Премьер-министр Латвии Кришьянис Кариньш провозгласил курс на «интеллектуальную реиндустриализацию». По мнению главы правительства, возрождение промышленной мощи позволит Латвии достичь заветной цели трех последних десятилетий — догнать по уровню жизни Скандинавию. Нелепость подобных идей не только в том, что подняться за счет промышленности мечтает страна, которая ее сознательно уничтожила и еще имела глупость этим гордиться. Главная нелепость в том, что весь постсоветский путь Латвии поставил ее в такие условия, при которых новая индустриализация в стране невозможна.
«Как нам стать богатой нацией, богатой страной? Как достичь желаемого уровня благосостояния, который ближе к странам Северной Европы? Я верю, что мы сможем это сделать и добиться этого с помощью так называемой интеллектуальной реиндустриализации», — сказал Кришьянис Кариньш, выступая перед Сеймом Латвии с отчетом о работе правительства в 2020 году.
Отчет оказался полон открытий чудных.
Богатой страной за счет индустриализации хочет стать страна, которая десятилетиями стремилась стать страной за счет деиндустриализации.
Ведь латвийский опыт переформатирования экономики — это феномен даже на фоне всех прочих постсоциалистических стран Центральной и Восточной Европы, которые тоже прошли через деиндустриализацию. Да что там Центральная и Восточная Европа? Даже в Эстонии и Литве в 1990-е годы разрушение советской промышленности по скорости и масштабам было несопоставимо с латвийским.
И только в Латвии оно имело столь откровенно высказанное идеологическое обоснование. Заводы и фабрики убыточны, неэффективны, энергозатратны и в целом нежизнеспособны в условиях рынка. Отмирание «советских монстров» — естественный и очень полезный процесс экономического оздоровления, а изменение структуры экономики и переход к доминированию в ней сферы услуг соответствуют глобальным тенденциям и несомненно свидетельствуют о прогрессе Латвии и успехе рыночных преобразований.
Промышленность тянула бы Латвию назад, в «совок». Зато с банками и страховыми компаниями, в которых занята большая часть экономически активного населения, бывшая советская республика станет «балтийской Швейцарией», преодолеет последствия «полувека оккупации» и по уровню материального благополучия станет как Скандинавия.
Так что деиндустриализация преподносилась как безусловная «история успеха» Латвии.
Путь прогресса в направлении постиндустриального общества. Более того, каких-то несколько лет назад считалось, что по этому пути Латвия к успеху уже пришла. Либеральные экономисты считали ее макроэкономическую политику образцовой, экономические журналисты называли «балтийским тигром», политики и дипломаты ставили в пример странам СНГ.
Мол, посмотрите на Латвию. Она советские заводы вообще распилила на металлолом, зато теперь входит в Евросоюз, и МВФ на нее не нарадуется.
Теперь же из слов главы правительства «балтийского тигра» выходит, что после 30 лет «второй независимости» Латвия — страна по-прежнему небогатая, все еще догоняет Скандинавию, а для успеха ей нужна… что бы вы думали? Сфера услуг? Банковская отрасль? Нет. Промышленность!
Глава правительства отметил, что в Латвии есть промышленность, ориентированная на экспорт, которая «поддерживает страну во время кризиса». Видимо, имелись в виду кондитерская фабрика «Лайма», шпротные заводы и «Рижский бальзам», потому что более серьезных производителей-экспортеров в стране не осталось.
Как совершенно справедливо отметил Кришьянис Кариньш, шпрот и бальзама для процветания экономики недостаточно. «Как это изменить? В середине февраля правительство одобрило давно принятую национальную политику индустриализации. Она направлена на структурные изменения в экономике, ориентированной на производительность, в пользу наукоемкого экспорта товаров и услуг. Я называю это умной реиндустриализацией», — считает премьер-министр Латвии.
Мысль правильная: чтобы обеспечить бюджет доходами от экспорта, прибалтийская республика должна продавать что-то более высокотехнологичное и с более высокой добавленной стоимостью, чем шпроты.
Вот только весь политический курс Латвии последних 30 лет делает в принципе невозможными возрождение в стране высокотехнологичного производства и существование за счет промышленности.
Главное, что нужно для новой индустриализации, — люди. Рабочие руки. А их нет. Работники давно уехали из страны на заводы Западной Европы и Скандинавии и назад не вернутся, потому что у рабочего в Великобритании, Ирландии или Норвегии зарплата была, есть и будет в несколько раз выше, чем в Латвии.
За постсоветские десятилетия Латвию покинула половина трудоспособного населения. Страна — традиционный поставщик гастарбайтеров, какая ей после этого промышленность? Кто будет работать на новых заводах — старики с хуторов в Земгале?
Тут, впрочем, есть один вариант: завести в страну украинских заробитчан. Но как же тогда «латышская Латвия»? Советские заводы в 1990-е годы и крушили с тяжким звероподобным рвением из страха, что коварные «оккупанты» специально завозили на них трудовых мигрантов — русских, украинцев и белорусов, чтобы латыши стали на собственной земле меньшинством.
Этот момент — принципиальный.
Национализм и русофобия стали главной причиной гибели промышленной экономики Латвии, и они же никогда не позволят ей возродиться.
ВЭФ, РАФ, «Альфа», «Радиотехника» и прочие легендарные бренды — это в первую очередь не гигантские производственные цеха, а уникальные рабочие коллективы, которые можно уничтожить, как доказала латвийская власть, за несколько лет — при том, что формируются они, как показывает вся история инновационной экономики, десятилетиями.
Речь не о штамповщиках и комплектовщиках на конвейере, речь о конструкторах и изобретателях, которые создавали в Латвийской ССР уникальную технологическую продукцию. Одного такого специалиста надо растить всю жизнь, а для формирования научной школы нужны несколько поколений и соответствующая инфраструктура: вузы, кафедры, научно-исследовательские институты, конструкторские бюро.
В Латвии все это было — и все это уничтожили. Высшее техническое образование угробили переводом на латышский язык, НИИ и КБ ликвидировали, уникальных специалистов лишили гражданства как «русских оккупантов». Все они уехали из страны или сменили профессию и потеряли квалификацию. Для «умной реиндустриализации» нужен «импорт мозгов», а где взять столько денег, чтобы потенциальные сотрудники Apple или Tesla вместо Силиконовой долины поехали работать в Латвию?
Латвийский премьер попытался дать ответ на этот вопрос. По мнению Кришьяниса Кариньша, развивать в стране промышленность можно… за счет дотаций из фондов Евросоюза.
Одна эта идея показывает всю степень неадекватности латвийского руководства.
Европейская интеграция 15 лет уничтожала производство в странах «Новой Европы», а теперь правительство Латвии надеется, что Европейский союз, сознательно делавший восточную периферию рынком сбыта и источником поступления дешевой рабочей силы, возродит отдельно взятой дотационной республике индустрию.
Гданьская судоверфь в Польше, «Икарусы» в Венгрии, Игналинская АЭС в Литве, да и сахарные заводы в той же Латвии — все это было уничтожено Брюсселем, которому не нужны внутренние конкуренты странам — основателям ЕС. Если в Латвии вдруг и возродились бы РАФ и «Радиотехника», их продукцию оказалось бы некуда поставлять. На западные рынки ее никто не пустил бы — все они давно заняты.
Промышленная продукция советской Латвии практически вся экспортировалась на восток. И сейчас к востоку от Латвии расположен 200-милионный рынок.
Однако поставлять технологическую продукцию в ЕАЭС для Латвии при нынешнем курсе столь же нереально, как в ЕС, потому что эта страна последовательно и методично разрушает отношения с Россией.
Одновременно рассуждать о возрождении промышленности и распродавать рельсы, потому что по железным дорогам перестали ходить поезда, это сильно. Латвийский истеблишмент в очередной раз показал, что обитает в какой-то параллельной реальности. Или, как вариант, держит электорат за кретинов.
Пару недель назад президент страны Эгилс Левитс уже порадовал население обещанием, что через 10 лет «латышская Латвия» станет одной из самых процветающих стран Европы. Теперь вот премьер-министр дополнил, что все, что для этого нужно, это вернуть промышленность.
То есть сделать то, что для Латвии сделать заведомо невозможно.
Вам также может быть интересно:
Спецпроект RuBaltic.Ru: Анатомия разрушения: промышленность, которую навсегда потеряла Прибалтика
