В Латвии идут довольно напряженные дискуссии политиков о бюджете на будущий год. Практически единственным источником увеличения бюджетных ресурсов на данный момент остается экстенсивный рост налогов. При этом министр финансов Андрис Вилкс в интервью СМИ признал, что правительство в своей декларации приняло на себя нереализуемые обязательства, а одно из крупнейших предприятий страны Liepājas Metalurgs находится на грани разорения. Журналист и автор проекта IMHOclub.lv Юрий АЛЕКСЕЕВ считает, что это не случайное совпадение, а симптомы общего нарастания экономического кризиса в стране:
- Г-н Алексеев, сейчас в Латвии ведутся острые дискуссии вокруг бюджетных сложностей, какие основные проблемы в этот раз?
- Проблема всегда одна и та же: надо поделить одеяло на семь человек. Одеяло не растягивается: на одного потянули – ноги торчат, сюда потянули – рука выглянула из-под одеяла. При этом чем ниже компетентность начальника – тем более высокую должность в Латвии он занимает.
В качестве анекдота – министерство образования, которое должно владеть такой наукой хотя бы, как арифметика, ошиблись при подсчете на 6 млн. А теперь хватились: «Батюшки мои! А мы про 6 миллионов забыли – надо где-то взять!» Вот до такого уровня доходит.
Кроме того, когда было кризисное повышение налогов в 2005 г., Евросоюз потребовал, чтобы в дальнейшем они были постепенно снижены и надо эти требования выполнять, но каждый процент снижения, например, подоходного налога с населения, дает дырку в бюджете в 40 млн. латов. В итоге надо и налоги снижать, и денег где-то взять.
- Получается замкнутый круг: министр финансов Андрис Вилкс заявил, что наращивание дефицита бюджета ограничивает возможности получения поддержки из фондов ЕС…
- Конечно, чтобы получать деньги из еврофондов, нам надо строго выполнять их требования. Политики говорят, что сейчас, якобы, острая фаза кризиса закончилась – это не так. Она не закончилась, просто сейчас собираемость налогов доводит компании до уровня разорения. Раньше были отсрочки, а сейчас налоговая инспекция свирепствует: ВВП растет незначительно, но собираемость налогов увеличилась.
Это активность службы госдоходов, которая сейчас уже стрижет маникюрными ножницами тех, кого раньше вообще не стригли, повышаются акцизы.
К примеру, бензин сейчас дорог, и владельцы машин перешли на газ. Около 2 тыс. долларов стоит современная газовая установка. Автовладельцы думали ее окупить, но сейчас ввели акцизы на газ, который теперь по цене приблизится к бензину.
- Вы отметили, что кризис еще не закончился в Латвии. Подтверждение тому Liepājas Metalurgs?
- С Liepājas Metalurgs наложилось несколько факторов. Во-первых, сильное удорожание электроэнергии. Из-за чего? По требованию Евросоюза мы должны дотировать «зеленую» энергию. Эти дотации сейчас довольно заметны и ложатся на остальных потребителей энергии. Liepājas Metalurgs занимается металлургией и соответственно потребляет много электричества. Даже один процент удорожания электричества резко бьет по рентабельности, а было увеличение около 12%.
Второе связано с тем, что было очевидно - Liepājas Metalurgs движется к своему финалу: заниматься тяжелой металлургией в стране, где нет своих энергоресурсов, где дорогая рабочая сила, высокие налоги - нерентабельно. Понимая, что год-другой и это все «накроется» акционеры Liepājas Metalurgs стали выводить активы.
- Получается, что ситуация с Liepājas Metalurgs – это часть общего процесса деиндустриализации Латвии?
- Да, ведь за счет чего работал Liepājas Metalurgs? Несколько лет назад у нас был более дешевый российский газ, достаточно дешевая российская электроэнергия, было много металлолома по бросовым ценам. Но все это «распилили», переработали.
Теперь если покупать сырье и энергию по реальным европейским ценам, то Liepājas Metalurgs неконкурентоспособен.
В общем всегда можно на подержанном автомобиле последние 5 км развить скорость 100 км/ч – в нем уже нет ни масла, резина лысая, но последний рывок можно сделать. Примерно также случилось и с Liepājas Metalurgs.
- Насколько вообще важно предприятие для Латвии Liepājas Metalurgs?
- Это отраслеобразующее предприятие. Думаю, около четверти населения в Лиепае кормилось за его счет. Это будет серьезнейший удар по городу.
- В таком случае могут быть приняты экстренные меры по спасению предприятия?
- Наше государство уже спасло банк Parex, образовав дыру в бюджете размером в более миллиарда латов. Теперь этот банк разбит на две части – хорошую и плохую – а покупателей нет даже на хорошую. Потом была авиакомпания AirBaltic, аналогично туда был вложены около 200 млн латов, и опять-таки она убыточная. Если где-то не справился бизнес, государство все равно не справится.
- То есть нужно менять что-то фундаментальное?
- С моей точки зрения, нужно менять психологию. К примеру, я беседовал с одним политиком от «Единства» Дзинтаром Закисом буквально неделю назад в прямом эфире. Мы обсуждали тему того, что основными требования МВФ и ЕС, когда они в пик кризиса давали нам кредиты, была реформа госаппарата, но она не была проведена. То есть под реформу было выдано небольшое сокращение мелких должностей и уменьшение зарплат чиновников. Косметическая чистка. А требованием ЕК и МВФ было сокращение функций госаппарата.
По данным МВФ, у нас на 100 работающих в промышленности и сельском хозяйстве приходится 42 человека в госуправлении.
Это безумное количество (у эстонцев, например, 28). Может, было сокращено до 40, но надо было сокращать радикально, вдвое-втрое. Закис мне ответил, что не могли сократить. А как? Тогда на улице окажется 100 тысяч чиновников с семьями! Если с Liepājas Metalurgs уволят, то там работяги сядут и уедут в Ирландию или Норвегию заниматься своей работой. А чиновники, что могут? Вот их и оставили на своих местах. А реформы никакой не было – ни в образовании, ни в медецине, ни в госуправлении, ни в полиции.
Теперь чиновники говорят: «Мы вышли из кризиса – повышайте нам зарплату». Клерки в госуправлении действительно получают всего 500 долларов в месяц. А у нас только зимой плата за отопление квадратного метра жилья – больше 2 долларов. Соответственно за трехкомнатную квартиру для семьи счета приходят на 400 долларов в месяц. Эстонцы, кстати, в этом плане гораздо разумнее: они не стали раздувать госаппарат, а перешли к IT-государству.
Или если взять для примера налоги, то в Латвии налоги на зарплату невысокие по сравнению с Британией. Но в Латвии необлагаемый минимум 45 латов (90 долларов), а у британцев – 700 латов (1400 долларов). А зарплата в 45 латов – это не зарплата, а условность. К тому же в Британии есть прогрессивная шкала налогов. В итоге для того, кто получает миллион – в Британии налоги больше, а для тех, кто получает тысячу – в Латвии налоги на порядок выше. Но у нас и тысячи не получают. У нас средняя зарплата порядка 700 долларов.
До вступления в Евросоюз в Латвии жило 2,3 млн человек, а теперь 1,8 млн. А кто убежал? Пенсионеры все тут, социалка вся тут.
Убегают люди 25-30 лет, налогоплательщики. Еще 5-7 лет и на одного работающего в Латвии будет один пенсионер.
И тогда уже побегут даже те, кто не собирался бежать, потому что выкормить такую прорву нахлебников ни одними налогами не получится.
- Та же ситуация с Liepājas Metalurgs – это отголоски прежнего кризиса или предвестник нового?
- Кризиса еще как такового не было. Это был хлопок ипотечного пузыря, а сейчас идет кризис по нарастающей. Сначала был провал, потом пошел отскок и небольшой подъем. Кроме того, активизировался мелкий бизнес. Например, в одну недвижимость влилось около полмиллиарда латов, особенно российских денег, а это подстегнуло строительство в курортной зоне Юрмалы.
- Развитие индустрии может помочь исправить ситуацию?
- Поздно. Поезд ушел. Чтобы наладить серьезное производство в Латвии, сейчас бизнесмену нужно: а) привести денег – своих в Латвии нет; б) привести технологии – своих в Латвии нет; в) привести рабочих – своих в Латвии нет г) увести товар – потому что своих покупателей в Латвии тоже нет. Да еще и заплатить изрядные налоги - в Эстонии, например, реинвестированная прибыль налогами не облагается. В таком случае, зачем бизнесмену в Латвии это надо?
