В США испугались запрета на экспорт пшеницы из России. Американские эксперты опасаются, что Кремль использует новообретенное положение крупнейшего мирового экспортера зерна для политического давления. Подобные разговоры означают тектонические сдвиги в расстановке сил между Россией и Западом. Если раньше считалось, что Россия — военный гигант, но экономический карлик, который может только защищаться от санкций США и ЕС, то теперь Москва способна ответить в войне санкций ударом на удар.
«Еще большее беспокойство, чем ограничение российского экспорта [пшеницы] во время кризиса, вызывает возможность ограничения российского экспорта для политического давления. Россия может превратить экспорт пшеницы в оружие для давления на страны, в которых вызванная климатическими изменениями необеспеченность продовольствием не оставит им выбора», — пишет престижный американский журнал о международных отношениях The National Interest.
Уважаемое издание увидело угрозу в принятом на пике пандемии коронавируса в России решении правительства РФ временно запретить продажу зерна за границу. Мотивы действий Минсельхоза РФ очевидны: в условиях чрезвычайной ситуации российская власть должна гарантировать населению продовольственную безопасность. Сугубо внутреннее дело страны.
Однако за шесть лет «удушения» российской экономики санкциями Россия превратилась в крупнейшего мирового экспортера пшеницы, поэтому в решении Москвы приостановить поставки на экспорт зерна некоторые на Западе увидели угрозу глобальной продовольственной безопасности.
Статья The National Interest в этом отношении не первый сигнал. Американские авторы Шерри Гудман и Клара Саммерс лишь развивают тему и переводят ее в плоскость глобальной политики.
Россия стремительно наращивает свое присутствие на мировом рынке зерна. Она уже сейчас главный в мире поставщик пшеницы, и если дело пойдет дальше теми же темпами, к 2028 году Кремль будет контролировать пятую часть глобального рынка.
И это не предел.
На стороне Путина играет глобальное потепление, от которого Россия не страдает, как все «приличные страны», а наслаждается.
Таяние вечной мерзлоты на крайнем Севере, аномальная пока еще жара в Сибири и на Дальнем Востоке ведут к тому, что Россия станет одной из немногих стран, в которых будет происходить увеличение пахотных земель. Причем в исторически рекордных масштабах.
Итог — превращение России в аграрную сверхдержаву. Причем в подлинную, а не в сырьевой придаток, который сделали из Украины и назвали таким громким словом. В главного субъектного игрока на мировом продовольственном рынке.
Что в этой ситуации наиболее важно для американских экспертов?
Россия снова усиливает свою международную мощь и получает в свои руки новое оружие для политического давления, только на сей раз не военное, а экономическое.
И это как раз самое удивительное, потому что доселе считалось, что в экономике Россия противопоставить Западу ничего не способна.
Ядерное оружие — да. Танки/ракеты — да. Новейшие гиперзвуковые вооружения — безусловно. Но в экономическом отношении США и ЕС — гиганты, а РФ — карлик.
Россия — это 2% мировой экономики, а США — 32%, и отношения между ними должны выстраиваться не на равных, а исходя из этого соотношения. В 1990-е годы в самой России эти «2% мировой экономики» были своего рода мемом, который подчеркивал ничтожность страны в международных делах и тщетность попыток претендовать на субъектность и суверенитет в мире, из которого ушла война, а экономика определяет политику.
После 2014 года и в России, и на Западе стало понятно, что экономика — это еще не все, и 2% мировой экономики в обстановке «новой холодной войны» могут действовать более эффективно, чем 32%.
В то же время сформировался консенсус, что экономика — это не самое сильное, а точнее — самое слабое место России. США и ЕС могут безнаказанно бить по Москве новыми и новыми санкциями, но Москва неспособна ударить в ответ. Максимально доступная ей реакция — лишить транзитной ренты и доступа на российский рынок вконец обнаглевших прибалтийских лимитрофов, которые живут на экономических связях с Россией и выступают на Западе запевалами антироссийской политики.
Однако от главных стран Запада Россия могла только обороняться, пытаясь защитить от их санкций свою экономику. Собственно, такой мерой самообороны было и продовольственное эмбарго 2014 года, которое за несколько лет превратило Россию в крупнейшего мирового экспортера зерна. Для Восточной Европы с Прибалтикой это, может, и были полноценные контрсанкции, но по отношению к главным «западным партнерам» эмбарго было лишь попыткой защитить от санкционного удара российскую экономику.
Спустя шесть лет американские эксперты пишут, что у России появилось новое политическое оружие, которое Кремль может использовать так, как до сих пор использовали только американцы: вводя экономические ограничения против союзников США по всему миру и принуждая их к следованию в фарватере российской политики.
Будет Россия вести себя по-американски или не будет — тема отдельной статьи. Здесь важно, что американцы признали за Москвой такую способность. Хотя несколько лет назад ими же провозглашалось, что Россия — это взбесившаяся бензоколонка, экономика которой разорвана в клочья.
Теперь же Россия может отвечать ударом на удар в экономике. Пусть пока только в одной отрасли, зато в какой! Сельское хозяйство с советских времен считалось в России делом гиблым, абсолютно безнадежным. Хочешь загубить человеку карьеру и жизнь? Поставь его на сельское хозяйство.
Можно ли было представить, что Россия, которая с 1963 года покупала пшеницу за рубежом, станет ее продавать?
Сегодня она не просто продает пшеницу, а является ее крупнейшим мировым экспортером.
Стоит сказать за это отдельное спасибо всем тем, кто рвал российскую экономику в клочья.
