Увольнение Дмитрия Ливанова с поста спецпредставителя президента РФ по развитию торгово-экономических отношений с Украиной стало большой неожиданностью не только для рядовых граждан, но и для экспертов, так как немногие вообще подозревали о существовании такой должности. Стоит отметить, что за два года, в течение которых Ливанов следил за товарооборотом между государствами, удельный вес Украины во внешней торговле с Россией составлял всего 2%. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирался с показателями, цифрами и данными, чтобы ответить на вопрос, почему Украина до сих пор не может смириться с «агрессивным закрытием» российского рынка.
Отдельные оппоненты киевской власти недовольны, что украинские предприниматели продолжают вести торговую деятельность со «страной-агрессором» Россией. Более того, в 2017 году и первой половине 2018-го Украина и Россия наращивали объемы взаимного товарооборота. Впрочем, нынешние цифры не дотягивают даже до 50% от показателей докризисного 2013 года, даже если к ним добавить импорт Украиной природного газа, который осуществляется с конца 2015 года исключительно через европейских посредников.
Так, объемы товарооборота в 2017-м составили лишь 11,1 млрд долларов против 38,2 млрд долларов в 2013 году. На сокращение торговых связей с Россией жаловался даже Петр Порошенко; впрочем, президент Украины называл сложившуюся ситуацию «агрессивным закрытием Россией своего рынка».
2017 год стал первым с 2011-го, когда украинский экспорт товаров в РФ продемонстрировал рост на 9,6% — до 3,9 млрд долларов. Но, по всей видимости, это оказалось случайной флуктуацией, и за 7 месяцев текущего года показатели экспорта в Россию снова упали (на 5,7% — до 2,1 млрд долларов).
Показатель товарооборота Украины с Россией за последние полтора года растет прежде всего за счет опережающего роста поставок товаров из РФ.
За 2017 год российский экспорт товаров на Украину вырос на 39,9% (7,2 млрд долларов в абсолютных числах), за 7 месяцев 2018 года — на 25% (4,4 млрд долларов). По всей видимости, Россия еще долгое время будет импортером номер один для Украины, поскольку последняя критически зависит от поставок энергоносителей (нефтепродуктов, угля, ядерного топлива), минеральных удобрений, отдельных видов продукции машиностроения.
Но вот останется ли Россия крупнейшим покупателем украинской продукции в обозримой перспективе — вопрос неоднозначный. Вплотную к России по этому показателю приближается Польша, импортировавшая украинских товаров за 7 месяцев 2018 года на 1,89 млрд долларов. В целом именно Польша стала одним из главных бенефициаров подписания Украиной Соглашения об ассоциации с ЕС, из года в год наращивая объемы товарооборота с Украиной.
В принципе, когда Киев отказался от участия в Таможенном (Евразийском) союзе, было очевидно, что объемы торговли с Россией будут сокращаться, а украинские металлурги, химики, аграрии превратятся в прямых конкурентов российских визави. Притом борьба с российскими производителями на рынках третьих стран осложняется для представителей украинского капитала более высокой стоимостью энергоносителей, требуемых в производственном процессе. Отказ от евразийской интеграции отчасти объясняется страхом украинских олигархических групп поглощения их бизнеса российским капиталом.
Однако и выбранный евроинтеграционный вектор не принес успеха украинским олигархам, которые попали в жернова деолигархизации. В государствах, вовлеченных в орбиту влияния ЕС и США, не могут существовать настолько крупные политические и экономические игроки, принимающие внутренние стратегические решения.
Большая часть украинских олигархов уже утратила этот статус, поскольку их политическое влияние на внутриукраинские процессы несоизмеримо меньше, чем во времена президентства Виктора Ющенко и Виктора Януковича, а их активы в большинстве своем серьезно девальвировали. Исключением являются разве что аграрные олигархи, консолидированные вокруг Порошенко.
Препятствием на пути восстановления российско-украинской торговли, помимо политических и объективных экономических аспектов, выступают также многочисленные судебные споры в международных институциях. Таковых минимум три: Стокгольмский арбитраж между «Газпромом» и «Нафтогазом», разбирательства в судах британской юрисдикции о «долге Януковича» в 3 млрд долларов, решение Постоянной палаты третейского суда в Гааге о компенсации Россией украинскому бизнесу 159 млн долларов за утраченные в Крыму активы (российская сторона не признавала юрисдикцию арбитража в Гааге и не назначала своих представителей для разбирательства, что, впрочем, не помешало Киеву арестовать акции банков с российским государственным капиталом, работающим на территории Украины, в рамках исполнения этого решения).
Теоретически по всем судебным искам возможен крупный компромисс, включающий взаимозачеты, но такое решение может быть исключительно политическим, и его реализация возможна не раньше, чем по итогам украинских выборов в 2019 году. Хотя даже такой компромисс является лишь предпосылкой, а не гарантией увеличения объемов взаимной торговли.
