23 марта в Калининграде прошла встреча с латвийским экономистом и политологом Нормундсом Гростиньшем. Мероприятие было организовано в рамках международного дискуссионного клуба «Калининградский блог-пост». Гростиньш является региональным вице-президентом Европейского альянса за свободу (EAF) — панъевропейской партии, объединяющей евроскептические и крайне правые силы Евросоюза, включая французский «Национальный фронт». Лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен — вице-президент организации.
Гростиньш пояснил, что в EAF входят как радикальные, так и умеренные политики. По его словам, цели евроскептиков двоякие. С одной стороны, защищать интересы своих стран внутри существующей европейской системы, с другой — изменить ЕС изнутри, чтобы он больше отвечал интересам его участников. Кроме того, EAF стремится предоставить странам возможность выйти из Евросоюза, если они того пожелают. Но «брать топор» и крушить ЕС никто не планирует, подчеркнул эксперт. «Мы — еврореалисты, а не фанатики, которые считают, что завтра надо разрушить Евросоюз. Никто не бежит сразу ставить шлагбаумы на границах», — сказал Гростиньш.
Вспоминая прошедший осенью 2003 года латвийский референдум о членстве в ЕС, Гростиньш отметил, что информационная кампания фактически прошла «в одни ворота». «Как мы потом посчитали, финансирование для изложения своих аргументов было доступно сторонам в пропорции 120 к 1 в пользу сторонников ЕС. Это не учитывая административного ресурса, который тоже полностью работал за вступление в Евросоюз», — рассказывал он.
Эксперт также вспоминал, как евроскептиков не допускали до эфира на латвийских каналах либо существенно ограничивали во времени. В итоге Латвия упустила возможность вступить в ЕС на лучших условиях.
В 2003 году евроскептиков не допускали до эфира на латвийских каналах либо существенно ограничивали во времени
«Когда к Евросоюзу присоединялась Греция, греки на душу населения получили от ЕС в пять раз больше, чем латыши. Польша, вступившая в ЕС в 2004 году вместе с нами, получила в два раза больше, чем Латвия», — говорил политолог. Вывод: «Жесткое аргументированное отстаивание интересов приносит более позитивные результаты, чем оголтелый еврооптимизм, когда берут всё, что дают, и не обсуждают».
Сравнивая поведение Польши и Латвии во время присоединения к ЕС, Гростиньш заострил внимание на том, что польские власти, в отличие от латвийских, не стесняясь, активно дискутировали с Брюсселем и даже в день подписания соглашения о вступлении в Евросоюз спорили, «выбивая» себе лишние миллиарды евро. Латвия же, по словам Гростиньша, отказалась разговаривать с Брюсселем на равных, поэтому не смогла скорректировать параметры вступления. Основную причину провала на переговорах он видит в тогдашних элитах.
«У власти в Прибалтийских странах оказалось очень много бывших коммунистов, не обученных думать самостоятельно, — пояснил Гростиньш. — Они пытались уйти от своего “красного” прошлого безоговорочным принятием любых требований ЕС, НАТО, США. Как только они бы стали спорить, им бы сказали, что они, как бывшие коммунисты, выступают за Россию, а не хотят дружить с Западом. Чтобы не рисковать в такой ситуации, они открестились и приняли весь пакет предложений на ходу».
Гростиньш уверен, что Евросоюз навязывал невыгодные условия вступления не только странам Балтии, но и государствам Восточной и Южной Европы. Однако Вышеградская четверка смогла выторговать себе лучшую долю.
«Если бы мы получили одинаковые условия с Польшей, то разница для латвийской экономики превзошла бы 10 миллиардов евро за это время, — сказал Гростиньш. — То есть теоретически при данном уровне расходов у нас бы вообще не было внешнего долга, за который сейчас по процентам Латвия платит по 1 миллиону евро в день. Для страны с неполными двумя миллионами населения это “красная лампочка” банкрота».
Латвия входит в число главных получателей дотаций от ЕС, но, объяснял Гростиньш, республика гораздо больше отдает ЕС средств в виде негативного торгового баланса с Западной Европой, членских взносов в бюджет ЕС и прибыли западноевропейских предприятий.
Латвия входит в число главных получателей дотаций от ЕС
«Если смотреть не на субсидии и пропаганду, а на реальный поток денег, отношения европейского центра и периферии — отношения паука и мухи. Центр буквально обескровил периферию, — сообщил эксперт. — В странах, которые, в отличие от Вышеградской группы, плохо оборонялись, эффекты были еще более разрушительными. Если брать Латвию, в экономике и демографии страшная картина. Например, мы отдали центру право диктовать квоты на сахар, в итоге Латвия закрыла сахарные заводы».
И именно сахарные заводы, как сказал гость, интересуют Брюссель больше, чем права человека в Латвии или шествия ветеранов ваффен СС в Риге.
Политолог сказал, что из Брюсселя также приходят обязательные для принятия директивы, которые составляют порядка 80% законодательства, одобряемого Сеймом. Латвия, в свою очередь, после восстановления независимости встала перед выбором между двумя концепциями: «Балтоскандией», подразумевающей развитие стран Балтии по подобию Скандинавских государств, и «Междуморьем», то есть превращением республики в компонент «санитарного кордона», отделяющего развитые страны Западной Европы от России.
Латвийские элиты выбрали последний путь, подчеркнул Гростиньш и добавил, что условия, по которым страна присоединилась к ЕС, ситуацию только усугубили. При этом в Евросоюзе есть и позитивные моменты, которые стоит сохранить и развивать, уверен он. «Плюсами надо пользоваться, от минусов — избавляться», — сказал Гростиньш.
