Читая заголовки новостных лент по грузообороту в Латвии, можно поймать оптимистическую волну; прямо хочется поддаться соблазну и перепостить: «Грузооборот порта Рига за 7 месяцев 2018 года вырос на 4,4%». А где же упадок, где прогнозы экономистов о кризисе транзитной отрасли, а как же истерики политиков о «вероломной России», переориентирующей потоки грузов на свои порты?
Между тем все так и есть. Коллапс грянул. Сегодня им, латвийским политикам, впору прилюдно биться головой об стену: только на их совести доведение отрасли до края пропасти, это в их головы могла прийти идея спасения — заменить географического соседа Россию на близкий по «капиталистическому духу» Китай, это они с пеной у рта доказывали, что Европа всегда компенсирует любые потери.
Но никто не бьется головой. А проблески вменяемости можно видеть только перед сменой власти, в преддверии осенних выборов в Сейм. Только сейчас, например, для бывшего министра сообщения, а ныне депутата парламента Латвийской Республики Анрийса Матисса стала очевидной связь кризиса национальной экономики (если в общем) в сфере транспорта (в частности) с ухудшением отношений с восточным соседом. Почему они все молчат, будучи министрами?
Но вернемся к деталям. Нюанс в том, что, говоря о грузооборотах в портах Латвии, мы не имеем общей картины. Львиную долю составляют железнодорожные перевозки. Но и рассматривая положительную статистику грузооборота порта Риги за 7 месяцев 2018 года, мы не учитываем, например, перевалку нефтепродуктов.
Администрация порта в лице Эдгара Суна дала RuBaltic.Ru следующие цифры: объем перевалки угля вырос на 12,3% (до 8,269 млн тонн), объем перевалки древесных гранул — на 33,6% (до 508,1 тыс. тонн). На 7,8% вырос и контейнерооборот. А вот перевалка нефтепродуктов сократилась аж на 30% (до 2,555 млн тонн).
Та же картина и с портом Лиепая. Грузооборот за январь-июль 2018 года вырос на 20% в сравнении с показателем соответствующего периода прошлого года — до 4,411 млн тонн. В том числе объем перевалки зерновых вырос на 51,8% — до 1,863 тыс. тонн, объем перевалки стройматериалов вырос на 16% — до 395,8 тыс. тонн, а объем перевалки нефтепродуктов сократился на 12,2% — всего до 210,1 тыс. тонн.
И вот картина в целом. Лидирует по грузообороту Рижский порт, далее следуют Вентспилсский и Лиепайский. В малых же портах Латвии за семь месяцев перевалено всего 1,099 млн тонн грузов.
Итого в латвийских портах за семь месяцев 2018 года перевалено 37,836 млн тонн грузов. Это меньше, чем за тот же период 2017 года (данные Министерства сообщения). В 2017 году общий грузооборот латвийских портов составил 61,877 млн тонн — на 2% меньше, чем в 2016 году.
Именно к этому весь разговор — к тенденции. Рассматривать транзитную отрасль Латвии можно и уже нужно исключительно в тенденции. И этот год для маленькой страны будет еще тяжелее прежнего. Если не обманывать себя в том, к чему призывает опять же бывший член правления Рижского свободного порта Вадим Ерошенко, то объем перевозки грузов по железной дороге может упасть на треть! Причиной тому ориентация на Россию и единственный вид груза — уголь. И если раньше уголь обеспечивал оборот и железной дороге, и портам, то сейчас наметилась тенденция к отказу потребителей от угля.
Именно с точки зрения тенденции на своей странице в Facebook прокомментировал ситуацию в сфере транзита кандидат в депутаты Сейма от партии «Согласие» Алексей Медведев. На фоне отношений с Россией, по словам Медведева, обострение латвийско-российских отношений «буквально уничтожает» одну из главных доходных частей государственного бюджета.
Г-н Медведев знает, что говорит. «Я как человек, который родился и всю жизнь прожил в Вентспилсе — городе, в котором главным источником доходов является порт, — не могу молчать о катастрофической ситуации, которая сложилась в нашей стране в сфере транзита». И уточняет, что в 2016 году морской и железнодорожный транспорт принесли Латвии 700 млн евро, а в 2018 году из-за проводимой властями страны внешней политики доходы государства просто рухнут.
И тенденция не может быть другой. Ну не станет Евросоюз «непременно» компенсировать латышам издержки «экономической войны с Россией».
Если Европа хочет, но не может сейчас иметь нормальные экономические отношения с Россией, то Прибалтика их не хочет. Ей в радость эта санкционная война. Не о своей корове голова болит, главное, чтобы у соседа хворала.
Латвийская элита втемяшила себе в голову, что благодаря географическому положению транзитная отрасль будет развиваться всегда! В принципе, так и было — во все кризисы транзитная отрасль вытаскивала экономику. Латвийская железная дорога настроена на то, чтобы перевозить транзит на 90%. Красота, когда рядом находится такой сосед, как Россия, для которой 50–80 миллионов тонн грузов — это мелочь.
Казалось бы, сейчас, видя, что Россия сумела найти деньги и технические возможности для развития своей портовой инфраструктуры и начинает перенаправлять грузы, ранее ходившие через латвийские и литовские порты, Латвия должна начать кормить свою отощавшую корову. Но с упорством, достойным лучшего применения, она продолжает ругать соседскую, потягивая за соски европейскую телушку.
Мир безвозвратно изменился. Прежней важности для России Прибалтика больше не представляет. Основные объемы транспортировки грузов переориентированы на прямые маршруты из российских портов сразу в Германию, Нидерланды, Великобританию и Францию. Вентспилс и Клайпеда свое значение на Балтике утратили окончательно.
Русофобия — удовольствие крайне дорогое. Нельзя бесконечно сосать двух телок.
Латвия же вместо того, чтобы улучшать бизнес-среду, строит экономику на незаработанные ею деньги Евросоюза. Такого же мнения придерживается и глава совета Латвийской торгово-промышленной палаты Айгар Ростовскис.
Европейское финансирование помогает Латвии, поэтому экономические показатели страны пока выглядят не так плохо. Сегодня порядка 15–20% развития экономики обеспечивается поступлениями из Брюсселя. «Экономика Балтийской страны встанет на свои "естественные рельсы", когда еврофонды сократятся или иссякнут вовсе. Тогда не останется ничего другого, как улучшать бизнес-среду, привлекать иностранцев, инвестиции и так далее», — говорит Ростовскис.
Все верно. Только между «инвестициями» и «и так далее» уже стоят возникшие из «ниоткуда» тенденции. Например, уже не поедешь в Москву, чтобы «в бане договориться об обороте железнодорожных грузов на весь год», как сказал упомянутый выше Вадим Ерошенко, бывший член правления Рижского свободного порта.
И отсутствие русской бани — совсем плохая для латышей тенденция.
