Топоним «Моондзундские» острова обычно ассоциируется с известным романом Валентина Пикуля, посвященным событиям Первой мировой войны: осенью 1917 года в ходе операции «Альбион» германский флот и высадившийся десант захватили архипелаг. В то же время почти забыта героическая страница истории эстонского архипелага в годы Великой Отечественной войны. Осенью 1941 года в разгар битвы за Ленинград на Моонзундских островах развернулось драматичное сражение, отвлекшее на себя две дивизии и значительные силы авиации и флота противника.
Моонзундский архипелаг
Моонзундский архипелаг — это расположенные в северо-восточной части Балтийского моря к западу от материковой территории Эстонии четыре больших острова (Сааремаа, Хийумаа, Муху, Вормси) и около пятисот мелких. Они отделяют Рижский залив от Балтийского моря и Финского залива и образуют внутренние морские пути между прибалтийскими портами.
Выражаясь языком военных, важное стратегическое значение такого расположения архипелага очевидно. Захват островов силами противника отрезает Рижский залив от Балтийского моря и ставит под фланговый удар корабли, выходящие из Финского залива.
Что скрывала аббревиатура БОБР?
Советские войска и флот получили возможность создания баз на Моонзунде после заключения 28 сентября 1939 года договора о взаимопомощи между СССР и Эстонией. Началось укрепление островов: строились аэродромы, береговые батареи, прокладывались линии связи.
Самым серьезным аргументом обороны стала береговая артиллерия, включавшая 17 батарей с орудиями калибром от 100 до 180 мм. Общие затраты на их строительство на островах Хийумаа и Сааремаа превысили стоимость легендарного сооружения предвоенных пятилеток — гидроэлектростанции «Днепрогэс». Работы велись в три смены, в них приняло участие около 40 тысяч человек.
Однако, несмотря на столь интенсивные темпы строительства, времени для него было отпущено мало: возведение второй очереди укреплений для еще более мощных артиллерийских систем рассчитывали завершить к июлю 1942 года…
В июне 1941-го самым крупным соединением на островах был БОБР (Береговая оборона Балтийского района), в который вошли береговые батареи, система противовоздушной обороны (ПВО) островов, связь, саперы и госпиталь. Его комендантом был назначен генерал-майор береговой службы Алексей Елисеев.
Во главе обороны
Личность Елисеева любопытна: призванный на флот еще в 1908 году, он служил на кораблях Балтийского флота, затем на береговых батареях на Моонзундских островах, был награжден двумя Георгиевскими крестами за их оборону, получил чин мичмана.
Со своими моряками Елисеев принял участие в штурме Зимнего дворца, активно проявил себя во время Гражданской войны: за его голову даже назначали награду в 80 тысяч золотых рублей.
В 1930-е Елисеев командовал береговой обороной Дальнего Востока, занимался там устройством береговых батарей.
Таким образом, во главе Береговой обороны Балтийского района оказался человек, знакомый с Моонзундом по службе еще в царской армии и с опытом организации береговой обороны.
Накануне вторжения
В первые месяцы войны немецкие войска и флот не предпринимали активных действий по захвату островов: их бомбили, подвергали обстрелам береговые укрепления, силы кригсмарине ставили мины в Ирбенском проливе, но десант не высаживали.
Пользуясь временем, защитники островов, привлекая местное население, продолжали строить и монтировать батареи (так, 167-я батарея из четырех орудий была введена в строй всего за десять дней), долговременные огневые точки.
К началу сентября было сооружено более 260 дотов и дзотов, установлено около 24 тысяч мин и фугасов и более 140 км проволочных заграждений.
Тревогу вызывала неизвестность: откуда враг начнет вторжение на острова? В первую очередь ждали нападения с моря и укрепляли западные берега, однако вскоре возникла угроза с востока и юга — с материка.
Десант на материк
В июле немецкие войска с боями продвигались вглубь Эстонии, 7 августа они вышли на берег Финского залива, советские части в районе Таллина оказались отрезанными от основных сил.
Гарнизон островов, насчитывавший 23 663 человека, оказался в тылу противника. Народный комиссар ВМФ адмирал Николай Герасимович Кузнецов приказал: «Сарема и Хиума оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте».
Для поддержки Таллина с островов был высажен десант на материк: 18 июля на рассвете десантники под командованием полковника Николая Федоровича Ключникова высадились в Виртсу, разбили врага и отбросили его на полсотни километров к Пярну.
В результате разгрома в Виртсу противник почти 2 месяца не предпринимал здесь активных действий. После взятия Таллина десант был вынужден отойти обратно на острова.
Почему гарнизон островов не эвакуировали?
Кроме важности стратегического положения островов, в августе 1941 года они сыграли уникальную роль — с аэродрома Кагул на острове Саремаа советские бомбардировщики совершали налеты на Берлин. Они имели не только военное, но и морально-психологическое значение для советского населения.
И хотя в конце августа было принято решение эвакуировать гарнизоны Моонзунда, Таллина и Ханко, удалось вывести только часть войск из Таллина. Из-за больших потерь судов во время Таллинского перехода дальнейшая эвакуация стала невозможной.
Высадка немецкого десанта
В утренних сумерках 14 сентября немцы на штурмботах (быстроходных десантных моторных лодках) высадились на Муху и закрепились на узком плацдарме глубиной 50 метров. Побережье несколько раз переходило из рук в руки, к полудню вышла из строя почти половина штурмботов, но противник бросал на штурм все новые части.
Батарея №43
Успешному продвижению десанта мешала береговая батарея №43 (три 130-мм орудия) старшего лейтенанта Василия Георгиевича Букоткина на соседнем острове Сааремаа. Для ее штурма противник создал специальную группу «Бенеш» из морского и планерного десанта. В планеры погрузились бойцы элитного подразделения «Бранденбург», выполнявшие специальные задания. У них уже был опыт дерзкого захвата с помощью планерного десанта бельгийского форта Эбен-Эмаэль.
Однако на этот раз все пошло не по плану: планеры приземлились на километр севернее батареи, часть артиллеристов батареи была направлена в это место. Когда показались суда морского десанта, лейтенант Букоткин приказал подпустить их близко к берегу, чтобы у противника создалось впечатление, что батарея подавлена авиацией, а затем открыть огонь.
Эффект был сильный: шхуны загорались и взрывались, десант оказался в воде.
В ответ летчики люфтваффе обрушили на артиллеристов до 500 бомб. Командир батареи был сильно контужен, получил более десяти ранений, но продолжал управлять огнем.
Оборона Сааремаа
Ожесточенные бои за Муху продолжались трое суток, затем бойцы по дамбе отступили на Сааремаа и взорвали ее за собой.
17 сентября немцы ворвались на остров, их силы многократно превосходили силы оборонявшихся. Перед красноармейцами встал вопрос, куда отступать: на южный берег или на северный, с которого можно было перебраться на Хийумаа.
Немецкое командование тоже предположило возможность такой эвакуации, и вскоре под ударами авиации противника были потоплены шесть катеров, тральщик, буксир и транспорт.
Эвакуация была сорвана, советские бойцы отступили на полуостров Сырве на юге. Здесь была создана оборона глубиной до четырех километров с противотанковым рвом, надолбами, 37-ю дзотами, у защитников оставались 32 полевые пушки и минометы. На советские позиции обрушился огонь не только сухопутных сил и авиации, но и крейсеров «Лейпциг», «Кёльн» и «Эмден».
4 октября оставшиеся четыре катера, приняв на борт командование, политотдел и небольшую группу раненых, прорвались на Хийумаа (не больше 120 человек).
От оставшихся на Сырве бойцов в Москве была принята телеграмма с прямым текстом: «Радиовахту закрываю, иду в бой, в последний бой… Прощайте».
На Хийумаа
Не менее трагична была оборона последнего крупного острова, сил на котором было мало, а чтобы еще больше их распылить, противник произвел ложные атаки в разных местах и осуществил высадку в двух районах.
13 октября был получен приказ командования эвакуировать оставшихся бойцов на полуостров Ханко, за 9 дней успели вывезти 570 человек.
Последние защитники, к которым не сумели прорваться катера с Ханко, 22 октября приняли последний бой. От них осталось письмо-клятва: «Товарищи краснофлотцы! Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на острове Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до единого, чем сдадим наш остров. Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать с честью, выполнив свой долг перед Родиной. Прощайте, товарищи. Мстите фашистским извергам за нашу смерть. По поручению подписали Курочкии, Орлов, Конкин».
Вам также может быть интересно:
Спецпроект RuBaltic.Ru: Так началась Великая война
Спецпроект RuBaltic.Ru: Прибалтика в годы Великой Отечественной войны
