Еврокомиссия ввела чрезвычайные меры по спасению балтийской трески от «надвигающегося коллапса». План, разработанный в соответствии с рекомендациями ученых, предполагает немедленный запрет коммерческого промысла ценной рыбы на большей части Балтийского моря до 31 декабря. В Еврокомиссии утверждают, что рыболовецкие компании от ограничений не пострадают, но с этими выводами согласны далеко не все. Запрет на отлов трески обещает больно ударить по рыбакам из Польши и Литвы.
Еще девять лет назад запас трески в восточной части Балтийского моря находился на приемлемом уровне. Об этом свидетельствовали исследования российского института АтлантНИРО, который счел возможным увеличение «тресковой» квоты РФ с 4,8 до 5,5 тысячи тонн в год.
Евросоюз, напротив, заявлял о необходимости поддерживать популяцию трески. Рыбный промысел в Балтийском море «подгонялся» под эти рекомендации. Уменьшались квоты, была разработана программа реформирования общей рыбохозяйственной политики ЕС, но ощутимых результатов нововведения не принесли.
Единственный видимый эффект — это обострение противоречий между учеными, которые ратуют за полный запрет отлова трески в Балтийском море, и правительствами стран, которые опасаются негативных социально-экономических последствий.
Пожалуй, первый серьезный конфликт возник в 2015 году, когда Морской попечительский совет (MSC) приостановил действие сертификатов предприятий, ведущих промысел восточно-балтийской трески. Причиной тому стало превышение ими научно рекомендованного уровня улова. Пять компаний из Дании, Германии, Швеции, Латвии и Польши в итоге не смогли подтвердить соответствие первому принципу стандарта MSC: «Возобновляемость и неистощимость используемых морских биоресурсов».
Через год жаркая дискуссия разгорелась уже на уровне ЕС. Министры сельского хозяйства европейских стран не могли договориться о том, сколько трески можно вылавливать в восточной и западной частях Балтийского моря. Некоторые поддержали резкое сокращение квот, другие были против, прикрываясь зависимостью экономики прибрежных регионов от рыболовного промысла.
Наиболее рьяно свои интересы отстаивает Германия.
Два года назад проект Our Fish, нацеленный на охрану рыбных ресурсов ЕС, обвинил немцев в систематическом игнорировании советов ученых по объемам вылова трески. По словам программного директора Our Fish Ребекки Хаббард, правительство ФРГ связывает усиленный лов балтийской трески с социально-экономическими факторами и ежегодно «выбивает» для себя чересчур большие квоты.
Но на то она и Германия! Мелкие игроки в Балтийском регионе могут только поддакивать министру сельского хозяйства ФРГ. Вероятно, это приносит свои плоды. В 2017 году Латвии удалось частично отстоять квоты на вылов трески и кильки в Балтийском море. По крайней мере, именно Латвия почему-то записала это в свои достижения…
Годом ранее произошло то же самое: квоты в восточной и западной частях Балтийского моря были урезаны 25% и 55%, а не на 39% и 88%, как предполагалось изначально.
Довольны остались все, кроме ученых. Лишь недавно Еврокомиссия попыталась удовлетворить их запросы.
Весной Международный совет по исследованию моря (ICES) пришел к выводу, что запасы трески в Балтийском море находятся за пределами биологически безопасных ориентиров. Тогда же прозвучали призывы к полному запрету целевого вылова этого вида рыбы. В АтлантНИРО прогнозировали, что балтийские страны Евросоюза действительно временно прекратят ловить восточно-балтийскую треску в 2020 году. Но запрет, как выяснилось, вступает в силу уже этим летом.
По данным Еврокомиссии, рыболовецкие суда от ограничений сильно не пострадают. Казалось бы, чего им страдать, если в последние годы допустимые квоты на вылов восточно-балтийской трески исчерпывались только на 40–60%? По мнению специалистов, это связано с тем, что рыба за последние годы сильно измельчала — большая часть улова не дотягивает до размера товарной трески.
Но многие рыбаки в регионе критически зависят от этого вида промысла.
Восточно-балтийскую треску в тех или иных объемах вылавливают 7000 судов, а 182 судна из Польши и Литвы зависят от нее более чем на 50%. Они-то и попадут под раздачу.
«Общее экономическое воздействие оценивается как умеренное, поскольку общая зависимость от восточно-балтийской трески является низкой, — отмечается в пояснениях Еврокомисиии. — Однако существуют значительные различия между государствами-членами и между сегментами флота. Наиболее подвержены воздействию те из них, которые обычно нацелены на треску, не обладают гибкостью для перенаправления своего промысла и уже сталкиваются со структурными трудностями».
О каком флоте идет речь? Разумеется, о литовском.
О флоте, который и без всяких запретов еле держится на плаву. О флоте, в котором массово сокращается количество судов. О флоте, в который никто не желает инвестировать.
Самый большой рыболовецкий флот в Европе когда-то был у Литовской ССР. При деятельном участии Евросоюза его распилили на металлолом. И никакие компенсации из еврофондов за ограничения на отлов рыбы этот процесс не остановили.
Сегодня ЕК точно так же сулит рыбакам возмещение убытков: «Европейский морской и рыболовный фонд (EMFF) предусматривает возможность компенсации при определенных условиях и до определенных пределов, экономических потерь из-за временной невозможности ловить рыбу (так называемое «временное прекращение»). Невозможность ловить рыбу из-за чрезвычайных мер, принятых государством-членом или комиссией, является подходящим случаем для схемы компенсации».
Заявление отнюдь не обнадеживающее. Во-первых, какую часть убытков рыболовецкие компании смогут компенсировать из EMFF? ЕК намекает, что на многое рассчитывать не стоит («до определенных пределов», да еще и «при определенных условиях»).
Во-вторых, сколько времени займет эта процедура?
Если фонд начнет неспешно подсчитывать суммы после окончания срока действия запрета (то есть с 1 января 2020 года), то бедные литовские рыбаки, специализирующиеся на отлове трески, к тому моменту могут окончательно разориться и отправить в утиль свои ржавые посудины.
Подачки из Брюсселя будут им как мертвому припарка.
Эти опасения разделяет Ассоциация национальных организаций рыболовецких предприятий (Europêche). Организация выпустила официальный пресс-релиз с красноречивым названием: «Восточно-балтийские рыбаки рискуют стать исчезающим видом».
Со ссылкой на представителей рыбохозяйственного сектора авторы документа утверждают, что чрезвычайные меры ЕК полностью игнорируют последние научные рекомендации. Запрет отлова трески слабо влияет на восстановление ее популяции, но при этом создает высокий риск краха местных рыбацких общин. «Вместо этого отрасль призвала к значительному сокращению существующих лимитов вылова на второе полугодие 2019 года, которое учитывало бы в одинаковой мере выживание вида (трески — прим. RuBaltic.Ru) и флота», — пишет Europêche.
В самом деле, специалисты ICES пришли к выводу, что принятие чрезвычайных мер в 2019 приведет к предполагаемому увеличению биомассы трески примерно на 4% по сравнению со сценарием, в котором никаких действий не предпринимается. На этот скромный эффект и рассчитывает ЕК.
То есть ради увеличения популяции трески на 4% Евросоюз готов пожертвовать литовским рыболовецким флотом.
Самое забавное, что Вильнюс в этом вопросе действовал на опережение. В прошлом году литовский министр сельского хозяйства Гедрюс Сурплис рассказывал о договоренности с ЕК по поводу одномесячного запрета на отлов трески. Позже график подкорректировали. С 1 по 30 июня и с 1 августа до 30 сентября рыболовство запретили в квадратах 25–32, с 1 по 31 июля — в квадратах 27–32.
Июльский запрет выглядит нелепо. Европейские чрезвычайные меры распространяются только на квадраты 24–26, где сосредоточены самые большие запасы трески.
В квадратах 27–32 ее немного, поэтому Еврокомиссия разрешает рыбачить здесь без ограничений. Но власти Литвы и эту акваторию для своих рыбаков решили закрыть на замок!
За покладистость литовцев наградили сполна. К национальным запретам, которые действуют уже почти два месяца, отныне добавляются чрезвычайные меры Еврокомиссии. С 1 января 2020 года их могут продлить еще на шесть месяцев.
