Пандемия коронавируса оборачивается тотальной катастрофой для экономики Латвии. Потенциальные последствия ее таковы, что модель развития прибалтийской республики оказывается полностью нежизнеспособна. Единственная возможность для Латвии выжить в новых реалиях — возвращение к стратегическому сотрудничеству с Россией.
Латвия — идеальная фокус-группа. В стране проживает 1,9 млн населения, удельный вес поколения старше 65 превышает 35% от общего числа, а ежегодные европейские дотации в бюджет страны составляют порядка 15–20% ее ВВП и колеблются от 1,5 до 2 млрд евро.
В самом начале кризиса, связанного с COVID-19, о падении оборота на 90% заявили представители туристического и гостиничного бизнеса Латвии. Из зримого: о закрытии объявил расположенный в самом центре Риги знаменитый отель De Roma. Ему не помогло и то, что менеджером отеля была экс-министр обороны и внутренних дел Линда Мурниеце.
Закрылась, пока временно, сеть общественного питания LIDO. Это один из первых кооперативов Советского Союза, открытый в 1985 году. Чтобы было ясно, LIDO для Латвии — то же, что Макдональдс или KFC для Америки.
Латвийская железная дорога, донор латвийского госбюджета с 1991 года, призналась в собственной убыточности и запросила у правительства дотацию в 40 млн евро на поддержание деятельности предприятия.
Национальный авиаперевозчик airBaltic уже уволил 400 человек, а хочет уволить еще больше. Всего на предприятии было занято 1800 сотрудников. Кстати, убытки компании в хорошем для нее 2019 году, когда оборот достиг 508,9 млн и вырос на 23%, составили 7,7 млн евро. Примерно понятно, что ждет в смысле убытков airBaltic в 2020-м.
Общее трудоспособное население Латвии составляет 1,3 млн человек.
По данным Eurostat за 2018 год, на заработки выехало 13% трудоспособного населения республики.
Точных цифр о том, сколько из них были заняты на сезонных работах, а значит, с введением режима чрезвычайной ситуации и закрытием границ вернулись домой, никому не известно. Но ведь это не означает, что таких людей нет. Даже 10% от общего числа латвийцев, работающих за рубежом, составляет 13–15 тысяч человек. Целый город по меркам Латвии. Прибавьте сюда членов их семей.
По оценке экономиста банка Luminor Петериса Страутиньша, падение ВВП Латвии в 2020 году составит 5%. Причем транспорт потеряет 15%, обрабатывающая промышленность — 9%, торговля — 7%, строительство — 5%. Правда, это только в том случае, если коронавирусный кризис продлится два месяца. А если больше?
Напомним, бюджет Латвии на 2020 год был сверстан с дефицитом в 0,3%. То есть в итоге окажется минимум 5,3%. Дефицит в районе 500–600 млн евро. Но это без затрат на ликвидацию последствий для экономики от пандемии COVID-19.
И самое главное: когда дым от карантина рассеется, Латвии придется иметь дело не только с падением ВВП в своей экономике, а с общей мировой депрессией.
Помощи ждать будет особо не от кого, и это наложит на ситуацию мультиплицирующий отрицательный эффект.
Меж тем латвийское правительство уже объявило, что выделит на эти нужды 2 млрд евро. Много это или мало?
Помимо прочего, продекларировано, что людям, потерявшим работу из-за COVID-19, будет выплачиваться пособие в размере 700 евро. Если число этих людей составит 10 тысяч, эта одна ситуация, а если 100 тысяч? Напомним, только одна туристическая отрасль Латвии заявила о падении оборота на 90%.
И что такое пособие размером 700 евро в месяц для Латвии? Риск бедности, по данным латвийского ЦСУ, равен доходу в 409 евро месяц. И если семья получающего «щедрое пособие» состоит из двух человек, то... А если из трех? Тут можно в принципе умолчать, что риску бедности в Латвии подвержено почти 23% населения, то есть около 380 тысяч человек. Из них почти половина — русские.
Большую нагрузку на транзитную отрасль оказали действия польских властей. Они в свойственной им манере легкого презрения к союзникам ввели в одностороннем порядке особый режим досмотра грузов — от 20 до 30 минут на фуру.
Эти меры привели к тому, что пробки на границе Польши с Германией, Чехией, Литвой, через которую идет снабжение всей Прибалтики, составили 65 километров.
По словам главы одной латвийской компании-перевозчика Александра Поцелуйко, прохождение такой очереди у одного водителя займет два дня. Это означает сокращение маршрутного листа для единицы грузового транспорта с 12 до 5 тысяч километров в месяц. Несложно просчитать, что мобильность всего грузопотока упадет более чем в два раза.
Все, на что оказался способен в этой ситуации министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич, это попросить не делать драмы из решения польских властей. Такая сентенция напоминает известную цитату из пьесы драматурга Шварца: «При нем душили его собственную жену, а он стоял рядом и говорил: ничего, милая, потерпи, может быть, все обойдется».
Таким образом, по оценке автора, общие потери рабочих мест в Латвии от COVID-19 отразятся минимум на 100 тысячах человек при общей численности населения менее двух миллионов.
Такое количество безработных в отраслях, напрямую пострадавших от COVID-19, это минус 70 млн евро за каждый месяц простоя. А также полуголодное существование большого количества людей, рост личных и коммунальных долгов, ведь ежемесячная квартплата в отопительный период за двух- и трехкомнатную квартиру составляет от 120 до 180 евро. Следом чудовищное падение покупательского спроса, разрушение прежней экономической инфраструктуры из-за лавины банкротств компаний.
Таковы наиболее тяжелые последствия реализуемой властями политики изоляционных мер. Латвия такого удара просто не переживет. Ее постсоветская модель развития оказывается несостоятельна.
Пусть к спасению открывает возвращение к стратегическому сотрудничеству с Россией.Однако проглотить горькую пилюлю и принять этот факт латвийские политики пока не готовы.
