Два года назад состоялся знаковый визит президента Беларуси в Китай. По итогам переговоров Александр Лукашенко и Си Цзиньпин подписали совместную декларацию Беларуси и КНР об установлении отношений доверительного всестороннего стратегического партнерства и взаимовыгодного сотрудничества. Особое внимание в документе уделено экономическому блоку и продвижению проекта «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП). Спустя два года резонно поставить вопрос: действительно ли Китай и Беларусь, как утверждает Лукашенко, стали «железными братьями»?
Об успешном сотрудничестве свидетельствуют соглашение о безвизовом режиме между странами, уже вступившее в силу, работа по созданию китайско-белорусского индустриального парка «Великий камень» и участие китайских компаний в целом ряде других совместных проектов. Но главный индикатор изменений в двусторонних отношениях, которому стоит уделить особое внимание, — это торговля.
Поднебесная традиционно рассматривается как один из ключевых внешнеторговых партнеров РБ (по итогам первых шести месяцев 2018 года ее неожиданно потеснила Великобритания, но уже в июле Китай вернул себе почетное третье место).
За январь-июль этого года товарооборот между двумя странами составил почти 2 миллиарда долларов. Много это или мало? Для сравнения: за аналогичный период РФ и РБ наторговали на сумму в 10 раз больше.
На фоне России меркнут все остальные торговые партнеры Беларуси, в том числе и Китай. То есть разговоры о громадной роли китайцев в развитии белорусской экономики пока что не соответствуют реальному положению дел. Об обратной закономерности не стоит даже упоминать: в списке крупнейших торговых партнеров Китая маленькая восточноевропейская республика находится очень далеко от первой десятки…
По иронии судьбы, в 2016 году, когда Лукашенко и Си Цзиньпин объявили о новом формате сотрудничества, товарооборот между двумя странами по сравнению с предыдущим годом «просел» почти на 20%. Белорусский экспорт сократился с 829 до 488 миллионов долларов. Это стало следствием падения цены на нефть и сырьевую продукцию, в том числе на те группы товаров, которые составляют основу экспортной составляющей Беларуси в торговле с Китаем.
Ситуация 2016 года наглядно продемонстрировала неприятную тенденцию: Беларусь продолжает экспортировать в КНР продукцию с низкой добавленной стоимостью. Основную статью экспорта составляют калийные удобрения, на долю которых в 2015 году приходилось целых 85% общего объема поставок. Для Минска ситуация отнюдь не радужная.
«По сравнению с импортом Китая структура экспорта Беларуси в Китай недиверсифицирована, — пишет аспирант кафедры международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета Яо Цзяхуэй. — При этом товары не являются уникальными и имеют аналоги в других странах, что предполагает постоянный анализ позиций конкурентов и осторожность действий в области внешнеторгового ценообразования, где пространство для маневра и повышения цен со стороны белорусских экспортеров или практически отсутствует, или предельно сжато».
Еще одна досадная особенность торговли с Китаем — отрицательное сальдо внешнеторгового баланса.
Китайский импорт в разы превышает белорусский экспорт, который по итогам 2017 года продолжил падать и составил всего 362,7 миллиона долларов. А импорт, напротив, вырос до 2,743 млрд. В итоге отрицательное сальдо в торговле с Китаем достигло 2,381 миллиарда (больше только у России).
Проблему дисбаланса правительство РБ вознамерилось решить в прошлом году: в республике утвердили план по экспорту товаров и услуг в Китай на 2017–2020 годы. Кроме того, выполнение этого плана должно стать одним из ключевых показателей эффективности работы руководителей государственных органов. Экспорт товаров и услуг в КНР планируется довести до 1,5 миллиарда к 2020 году.
Реалистичность соблюдения графика можно поставить под сомнение, но есть еще один непраздный вопрос: за счет какой продукции Беларусь собирается сокращать дефицит внешней торговли с Китаем? Сферу услуг пока вынесем за скобки. Если говорить о товарах, то речь идет об увеличении экспорта тех же калийных удобрений, молочной продукции, мяса.
Возможно, именно правительственная программа поспособствовала заключению в прошлом месяце контракта между Белорусской калийной компанией и китайской корпорацией Sinochem Group на поставку удобрений сроком на пять лет. До 2023 года БКК должна экспортировать в Поднебесную 700 тысяч тонн своей продукции. О проделанной работе отчитываются и в Министерстве сельского хозяйства: в январе-мае этого года экспорт молочной продукции в Китай вырос в пять раз.
А вот поставки в Китай машин и механизмов для уборки и обмолота сельскохозяйственных культур — еще одна важная статья белорусского экспорта — в последние годы сокращаются. Поставки продукции Минского тракторного завода и БелАЗа, как свидетельствует чрезвычайный и полномочный посол Республики Беларусь в КНР Кирилл Рудый, практически прекратились.
Так что увеличение экспорта в Китай — это только одна из задач, стоящих перед Минском. Немаловажно расширить ассортимент поставляемой продукции.
Большие надежды Беларусь, как и страны Балтии, возлагает на сотрудничество с Китаем в рамках возрождения «Великого шелкового пути». С 2013 года КНР активно развивает эту инициативу. Маршрут через Казахстан, Россию и Беларусь для Поднебесной является одним из приоритетных. Два года назад Си Цзиньпин в очередной раз это подтвердил: в присутствии лидеров Беларуси и КНР был подписан «Комплекс мер по совместному продвижению строительства концепции "Один пояс и один путь"».
Аналитический портал RuBaltic.Ru уже писал, что перспективы прибалтов в проекте «Нового шелкового пути» выглядят туманно из-за натянутых отношений с Москвой, которые неизменно придется налаживать для усиления торгово-экономических связей с Китаем. Для Беларуси это не проблема. Кроме того, привлечь китайцев она пытается деловым подходом, а не пустыми разговорами и выпрашиванием инвестиций.
«Беларусь, как известно, взвалила на свои плечи груз масштабной модернизации всей инфраструктуры, — отмечает доцент МГИМО Кирилл Коктыш. — Государство планирует стать серьезным логистическим хабом в рамках мегапроекта "Новый шелковый путь". По сути, белорусы уже выиграли конкуренцию у своих соседей: Польши, Украины и стран Прибалтики».
По мнению Коктыша, даже назначение нового премьер-министра в августе связано с тем, что «Александру Лукашенко нужен такой премьер, который не провалит это дело».
Дело тем временем спорится. Последние два года Пекин не только поглядывает на белорусские «ворота» в ЕС, но и начинает их использовать. В Беларусь идут грузовые составы из разных китайских городов. В мае 2017 года из порта Паньцзинь в Минск вышел первый поезд с 45-ю контейнерами. В том же месяце по другой железнодорожной ветке в белорусскую столицу направился первый состав из порта Яньтянь близ Шэньчжэня. Первый товарный поезд из Китая в Лондон, который преодолел более 12 тысяч километров, также прошел через Беларусь.
Украинские партнеры Китая негодуют, ведь самый короткий маршрут железнодорожного сообщения КНР не только с Лондоном, но и с другими европейскими столицами проходит через Украину. На это уповали киевские власти, когда в 2016 году напросились на участие в реализации проекта «Нового шелкового пути». Планы тогда были грандиозные! В январе Украина сама пустила первый товарный состав в обход России, который к концу месяца достиг пункта назначения — станции Достык на границе Казахстана и КНР. На радостях министр инфраструктуры Андрей Пивоварский тогда заявил, что полноценная эксплуатация поезда на новом маршруте начнется в марте, а Михаил Саакашвили назвал это «кошмаром Путина».
Но кошмар на деле оказался комедией. В конце марта стало известно, что из-за отсутствия клиентов распиаренный поезд все еще не вышел в обратный путь.
С тех пор гонора у киевских чиновников поубавилось, оптимистичные заявления о возможности проложить «Новый шелковый путь» в обход РФ звучат все реже. Воз, как говорится, и ныне там. А Беларусь, Россия и Казахстан в июне поставили транспортный рекорд: по железнодорожному пути из Китая в Европу, который проходит через эти страны, за 2018 год проехал тысячный контейнерный поезд.
Кстати, Минску реализация проекта «Один пояс и один путь» помогает наладить собственную логистику. «С начала 2018 года из Беларуси в Китай по сухопутному маршруту отправлена тысяча контейнеров с белорусской продукцией. Традиционно грузовые потоки между Беларусью и Китаем идут через порты Черного и Балтийского морей, в основном через Клайпедский. Мы предлагаем альтернативу: сухопутные перевозки ускоренными контейнерными поездами. Это в 2–3 раза быстрее, чем морским транспортом, и в два раза дешевле, чем воздушным», — отмечает первый заместитель начальника службы грузовой работы и внешнеэкономической деятельности Белорусской железной дороги Алексей Евсюк.
Критики сотрудничества с Китаем предупреждают, что на «Новом шелковом пути» Лукашенко может поскользнуться. Это произойдет в том случае, если потоки китайских товаров все же хлынут в Европу по другому маршруту, а белорусская железная дорога окажется невостребованной и нерентабельной. Китай внакладе не останется: Беларусь все равно будет вынуждена возвращать кредиты, которые шли на модернизацию транспортной инфраструктуры.
Ход мыслей у скептиков примерно такой. Но даже они не отрицают, что партнерство Беларуси и Китая в рамках реализации проекта «Нового шелкового пути» обретает конкретные формы. Поэтому у Беларуси как минимум есть шанс ухватить свой кусок большого китайского пирога.
