В начале ноября исполняется два года с того дня, как был официально запущен первый блок Белорусской АЭС. Изначально проект критиковался как местной националистической оппозицией, так и соседями, в первую очередь Литвой. Тем не менее станция стала реальностью: первый энергоблок уже функционирует, а второй готовится к вводу в эксплуатацию. Несмотря на все препоны со стороны Запада, Беларусь получила в свое распоряжение новую высокотехнологичную отрасль, которая не только создает рабочие места для квалифицированных специалистов, но и играет важную роль в укреплении интеграционных связей в рамках Союзного государства.
Зачем понадобилось строить БелАЭС?
Идея построить собственную АЭС высказывалась Александром Лукашенко еще в 1990-е годы. Без преувеличения можно сказать, что именно белорусский президент стал основным локомотивом и лоббистом этой идеи.
Причины подобного стремления были обусловлены в первую очередь стремлением обеспечить энергетическую независимость страны. После распада СССР Беларусь оказалась в критической зависимости от импорта энергоносителей. По состоянию на 2020 год республика потребляла порядка 36–37 млрд кВт/ч электроэнергии в год, 95% которой вырабатывалось из российского газа. Запуск двух реакторов БелАЭС должен обеспечить производство порядка 18 млрд кВт/ч, то есть почти половину необходимой электроэнергии.
Благодаря этому Беларусь сможет снизить потребление газа на пять млрд кубометров в год. Кроме того, открываются дополнительные возможности по экспорту электричества.
Строительство БелАЭС началось в 2013–2014 годах. В этот период Минск был одержим идеей диверсификации поставок электричества и снижения своей зависимости от российских энергоносителей. Кроме того, сравнительно благоприятная международная конъюнктура позволяла надеяться, что образующиеся излишки электроэнергии удастся выгодно продать соседям, прежде всего Литве, которая после закрытия Игналинской АЭС превратилась из энергетического экспортера в импортера. В качестве перспективного покупателя рассматривалась и росшая на дрожжах европейских дотаций экономика Польши.
Словом, изначально проект БелАЭС полностью вписывался в концепцию политической и экономической многовекторности, доминировавшей тогда в Минске. Станция, построенная по российским технологиям, должна была послужить энергетическим мостом между Беларусью и ЕС.
Реалистичность этих устремлений вызывала сомнения еще в период строительства АЭС, а после событий 2020 года об экспорте белорусской электроэнергии в Литву и Польшу пришлось окончательно забыть.
За что критиковали БелАЭС?
Строительство станции вызвало резкое неприятие как внутри Беларуси, так и за ее пределами. Основными критиками проекта внутри республики стали представители либерально-националистической оппозиции. В своих атаках на БелАЭС они активно использовали распространенную в обществе со времен Чернобыльской аварии радиофобию. Следует отметить, что катастрофа на ЧАЭС во многом сформировала саму культуру оппозиции. Чернобыльская проблематика была одной из основных в деятельности Белорусского народного фронта в конце 1980-х годов. 26 апреля (день взрыва на ЧАЭС) стало ежегодной датой в политическом календаре оппозиции, проводившей в этот день шествия под названием «Чернобыльский шлях». Традиция эта прервалась только после 2020 года.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что все оппоненты Лукашенко дружно ухватились за такую благодатную тему, как строительство БелАЭС.
Критиковали проект и с точки зрения экономической целесообразности. Очевидно, что он был заточен в первую очередь на обслуживание белорусского промышленного комплекса. Однако с точки зрения либеральной догмы, которой придерживается оппозиционная тусовка, большая часть этого индустриального комплекса, доставшегося со времен СССР, нерентабельна, нецелесообразна, является «колониальным наследием» и подлежит демонтажу.
Что до обеспечения энергетической независимости, то здесь проект тоже вызывал вопросы, поскольку осуществлялся по российским технологиям и на российский кредит. А ведь независимость в понимании местных националистов — это прежде всего независимость от России.
Еще одной мишенью для критики стала надежность АЭС. Оппозиционные СМИ на все лады смаковали любые инциденты, случавшиеся в ходе строительства. Главным происшествием стало повреждение корпуса реактора в ходе транспортировки — впоследствии он был заменен. Первые два года работы первого энергоблока отметились многочисленными простоями, отключениями и ремонтами — неизбежными «детскими» болезнями в ходе освоения столь сложного объекта. Все это также создавало прекрасные поводы для злословия на оппозиционных ресурсах.
На президентских выборах 2020 года тема БелАЭС поднималась двумя кандидатами — Виктором Бабарико и Валерием Цепкало, на разные лады обещавшими ее закрытие.
На внешнеполитическом контуре основным оппонентом строительства станции стала Литва — страна, которая по задумке белорусских стратегов должна была стать основным импортером электричества.
Вильнюс развил бурную и крайне истеричную информационную кампанию с целью дискредитации БелАЭС как бесполезного и опасного проекта. В Польше реагировали более сдержанно, но тоже давали понять, что белорусскую электроэнергию у себя не ждут.
Перспективы проекта
Очевидно, надежды на то, что станция будет в основном экспортировать электроэнергию, не оправдались. И хотя Литва де-факто вынуждена закупать белорусское электричество, в том числе выработанное на БелАЭС, рассчитывать на эти закупки как на надежный источник дохода не приходится.
К 2025 году страны Балтии рассчитывают окончательно выйти из энергетического кольца БРЭЛЛ и переключиться на поставки из Евросоюза. Европа разрушает энергетические мосты как с Россией, так и с Беларусью, и ждать, что эта тенденция сменится на противоположную, в обозримой перспективе не приходится. Тем более что даже в лучшие годы на Западе не скрывали своего негативного отношения к БелАЭС.
Но есть и хорошие новости. Беларусь получила в свое распоряжение новую высокотехнологичную отрасль, создающую рабочие места для квалифицированных специалистов.
БелАЭС открывает перспективы для развития и модернизации всей белорусской экономики. Изменения уже заметны — в республике активно развивается инфраструктура по обслуживанию электромобилей, которых стало ощутимо больше на улицах городов. И это только одно, причем достаточно узкое направление.
Излишки электрической генерации позволяют существенно нарастить производственный потенциал Беларуси. Однако для этого необходим доступ к большому рынку, где белорусская продукция может быть востребована. Сегодня такой рынок могут обеспечить только Союзное государство, ЕАЭС и другие евразийские интеграционные инициативы.
Таким образом, БелАЭС, которая изначально задумывалась чуть ли не как инструмент дистанцирования от России, может сыграть важную роль в укреплении интеграционных связей между Минском и Москвой.
Всеволод Шимов
Советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН
