том, что в Литве законодательно подтвержден факт «советской оккупации» 1940 и 1944 годов. Весь 45-летний период Литвы в СССР считается «оккупационным». Помимо этого, Сейм Литвы признал силовую акцию по восстановлению действия Конституций СССР и Литовской ССР в январе 1991 года военной агрессией СССР против независимой Литвы.
Всем сомневающимся в этих исторических «фактах» грозит уголовное преследование, большой денежный штраф или лишение свободы до 2 лет.
Но и Лебедева аналогично вела себя при подготовке первого тома совместного российско-литовского сборника документов «Литва — СССР в годы Второй мировой войны (март 1939 — август 1940 гг.)», изданного в Вильнюсе в 2006 году. Она с первых дней работы комиссии вопреки официальной позиции МИД РФ согласилась с мнением литовской стороны о том, что Литва в 1940 году была оккупирована Советским Союзом.
Тем самым Лебедева проигнорировала многочисленные архивные документы, свидетельствующие, что процесс вхождения Литвы в СССР в 1940 году нельзя трактовать как «оккупацию».
В то же время селективно подобранные историком документы из российских архивов, вошедшие в первый том совместного сборника документов «Литва — СССР в годы Второй мировой войны (март 1939 — август 1940 гг.)», позволили представить вхождение Литвы в СССР в 1940 году как «советскую оккупацию». Эту мысль г-жа Лебедева навязывает читателю уже в своей вступительной статье к сборнику. В итоге первый том вышеупомянутого совместного сборника документов тогдашний министр иностранных дел Литвы Антанас Валионис оценил как «литовскую версию оценки событий предвоенного периода».
Однако российский МИД эту крайне спорную ситуацию предпочел «спустить на тормозах».
Тем не менее, как могут плодотворно и объективно работать литовские историки в совместной комиссии, если над ними постоянно висит дамоклов меч уголовного наказания: за отрицание «советской оккупации» Литвы 1940–1990 годов, за отрицание советской агрессии против Литвы в январе 1991 года, за признание нахождения Литвы в составе СССР и так далее и тому подобное?
Господствует мнение, что расследование сложных проблемных исторических вопросов в отношениях со странами Балтии и Польшей следует отдать на усмотрение историкам. Это что, игра в поддавки? Такое мы уже проходили в период Эдуарда Шеварднадзе и Андрея Козырева. Сегодня, кажется, другие времена? Или нет?
И в 2013 году в свет вышел второй том сборника «Литва — СССР <…>». Директор фонда «Историческая память» российский историк Александр Дюков расценил его как очередной «литовский продукт». Он отметил, что и этот том сборника готовился по жесткой историко-идеологической схеме, разработанной литовским историком Чесловасом Лауринавичюсом.
В соответствии с этой схемой российские и литовские составители сборника намеренно проигнорировали ряд принципиально важных документов для объективного понимания событий в Литве и СССР конца 1930-х и 1940-х годов.
Известно, что при желании даже из Библии можно «надергать» достаточно цитат, чтобы обосновать терроризм. В результате второй том сборника фактически подкрепил выводы первого.
В связи с вышеизложенным неудивительно, что 31 января посол Латвии в РФ Марис Риекстиньш в эфире радио Baltkom заявил, что латвийско-российской комиссии историков по изучению событий XX века стоит возобновить свою деятельность. Известно, что такая двусторонняя комиссия функционировала в 2010–2014 годах. Однако летом 2014-го в связи с вхождением Крыма в состав России латвийский сопредседатель комиссии профессор Анатолий Зунда, поддержанный латвийскими историками, заявил, дальнейшая работа комиссии «невозможна по моральным соображениям».
В 2020 году ничего не изменилось, но Латвия переменила позицию. Почему?
Дело в том, что в 2015 году планировалось издать подготовленный историками латвийско-российской комиссии сборник документов «Отношения Латвии и СССР в период между двумя мировыми войнами», в котором, видимо, преобладала точка зрения латвийских историков.
Российский сопредседатель Чубарьян занял в комиссии позицию наблюдателя. Главным действующим историком с российской стороны зарекомендовала себя вышеупомянутая Лебедева.
Лебедева являлась членом российско-польской комиссии историков, исследовавшей сложные вопросы отношений Польши и России, прежде всего Катынской трагедии. Она в этой комиссии изначально заняла позицию сторонника нацистско-польской версии Катыни.
Не секрет, что Лебедеву отличает селективный подход к исследуемым архивным документам.
Надо ли это России?
