Крупный целлюлозный завод Estonian Cell в городе Кунда полностью остановил производство. По словам руководства компании, ее продукция на экспортных рынках становится неконкурентоспособной из-за непомерно высоких цен на электричество. Таким образом, в Эстонии появился первый промышленный объект, который не выдержал испытания энергокризисом. Ответственность за это во многом лежит на Литве, которая не дает другим странам Балтии нарастить поставки электроэнергии из России.
Прибалтийские республики оказались в числе главных жертв энергокризиса, который бушует в Европе. Аналитический портал RuBaltic.Ru уже писал, что стоимость газа для домохозяйств Эстонии с нового года будет составлять 1,27 евро за кубический метр — это почти вдвое больше, чем сейчас.
На рынке электроэнергии ситуация ничуть не лучше. В конце ноября тариф для эстонских потребителей на бирже Nord Pool подскочил до 421 евро за мегаватт-час, а в утренние часы 7 декабря достигал умопомрачительной отметки в 1000 евро.
Прибалтика платит за электричество больше всех в Европе.
Эта же напасть охватила Финляндию, которая винит Литву, Латвию и Эстонию в искажении энергорынка. «Страны Балтии явно не хотят импортировать электроэнергию из России, и на их электростанциях были сбои, поэтому сейчас электроэнергия экспортируется из Финляндии в Прибалтику, и в регионе устанавливаются рекорды цен», — заявил директор компании — оператора электросетей Финляндии Fingrid Юкка Руусунен.
К чести эстонцев, они свою ошибку признали и даже попытались исправить.
Именно Таллин в лице государственной компании Elering обратился к России и Беларуси с просьбой о срочном увеличении поставок электроэнергии в регион.
«Сейчас мы можем подтвердить, что вчера мы действительно контактировали [на предмет увеличения импорта электроэнергии из РФ и Беларуси] с нашими, прежде всего литовскими коллегами, и эти контакты, безусловно, будут довольно интенсивно продолжаться в течение ближайших дней», — заявлял представитель Elering Айн Кестер.
По его словам, Латвия и Эстония ранее пошли навстречу Литве, сократив импорт электричества из России.
Но почему бы не «приоткрыть краник», если биржевые цены подскакивают до 1000 евро за мегаватт-час? Уже и финны намекают, что они бы так и поступили…
Из Москвы рапортовали о готовности пойти навстречу Прибалтике. «Российская сторона продолжает оставаться открытой для диалога об увеличении поставок электроэнергии в страны Балтии. В текущих схемно-режимных условиях с учетом физической пропускной способности сечений возможна поставка до 1 ГВт в час с территории России в страны Балтии. Поставка российской электроэнергии может быть начата незамедлительно и в максимально возможном объеме. Кроме того, для целей соблюдения законодательства стран Балтии российская сторона выражает готовность подтверждать всеми необходимыми правовыми способами исключительно российское происхождение поставляемой электроэнергии», — заявила врио главы блока трейдинга «Интер РАО» Александра Панина.
Готовность подтверждать российское происхождение электроэнергии — это реверанс в сторону Литвы, которая старается оградить себя и всю остальную Европу от продукции «небезопасной» БелАЭС. Никто не может заставить Россию работать по этой системе, но она сама согласилась. Нужно больше электроэнергии? Берите! Нужны сертификаты происхождения? Мы сделаем!
Но сломать сопротивление Литвы сторонам переговорного процесса так и не удалось.
Вице-канцлер по вопросам энергетики Министерства экономики и коммуникаций Эстонии Тимо Татар заявил, что Прибалтике не стоит рассчитывать на рост объемов импорта электроэнергии из России: «По этому вопросу нет серьезного прорыва. Литва анализирует, что можно сделать. Эта проблема быстро не решается».
Не решается по той простой причине, что одна из «прибалтийских сестер» не хочет ничего решать. Конкретные договоренности, если верить Татару, появятся в лучшем случае в начале следующего года.
Между тем последствия энергетического кризиса в Эстонии ощущаются уже сейчас.
Правительство оперативно приняло решение о компенсациях для бытовых потребителей, а премьер-министр Кая Каллас просит поставщиков электричества «разумно отнестись к клиентам».
«Например, можно предложить рассрочки, распределить счета на более длительный период, потому что летом счета меньше. Не делать резких движений, которые поставят людей в сложную ситуацию», — предложила Каллас.
Но проблемы из-за рекордно высоких цен на электроэнергию возникли не только у домохозяйств. 8 декабря остановил производство крупный целлюлозный завод Estonian Cell в городе Кунда — одно из самых прогрессивных и энергоемких предприятий Эстонии. Только в ноябре расходы компании на энергоресурсы выросли примерно на 1,5 миллиона евро, расчетный бюджет за последние несколько месяцев превышен на 5 миллионов.
В условиях экстремально высоких цен на электричество продукция Estonian Cell становится неконкурентоспособной.
«У нас нет возможности переложить на потребителей на различных континентах повышение местных цен на сырье и ресурсы. Поэтому мы ищем решения, как справиться с этим (хотелось бы надеяться, временным) кризисом. (…) Просим найти необходимое покрытие этих расходов из доходов от продажи квот [на выбросы CO2], чтобы не перераспределять нагрузку на других потребителей. Просим применить соответствующие инструкциям ЕС меры, применение которых исключительно важно, чтобы справиться с энергетическим кризисом», — говорится в письме, которое Estonian Cell отправило премьер-министру Эстонии.
Проблемы целлюлозного завода отчасти можно списать на неблагоприятное стечение обстоятельств. В конце концов, это не единственное предприятие, которое пострадало от непомерно высоких цен на электроэнергию: производители азотных удобрений по всей Европе начали сворачивать производство еще в сентябре.
Но завод в Кунде испытывает проблемы с энергообеспечением буквально с момента своего основания в 2006 году.
Сразу после запуска производства исполнительный директор Estonian Cell Маргус Кохава поставил под сомнение окупаемость проекта, поскольку расходы оказались намного выше, чем предполагал бизнес-план. «Мы понимали так, что зафиксированная в договоре цена включает все расходные компоненты, но позже выяснилось, что она не включала плату за передачу электроэнергии», — заявил Кохава.
Для руководства компании электричество стало головной болью. Из-за чересчур больших производственных расходов Estonian Cell из года в год уходил «в минус». Два из трех его первоначальных инвесторов — Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и Larvik Cell — вышли из проекта, их акции скупила Heinzel Group.
«В самом начале нашим инвесторам дали три обещания. Во-первых, что Эстония располагает значительными лесными ресурсами, и это действительно так. Во-вторых, что в Эстонии имеется конкурентоспособная и квалифицированная рабочая сила, и она тоже есть. Третье обещание, о том, что в Эстонии конкурентоспособная цена на электроэнергию, не выполнено», — констатировала член правления и финансовый директор Estonian Cell Сийри Лахе.
Чуть позже компания решила с нуля построить новый целлюлозный комбинат. Но не в Эстонии. «Завод можно было бы построить в г. Кунда, рядом с уже имеющимся предприятием, однако мы приняли решение инвестировать в Австрию, даже несмотря на то, что рабочая сила там значительно дороже, — заявила Лахе. — К такому решению нас подтолкнули изменчивая экономическая политика Эстонии и высокие энергетические затраты».
Пример Estonian Cell наглядно демонстрирует, что энергетический кризис в Прибалтике лишь обнажил те проблемы, которые существовали и раньше.
Свое стратегическое преимущество — близость к дешевым энергоресурсам из России — Литва, Латвия и Эстония умудрились превратить в недостаток.
Новые промышленные объекты на этой территории со старта переходят в режим выживания. И первыми выбывают из игры, когда условия ужесточаются.
