Глава польской нефтегазовой компании PGNiG Петр Вожняк рассказал о подписании с американской Venture Global LNG контракта на поставку 2 млн тонн сжиженного природного газа (СПГ) ежегодно в течение 20 лет. По словам Вожняка, газ из США обойдется на 20% дешевле российского. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирался, сможет ли Польша позволить себе «выгодный» американский СПГ и чем договор с американцами может обернуться для польской экономики.
В октябре Польша заключила 20-летний контракт с американской Venture Global на поставку 2,7 млрд кубометров сжиженного природного газа с терминалов компании в Луизиане. Однако сама инфраструктура еще в стадии строительства. Первая очередь будет запущена только к 2022 году, вторая — к 2023 году.
Президент польской нефтегазовой компании PGNiG Петр Возняк по итогам подписания соглашения заявил, что «предложенные американскими партнерами условия не идут в сравнение с контрактами с «восточным партнером». А польский премьер Матеуш Моравецкий, комментируя заключение контракта, приветствовал укрепление сотрудничества с Америкой, которое позволило избежать «газовых кандалов "Газпрома"».
Особую гордость у поляков вызывает тот факт, что контракт с США заключен на условиях Free on Board, что позволит Варшаве самой решать, закупать ли СПГ для терминала в Свиноуйсьце или перепродавать его через собственного лондонского трейдера.
В планах польского руководства — окончательно «развязаться» с российским газовым монополистом. По их мнению, это позволит заключить контракт с еще одним поставщиком — норвежским Statoil.
Способны ли контракты с США и Норвегией вытеснить «Газпром» с польского рынка? И действительно ли текущие цены американского СПГ могут быть дешевле российского трубного аналога на 20%?
Текущая потребность Польши в газе составляет около 15 млрд кубометров в год, большая часть этого объема приобретается у России в рамках долгосрочного контракта с «Газпромом», который истекает в 2020 году (возможность закупать до 10 млрд кубометров).
В самой российской газовой корпорации спокойно воспринимают заявления польских коллег о намерении отказаться от российских поставок в пользу американского и норвежского газа. Здесь к таким высокопарным речам уже давно привыкли. Так, одним из первых решений нынешнего премьера Польши в сфере российско-польского газового диалога стало «возрождение» популистского проекта национального масштаба по прокладке трубы по дну Балтийского моря в Норвегию, о котором одни лишь разговоры идут вот уже более 17 лет.
Конечно, Польша вольна сама выбирать поставщиков газа. Это подтвердил и представитель главы «Газпрома» Сергей Куприянов. «Это их право», — сказал он, комментируя заявление Варшавы о новых контрактах с американской компанией и желании отказаться от российского газа.
Однако на фоне всей этой риторики против покупки топлива у России поставки «Газпрома» в Польшу выросли в этом году почти на 10%.
Какой же убыток получит экономика Польши в случае перехода на американский СПГ? Для ответа на этот вопрос необходимо в первую очередь разобраться с особенностями американского газового рынка и его механизмом ценообразования.
Сегодня основным производителем СПГ в США является компания Cheniere Energy, чьи расположенные на побережье Мексиканского залива мощности по сжижению газа (Sabine Pass и Corpus Christi) производят около 18,6 млрд кубометров газа в год. В планах к 2020 году нарастить объем до 50 млрд кубометров, из которых половина должна пойти в Европу.
Американский рынок характеризуется отсутствием единых производственных цепочек: производителями газа и владельцами заводов по его сжижению являются разные компании. А в роли экспортеров выступают неамериканские фирмы.
К примеру, компания Cheniere Energy, которая владеет в стране основными перерабатывающими мощностями, закупает газ у местных сланцевиков, сжижая его и реализуя англо-голландской Shell, испанской Natural Gas Fenosa и другим. Причем в отношении всех экспортеров действуют унифицированные контракты, условия которых предусматривают только формат сотрудничества по принципу «сжижай или плати» (покупатель платит за сжижение независимо от того, будет он использовать мощности или нет). Все это позволяет компании Cheniere Energy страховать риски неполной загрузки.
Так, второй крупнейший в мире импортер газа — корейская компания KOGAS — заключил с Cheniere Energy договор на двадцать лет на резервирование мощностей (ежегодные выплаты — 547,5 млн долларов). Аналогичный контракт имеется и с англо-голландской компанией Shell.
Что касается механизма газового ценообразования на внутреннем рынке, то он предельно прост. За основу берутся спотовые цены на местной газовой бирже Henry Hub. Средневзвешенная стоимость в 2017 году за 1 млн британских тепловых единиц BTU (эквивалент 28 кубометров) составила 3 доллара. То есть за 1 тыс. кубометров — 107,4 долларов. Столько платит Cheniere Energy для того, чтобы приобрести газ для его последующей переработки.
Покупатели платят Cheniere фиксированную цену за сжижение газа в размере 3 долларов США за 1 млн BTU (107,4 доллара за 1 тыс. куб. м) плюс премию в размере 15% от биржевой стоимости газа.
На выходе за 1 тыс. кубометров придется заплатить 230,8 доллара. Но и это еще не все расходы. Транспортировка газа в Европу обойдется в среднем в 35,8 доллара за 1 тыс. куб. м (из расчета 1 доллар США за 1 млн BTU). Необходимо помнить и о регазификации СПГ: 14 долларов за 1 тыс. куб. м (из расчета 0,4 доллара за 1 млн BTU).
В итоге окончательная закупочная цена в 2017 году из Америки составляла 280,6 доллара за тысячу «кубов». На этом фоне средневзвешенная цена на российский газ для европейских покупателей в 2017 году колебалась в диапазоне 180–190 долларов за 1 тыс. куб. м.
Таким образом, американский газ с учетом издержек на логистику и регазификацию будет не на 20% дешевле, а на 50% дороже российского трубного аналога. На каждой тысяче кубометров газа Польша будет терять 100 долларов. В год — 270 млн долларов.
Что касается норвежского газа, то здесь рассчитывать на какой-либо потенциальный дисконт Statoil не приходится в силу объективных причин: стремительное истощение запасов, высокая себестоимость, налоговая нагрузка на нефтяные компании и так далее. В итоге полякам придется закупать норвежский газ по тем же ценам, что выставляет «Газпром», так как эти две компании фактически формируют ценообразование на европейском рынке. Кардинальным же отличием между Statoil и «Газпромом» является то, что российская компания может позволить себе гибкость в вопросе ценообразования, а норвежская — нет.
Ведь себестоимость газа в России на сегодняшний день — одна из самых низких в мире: 20 долларов за 1 тыс. куб. м. Вывод — Statoil не в состоянии потеснить «Газпром» на европейском рынке.
Как известно, цена на газ привязана к нефтяным котировкам с перерасчетом раз в полгода. С учетом последней динамики роста цен на нефть, которая достигла 80 долларов за баррель с перспективой роста, по оценкам аналитиков, до 100 долларов в ближайшей перспективе, газ повсюду будет лишь дорожать. И здесь только долгосрочная форма сотрудничества позволит контрагенту получить желаемый дисконт.
Конечно же, польские власти могут пойти по литовскому пути и в ущерб собственным интересам покупать газ втридорога, рассказывая своим гражданам сказку об энергетической независимости. Могут также наплести о необходимости вложить 2 млрд долларов в строительство американской военной базы, чтобы противостоять нео-империалистическим амбициям Владимира Путина. Но парламентские выборы не за горами, а прошедшие муниципальные выборы показали, что правящей партии «Право и справедливость» следует поубавить гонору. Стоит ли в таких условиях рисковать голосами избирателей, ведь в ЕС и без того вызревают планы по урезанию дотаций (ежегодно около 7–9 млрд евро)?
