Политическая система Беларуси обуславливает ее экономическую модель. Знаковой особенностью этой модели является ручное управление экономикой, в частности, государственное регулирование цен. Такая политика не столько позволяет Беларуси решать социальные и экономические проблемы, сколько создает новые.
Частично ручное управление помогает властям смягчать те или иные удары судьбы. Но оно же играет и негативную роль, потому что не дает предсказуемости. Это отпугивает инвесторов и негативно влияет на индексы ожиданий. У бизнеса они пока негативные по версии и Нацбанка, и частного Института предпринимательства и менеджмента.
Приведем один из примеров ручного регулирования, которое вроде бы спасает ситуацию, но вносит неопределенность. В самом начале мирового «коронакризиса» государство резко усилило регулирование цен. За нарушение установленных пределов розничной торговле и оптовикам грозили санкциями. Что-что, а последнее в Беларуси госорганы умеют применять очень хорошо.
Тотальное ценовое регулирование стало шоком для субъектов хозяйствования, в том числе для импортеров. Они и так оказались в трудной ситуации на фоне глобального влияния пандемии коронавируса, а тут их еще сковали по рукам и ногам ценовым регулированием. К тому же в Беларуси государство следит за соблюдением так называемых ассортиментных перечней в магазинах.
Однако жесткое ценовое регулирование делает продажу ряда товаров или вообще нерентабельным, или маловыгодным.
В первом случае теоретически можно решить проблему, убрав позицию из ассортимента. Но есть ассортиментные перечни! Не каждый товар можно просто взять и вычеркнуть. То есть государство давит на ретейл: должно быть все необходимое и по нормальной цене. С точки зрения обывателя — это хорошо. В магазине всегда будет какой-то минимум товаров повседневного спроса с относительно приемлемым ценником. В то же время ретейл — это тоже люди, рабочие места, зарплаты. Так что жесткое регулирование — палка о двух концах.
Для Беларуси сама по себе ситуация, когда в стране есть и частный бизнес, и сильное госрегулирование, — проявление одного из системных противоречий.
Руководство страны хочет, чтобы были сразу и капитализм, и социализм. Такое «счастье» редко удается построить на практике.
Когда-то в Беларуси одним из векторов развития сельского хозяйства являлся сахар. Были созданы сырьевая база, четыре предприятия (все государственные). Задумка такая: обеспечить белорусов сахаром и еще продать на экспорт.
На практике все шло вроде бы хорошо, но потом так случилось, что мировые цены на сахар начали падать. Кое-где было перепроизводство данного продукта. А в Беларуси незадача еще и в том, что газ сахарные предприятия потребляют по более высокому тарифу, чем российские конкуренты. Это стало большой проблемой. В России падение цен частично компенсировали закрытием ряда сахарных предприятий. В Беларуси такого себе позволить не могут. Объявлен курс социально ориентированного государства. Это чуть ли не главный «конек» Александра Лукашенко.
Белорусские сахарные заводы расположены в провинции, и это если не градообразующие, то очень важные с точки зрения занятости предприятия. Как же быть? Чтобы продукция сахарной отрасли по-прежнему покупалась, государство, конечно, прибегло к ценовому регулированию. Оптовикам и рознице установили конкретные пределы, дешевле которых торговать нельзя.
Это не сразу, но «вымыло» с прилавков более дешевый российский сахар. Для местных производителей хорошо, для обывателя — хорошего мало. Если раньше он мог выбирать между дешевым и более дорогим, то сейчас этого нет.
Более того, сахар сначала продавался в розницу по той самой минимальной цене. А сейчас и этого уже нет (инфляцию никто не отменял).
Ценовое регулирование на сахар формально не бесконечно по времени. Белорусский закон устанавливает лимит: регулировать можно три месяца. Однако это было обойдено постоянным продлением меры. Правительство даже от ЕЭК добилось особого разрешения, чтобы держать минимальную цену долго. Так вроде бы не нарушаются обязательства по ЕАЭС.
Сейчас сахарная проблема решается сама собой: в России выросли цены на сахар: прежде всего из-за неурожая сахарной свеклы.
И все же для Беларуси никакого стратегического системного решения «сладкой» проблемы не просматривается. Сегодня помогла конъюнктура рынка, а завтра снова придется идти в наднациональный орган ЕАЭС и просить разрешения перейти на ручное ценорегулирование.
Кстати о ЕАЭС. Чем привлекал Союз политическое руководство Беларуси? Естественно, экспортным потенциалом. Евразийская интеграция виделась в каком-то смысле возвращением в советские времена. Пускай не весь бывший СССР, а только его часть, но все же открывается как общий рынок. Продавать туда будет проще.
Эти надежды сбылись далеко не по всем направлениям. Обратной стороной медали оказалось то, что Беларуси также надо пускать к себе конкурентов. И местный бизнес, и власти к этому не совсем привыкли. Приезжих не всегда придавишь админресурсом, ведь их правительства (партнеры по ЕАЭС) могут ответить на своих рынках.
Иногда доходит до анекдота. Иные белорусские производители жалуются чиновниками, что в российские сети трудно зайти. Одновременно с этим просят затруднить доступ к белорусскому прилавку для «братьев» по Союзу.
Это еще один индикатор коллективного раздвоения личности, когда хочется жить сразу при капитализме и социализме.
Приверженность сразу и законам рынка, и безоглядной социальной ориентированности приводит к очень сложным ситуациям в экономике. Нацбанк в 2020 году сумел довести ставку рефинансирования до рекордно низкого уровня (7,75%), что, конечно, дает более доступные заемные ресурсы. Но для сохранения низкой ставки нужна инфляция ниже данной ставки, что и было в 2020 году. Сейчас сам Нацбанк признает, что по итогам февраля годовая инфляция — 8,7%.
То есть получается, что низкая ставка рефинансирования в таких условиях стимулирует снятие со счетов нацвалюты и вовлечение ее в оборот. Это далее будет стимулировать инфляцию. Нацбанк два раза с начала года собирал заседания правления как раз по вопросу поднимать/не поднимать. Решено пока не поднимать, и с высокой долей вероятности это выполнение прямого указания сверху.
Если поднять ставку сейчас, сломаются многие схемы кредитной поддержки госпредприятий. Ударит это и по льготному кредитованию приобретения жилья, с которым и так не все хорошо.
Если бы похожая проблема стояла в России, там были бы ресурсы для ее решения. У такой большой страны имеются «финансовый жирок» и средства для его наращивания, когда ситуация улучшится. Иное дело — Беларусь, ресурсы которой несравнимо более скромные.
Поэтому в ближайшем будущем стране предстоит найти свое место в общей экономической системе ЕАЭС.
Также необходимо сделать идеологический выбор в пользу или капитализма, или социализма.
Либо нужно всесторонне изучить вопрос и придумать некую смешанную форму — баланс сосуществования двух парадигм. Без «лечения» этих «хронических болезней» крайне сложно выстраивать стратегию развития.
