Евросоюз обратился во Всемирную торговую организацию (ВТО) с требованием взыскать с России почти 300 миллиардов евро за политику импортозамещения. Тем самым не «кремлевская пропаганда», а сами европейцы подтвердили: российский ответ на их санкции нанес колоссальный удар по экономике ЕС. Между тем тогда, когда «война санкций» только начиналась, российское продовольственное эмбарго вызывало волну насмешек: дескать, Россия — это «экономический карлик», и никакие ее контрмеры не смогут достойно ответить на санкции Запада. Спустя 7 лет те же люди паникуют, что превращение России в аграрную сверхдержаву дает Путину новый рычаг для давления в международных делах.
«В 2019 году стоимость размещенных тендеров российских государственных предприятий составила 23,5 триллиона рублей, или примерно 290 миллиардов евро, что эквивалентно примерно 20% ВВП России», — говорится в официальной жалобе Евросоюза на Россию во Всемирную торговую организацию.
Суть жалобы состоит в том, что к участию в российских госзакупках не допускаются европейские предприятия.
В рамках политики контрсанкций и импортозамещения им отказано в доступе на российский рынок, и все подряды отдаются отечественным поставщикам, что противоречит нормам ВТО о свободе торговли.
В результате, как констатирует Еврокомиссия, экономический эффект от ограничения доступа на российский рынок очень чувствителен для компаний ЕС.
У евреев для обозначения такого поведения есть слово «хуцпа»: особая циничность, подлость, совершаемая притом с самоуверенно-наглым видом и демонстрацией абсолютной уверенности в своей правоте. Это примерно как зарезать родителей и кричать после этого, что власти тебя преследуют, потому что ты — сирота.
Обращение Еврокомиссии в ВТО – типичная «хуцпа». Европейцы семь лет вводили экономические санкции против России, обрубали ей внешнеторговые связи и игнорировали жалобы Москвы, что их санкции незаконны, потому что нарушают правила ВТО… А теперь сами пошли жаловаться в ВТО, что ответные санкции РФ бьют по компаниям Евросоюза.
Тем самым в ЕС признали, что российские санкции сработали не только в экономической, но и во внешней политике России, став реальным, эффективным и жестким наказанием для тех, кто хотел «разорвать российскую экономику в клочья».
Это ценное признание, потому как предыдущие годы считалось, что говорить о негативном воздействии встречных санкций РФ на экономику Евросоюза может только «кремлевская пропаганда». Дескать, Россия — это «экономический карлик». Она может пугать оппонентов ядерными ракетами, засылать им на выборы и референдумы «русских хакеров», но эта убогая нищая страна неспособна отвечать Западу ударом на удар в экономике. Поэтому продовольственное эмбарго на продукцию стран ЕС — это пресловутое российское «а мы в ответ будем бомбить Воронеж».
Теперь Евросоюз сам — «кремлевская пропаганда». Чиновники в Брюсселе сами жалуются в ВТО: действия России по выдворению европейцев с отечественного рынка принесли экономике ЕС ущерб на 290 миллиардов евро. Эти чиновники — агенты Кремля? Или это Путин тянул их за язык и заставлял повторить то, что говорит «кремлевская пропаганда»: война санкций бумерангом бьет по тем, кто ее развязал?
За семь лет настойчивых попыток разорвать ее экономику в клочья Россия из страны, которую можно принудить к покорности, просто ограничив ей импорт продуктов питания, превратилась в аграрную сверхдержаву, лидирующих позиций которых на мировом сельскохозяйственном рынке сегодня боятся как потенциальных инструментов политического давления.
Боятся, характерно, те же люди, что в 2014 году собирались рвать российскую экономику в клочья и тем заставили Москву заняться проблемой продовольственной безопасности. Результат: в западных СМИ последние два года регулярно появляются публикации о том, что «Россия может превратить экспорт пшеницы в оружие для давления на страны, в которых вызванная климатическими изменениями необеспеченность продовольствием не оставит им выбора».
Неожиданные для Запада последствия запрета в России хамона и пармезана — лишь один пример того, к каким неприятным для желающих «наказать Путина за его поведение» последствиям привела «война санкций». Это следует из той же жалобы на Москву в ВТО.
Европа терпит убытки и от российского импортозамещения в машиностроении, и от российских успехов в «цифровой экономике», что, по законам логики, доказывает: у «взбесившейся бензоколонки» за годы конфликта с Западом появилось и то, и другое.
Россия отказывается покупать на Западе (где, на минуточку, ее официально объявили стратегическим противником) транспортные средства, оборудование, медицинские приборы и текстильные изделия, жалуется Еврокомиссия. Что это значит? То, что Россия все это производит сама.
А возмущение ее «цифровой экономикой» переводится так: какой смысл пугать Россию отключением от SWIFT, если у нее теперь есть платежная карта «Мир» и система передачи финансовых сообщений Банка России (СПФС) — полный аналог SWIFT? Потеряем российский рынок и в этой сфере, понесем прямые потери, а Кремль свою политику все равно не изменит.
По сути, европейцы жалуются на то, что терпят убытки от политики, которая ни на секунду не заставила Россию «изменить свое поведение».
Политические задачи не выполнены, при этом понесены невосполнимые финансовые издержки.
Только при чем здесь Россия? Вовсе не Россия убеждала в 2014 году европейских союзников проводить против нее политику санкций.
Пусть требуют компенсаций от Польши, стран Прибалтики и прочей русофобской гоп-компании, которая активнее всех агитировала Запад брать Россию санкциями за горло и рвать ее экономику в клочья.
Во всяком случае, на Литву с Латвией у брюссельских бюрократов найдутся методы. А вероятность получить от России компенсации за импортозамещение у Евросоюза примерно такая же, как у Прибалтики — за «советскую оккупацию».
То есть стремящаяся к нулю.
