Отношения Белоруссии с ФРГ не укладываются в полной мере в рамки, задаваемые сложным диалогом Минска и Брюсселя. Соблюдая внешнеполитический принцип «национальные интересы с оттенком многосторонности», который А.Меркель озвучила в 2005 г., Германия вполне успешно может ограничиться двусторонними контактами с Беларусью, не обременяя себя выполнением важных с точки зрения международной практики, но при этом не несущих экономической выгоды, обязательств, в том числе и по линии «Восточного партнерства». Официальному Минску со своей стороны это позволяет продолжать прежний курс на углубление региональной торговли, сохраняя внутриполитическую сферу в качестве сугубо «белорусского дела».
«Германская внешняя политика – это европейская внешняя политика. Данное утверждение справедливо, в частности, для восточной политики, которая всегда имела первостепенную важность для Германии». Эти слова канцлера ФРГ Г.Шрёдера, озвученные в интервью газете Die Zeit 2001 году, сохраняют свою актуальность и значимость для внешней политики Берлина по сей день.
Немецкий канцлер, как и его предшественники, начиная с В.Брандта, выделял особую, связующую роль Германии в процессе включения стран Центральной и Восточной Европы в ЕС, видя в этом исторический шанс на примирение и создание единой Европы. Однако развитие европейской интеграции и усиление полномочий ЕС по выбору внешнеполитического курса привели к ограничению свободы действий германского правительства. Особенно ярко эта тенденция проявилась в «восточной политике» Берлина, в частности, на смещении и иной трактовке некоторых её акцентов как в самой столице, так и внутри ЕС.
Германское видение «восточной политики» стало конкурировать с представлениями других членов ЕС о способах реализации восточного вектора европейской политики, в результате чего действия МИД ФРГ в отношении его восточных соседей и, в частности, Белоруссии начали приобретать двойственный характер.
Динамично развивающиеся торгово-экономические контакты стали залогом сохранения и даже приумножения двусторонних торговых связей. Вместе с тем Германия как одно из государств-учредителей ЕС, являющееся наиболее органичным его представителем, вынуждена была постоянно согласовывать свою политику с «центром». Здесь на первое место выходит ценностная компонента общеевропейской политики, сопровождающаяся установлением, а нередко и навязыванием демократических принципов в постсоветском регионе.
В контексте «восточной политики» Берлина белорусско-германские отношения имеют ряд особенностей, характеризующих немецкий подход к выработке тактических установок с официальным Минском. Немецкое руководство, в отличие от других членов ЕС, учитывало влияние российского фактора во внешнеполитических установках Минска. В то же время немцы наряду с другими наиболее активными игроками в регионе ЦВЕ пытались создать альтернативный восточному сценарий развития отношений, который если не будет подразумевать общее членство в интеграционном объединении, то по крайней мере снизит значимость проектов с участием России и сделает их в среднесрочной перспективе символическими.
В борьбе за региональную конкуренцию за постсоветские страны европейцы должны были предложить проект, который по значимости мог стать противовесом российским инициативам. Включение Белоруссии в «Восточное партнерство» отражало намерения Брюсселя создать особый «соседский регион» у своих восточных границ или экономически интегрированную с ЕС периферию.
В свою очередь, согласием войти в «Восточное партнерство» белорусские власти как бы открывали новую страницу во внешнеполитической летописи Минска. Возобновление отношений с Западом на официальном уровне во многом было продиктовано курсом на диверсификацию внешней политики и отходом от однозначной пророссийской ориентации Минска.
Главной причиной сворачивания официального диалога Минска с ЕС стал отказ европейцев признать легитимность переизбрания А.Лукашенко на президентских выборах 2010 г. Ухудшение политических отношений с ЕС отразилось на и без того вялотекущей работе Белоруссии по линии ВП. Так, второй саммит «Восточного партнёрства» в Варшаве (29-30 сентября 2011 г.) прошёл без участия белорусской делегации. Кроме того, свою работу в неполном составе начала Парламентская ассамблея стран-членов ВП – Евронест. Очень скоро негативные для белорусов последствия от действий Европейского парламента вышли за пределы парламентского измерения. Нападки и придирки к официальному Минску посыпались со всех сторон. Между тем, ни одного официального документа, ограничивающего присутствие Белоруссии в «Восточном партнёрстве», принято не было.
С момента реализации «Восточного партнёрства» прошло уже четыре года, однако реальных достижений в рамках программы до сих пор нет. Германия хоть и поддержала польско-шведскую инициативу ВП, но оставалась при своём видении «восточной политики».
Европейцы в рамках программы «Восточное партнёрство» не смогли (да и не захотели) выработать оптимальный подход, который бы соответствовал интересам Белоруссии. Брюссель продемонстрировал отсутствие возможности поиска компромиссного решения.
Вне всякого сомнения, установление политических условий - далеко не единственная цель европейской инициативы; её суть сводится к соблюдению, помимо политических, требований экономического характера. Речь идёт о создании зоны свободной торговли – одной из главных задач, стоявших перед организаторами ВП.
Однако с самого начала было понятно, что Брюссель в качестве приоритетной задачи применительно к Белоруссии рассматривал содействие развитию «демократических сил» в белорусском обществе. Приём Белоруссии в лоно ВП был призван показать мировому сообществу торжество демократических принципов и великодушие Запада. В то же время реальные действия европейцев свидетельствуют о гораздо более широком спектре их интересов. Даже при поверхностном взгляде становится очевидно, что программы с участием Белоруссии в инициативах Брюсселя (Европейская политика соседства и «Восточное партнерство») охватывают главным образом энергетическую сферу. Только по линии INOGATE – инициированной ЕПС Программы международного сотрудничества в области энергетики – с Минском в настоящее время реализуется 3 проекта. Под эгидой ВП с участием Белоруссии в самое ближайшее время предполагалось начало строительства Евроазиатского нефтетранспортного коридора.
Однако довольно скоро выяснилось, что, втягивая Белоруссию в процесс создания единой европейской энергетической системы без участия России, Евросоюз обрекает себя на поражение. Первыми среди членов ЕС пагубность этой затеи осознали немцы.
Германия в какой-то степени уже смирилась с падением престижа «восточного направления» внешней политики Брюсселя. Тем более, что финансово-экономический кризис и долговая ситуация в еврозоне обострили внутренние проблемы Евросоюза, отодвинув его внешнеполические инициативы на второй план.
Скорее всего, действия Брюсселя являются вынужденной тактической передышкой и поэтому носят временный характер. Как только кризисные тенденции внутри ЕС будут преодолены, программа «Восточное Партнерство» незамедлительно получит второе дыхание. Между тем, сошедший на нет политический диалог не сказался на усиливавшихся торгово-экономических связях Белоруссии и ФРГ. Так, в период с 2000 по 2011 гг. объемы двусторонней торговли увеличились в пять раз. На протяжении последних пяти лет ФРГ входит в пятёрку крупнейших внешнеторговых партнёров Белоруссии. По итогам внешней торговли Белоруссии за 2011 г. Германия заняла 4 место (после России, Нидерландов, Украины и Латвии), её доля составила 5% от общего товарооборота (4382,4 млн. долл.). По сравнению с другими странами немцы хоть и не доминируют, но проявляют достаточно высокую инвестиционную активность в республике. В 2011 г. Германия заняла шестое место по объёму прямых инвестиций.
В целом, статистические данные свидетельствуют о том, что стагнация в политической сфере мало отразилась на тех сферах сотрудничества, в развитии которых реально заинтересованы обе стороны. В целях расширения торговых и инвестиционных контактов 25 мая 2011 г. – во время обострения отношений Минска с ЕС – в Берлине прошло первое заседание белорусско-германского неправительственного Совета делового сотрудничества (второе заседание Совета состоялось в марте 2013 г. – прим. RuBALTIC.Ru)
Белорусско-германские отношения носят амбивалентный характер: ФРГ в зависимости от собственных интересов выступает то в роли хранителя ценностей западной демократии, то в роли прагматичного экономического партнёра.
Соответственно действия Германии в отношении Белоруссии имеют разную мотивацию и поэтому характеризуются разными оттенками – от политики мягкого лоббирования белорусских интересов до тактики жёсткого давления с использованием инструментария санкций и ограничений. В отличие от экономической сферы, где немцы стабильно удерживают ведущие позиции крупнейшего торгового партнёра Белоруссии, политическая составляющая носит изменчивый и непредсказуемый характер. Практика показывает, что в последнее время позиция Германии в отношении восточного вектора внешней политики Лукашенко несколько смягчилась. Немцы, в отличие от других членов ЕС с их жёсткой политикой санкций, пытаются демонстрировать спокойное отношение к углублению интеграционного строительства Белоруссии с участием России.
Если Евросоюз в целом настороженно воспринял создание Таможенного союза и напрямую заявил, что членство Белоруссии в нём противоречит её участию в ВП, то немецкая сторона выразила готовность увеличить инвестиции в республику.
Председатель Восточного комитета немецкой экономики К.Мангольд даже отметил, что теперь германской продукции Белоруссия «может предложить рынок с населением более 100-миллионов человек».
Политика ФРГ в рамках Восточного Партнерства отличается такими особенностями, которые переходят в разряд противоречий. Так, если Брюссель (и в этом он отличается от Берлина) стремится насадить свои демократические ценности и принципы, то Германия, хотя и не прочь поддержать «демократические ценности» (к чему её принуждают собственные НПО и многочисленные фонды, поддерживающие белорусскую оппозицию), но всё же предпочитает придерживаться прагматического курса экономической экспансии. Как показала практика ВП, в современных условиях немецкая модель является более гибкой и востребованной.
Статья подготовлена автором на основе публикации в журнале "Проблемы национальной стратегии" №5, 2012 г.
