Бывшие советские республики копируют друг друга в борьбе с российским влиянием на энергетическом рынке, неизменно превращающейся в экономический абсурд и оказывающейся провальной. Очередное тому подтверждение — опыт Молдовы, которая в последние годы воспроизводила все действия Литвы в борьбе за «энергетическую независимость»: снижала долю потребления российского газа, искала альтернативы поставкам «Газпрома» и строила с соседями новую газовую инфраструктуру. Итог для Молдовы и Литвы одинаков: зависимость от российского газа лишь возрастает.
В этом году Молдова почти в полтора раза увеличила объем поставок российского газа. Вместо зафиксированного в контракте с «Газпромом» лимита в 69 миллионов кубометров «Молдовагаз» в апреле выбрал более 99 миллиона «кубов».
Практически все потребности Молдовы в природном газе в аномально холодной первой половине 2021 года покрывались за счет «Газпрома». При том, что Кишинев много лет стремился развивать альтернативные направления.
Энергетика была одной из основных составляющих «стратегического союза» Молдовы с Румынией.
Однако, как теперь выясняется, Бухаресту качать газ в Молдову невыгодно, равно как и добывать собственный газ, которого Румыния качает все меньше, все больше импортируя из России.
Доктрина «энергетической независимости» Молдовы основывалась на утверждении, что соседняя «братская» Румыния — газовая держава. Поэтому потреблять газ российского происхождения — это наследие «советской оккупации». Газ румынского происхождения — это и ближе, и дешевле, и политически правильнее.
При этом сама Румыния наращивает поставки российского газа быстрее всех в Европе. Парадокс: одна из самых антироссийских стран ЕС с собственными газовыми месторождениями выбилась в бесспорные лидеры по сотрудничеству с «Газпромом». По данным российского газового монополиста, его продажи в Румынию в этом году выросли на 140%, что вчетверо больше увеличения поставок газа Евросоюзу в целом.
Что же до собственных газовых месторождений Румынии, то они истощаются и забрасываются. За прошлый год румынские газовые компании добыли 8,6 миллиарда кубометров газа: на миллиард кубометров меньше, чем в позапрошлом году. Прогнозируется, что национальная газодобыча в Румынии будет падать и дальше, а доля импорта в структуре энергопотребления вырастет вдвое.
Поэтому главный символ «энергетической независимости» Молдовы от Кремля — газопровод «Яссы — Унгены — Кишинев» — стоит пустой, вызывая своим состоянием гомерический хохот энергоэкспертов.
Этот газопровод — типичный для Восточной Европы идеологический проект, в котором образы светлого европейского будущего Молдовы, избавления от «проклятого» советского прошлого, «возвращения домой», интеграции в энергосистему ЕС как первого шага к Европейской Интеграции и прочие внерациональные вещи важнее пошлых бухгалтерских расчетов окупаемости и рентабельности. В молдавской специфике он еще и символ сближения Молдавии и Румынии.
«Яссы — Унгены — Кишинев» строился Бухарестом и Кишиневом при софинансировании ЕС. Все вовлеченные стороны подчеркивали, что диверсификация поставок улучшит переговорные позиции Молдовы в отношениях с «Газпромом»: последний вынужден будет снижать цену своей продукции, понимая, что не является больше на молдавском газовом рынке монополистом.
Однако когда «Яссы — Унгены — Кишинев» в прошлом году достроили, диверсификации поставок не произошло. Газопровод с помпой и пафосом сдали в эксплуатацию, только газ по нему не пошел. Румынский оператор проекта Transgaz убыточен: он не может выполнять задачу, под которую создавался, поскольку отсутствует необходимая для прокачки газа инфраструктура в самой Румынии.
Пока эта инфраструктура не будет построена, Кишиневу предлагается «улучшать свои переговорные позиции», пугая «Газпром» пустой трубой. Загодя можно сказать: «Газпром» не испугается. Он ведь продает газ и в Румынию, причем рекордно наращивая поставки. О том, что в Румынии заканчиваются месторождения природного газа и у Бухареста нет денег разрабатывать новые, в Москве тоже хорошо знают.
Дело идет к тому, что по газопроводу «Яссы — Унгены — Кишинев» в Молдову будет идти все тот же российский газ, только по цене кратно выше прямых поставок, потому что Кишинев будет переплачивать Бухаресту за реверс и общее ощущение «энергетической независимости».
По степени экономического абсурда эта история может сравниться лишь с эпопеей об «обретении энергетической независимости» странами Балтии. Сходство у этих сюжетов — один в один.
Есть общая с Россией энергосистема, доставшаяся в наследство от СССР. Эта система проверена, надежна и экономически выгодна, но по соображениям идеологии и геополитики из нее надо выйти. Есть проект— фетиш, на который молятся адепты «энергетической независимости» (газопровод «Яссы — Унгены — Кишинев», литовский СПГ— терминал Independence).
Этот фетиш создается для «улучшения переговорных позиций» с «Газпромом» и оказывается убыточным, потому что у «Газпрома» в любом случае цена ниже, а альтернатива слишком дорога. Поэтому оба объекта работают вхолостую. Мощности литовского терминала загружены на 20%, газ по молдавско— румынскому газопроводу не идет.
Фиксация политиков на «энергетической независимости» неизменно приводят к тому, что на их «незалежном» фетише зарабатывают третьи страны. В случае Молдовы — Румыния, в случае Литвы — Норвегия и Катар.
В обоих случаях присутствует робкая надежда на помощь союзников в Западной Европе и по ту сторону Атлантики, которые дадут деньги на разведку газовых месторождений в Причерноморье, построят Прибалтике Висагинскую АЭС вместо ими же ликвидированной Игналинской и будут продавать СПГ из США по дешевке. Каждый раз эти надежды оказываются иллюзиями.
Литва в конце концов пришла к тому, что со стыдом и поначалу даже втайне ото всех стала закупать для СПГ— терминала сжиженный газ из России. Теперь и Молдова идет к тому, что будет потреблять российский газ в качестве альтернативы российскому газу.
Потому что хоть постсоветскими странами и правят гуманитарии, экономическая география — точная наука, ее законы не перепишешь. Многовековые структурные связи и географическое соседство с энергетический сверхдержавой — объективный факт, и отрицать этот факт при выстраивании экономической политики — это все равно что отрицать закон всемирного тяготения.
