Совет ЕС обозначил новые приоритеты программы «Восточного партнерства» по взаимодействию с бывшими республиками СССР. «Восточное партнерство» по-прежнему не дает Грузии, Украине и прочим перспективы членства в ЕС, но призывает к интеграции их экономик с общим рынком Евросоюза. Последний призыв должен особенно насторожить постсоветские страны, потому что предыдущая волна экономического сближения с ЕС в первый же год подорвала их экономику.
Если до Евромайдана в экономике Украины наблюдались системные проблемы, то после «европейского выбора» они переросли в полноценную катастрофу. Спустя менее года после подписания экономической части ассоциации с ЕС (весна 2014 года) западные экономисты уже подбирали самые мрачные эпитеты для описания ситуации в экономике Украины.
За год с командой «европейского выбора» падение ключевых показателей развития экономики и социальной сферы на Украине оказалось таким, что правление свергнутых Януковича и Азарова стало казаться «золотым веком» на фоне «достижений» эпохи майдана.
При двух правительствах Януковича и правительстве Азарова рост ВВП Украины временами зашкаливал за 10% в год. За год после майдана валовый внутренний продукт упал на 12%. Инфляция за тот же период выросла с 0,5% до 25%, при этом тарифы на жилищно-коммунальные услуги подскочили на 45%, а цены — на 70%. Реальные доходы населения при «коалиции европейского выбора» снизились вдвое, а потребление украинцев упало на 18%.
По базовым макроэкономическим показателям за тот же период Украина упала настолько, что международные рейтинговые агентства снизили ее инвестиционный рейтинг со стабильно позитивного до «мусорного». Потому что государственный долг страны вырос с 40% до 76% ВВП, золотой запас сократился с 20 до 7 миллиардов долларов, а национальная валюта подешевела с 8 до 23 гривен за доллар.
При этом, вопреки экономической теории, падение национальной валюты не стало стимулом для национального производителя и не привело к увеличению экспорта. Страны СНГ после распространения европейской зоны свободной торговли на Украину закрыли свободный доступ товаров с Украины на свои рынки, а на рынке ЕС для украинской продукции оказались предусмотрены квоты, выше которых украинские поставщики продавать не имеют права. Результат: если без участия в зоне свободной торговли украинский экспорт с 2010 года вырос на 62%, то за год после майдана он снизился на 21%.
Подводя итог всем этим цифрам, можно однозначно сказать, что Украину после ассоциации с ЕС постигла полноценная экономическая катастрофа.
«Адвокаты» Украины на эти цифры обычно отвечают, что в провале экономики виновата Россия. Кризис — это следствие «российской агрессии на Востоке». Хотя в этот же период страна демонстрировала такие показатели, которые кознями Кремля объяснить никак невозможно.
Например, после «европейского выбора» Украина заняла 118 место в мире по уровню коррупции, 135 место по уровню защищенности частной собственности и 137 место по привлекательности для иностранных инвесторов.
Но главное даже не в этом, а в том, что украинская ситуация не уникальна.
В других постсоветских республиках интенсификация сотрудничества с ЕС по линии «Восточного партнерства» так же практически сразу оборачивалась свободным падением экономики, ухудшением социальных показателей и качества управления.
Если посмотреть статистику по Молдове, то обнаружится, что ограничение доступа на восточный рынок после присоединения к европейской торговой зоне привело к падению молдавского экспорта в Россию на треть в 2014 году и более чем вдвое в 2015-м. При этом вопреки ассоциации Молдовы с ЕС экспорт молдавской продукции на запад после «европейского выбора» не увеличился, а… стал уменьшаться. Сокращение поставок в Европу продукции молдавских производителей в 2014 году составило 6,5%.
От сближения с Европой Кишинев, как и Киев, ждал денежного дождя, но так же просчитался. Иностранные инвестиции в Молдову после ассоциации с ЕС сокращаются, а не растут. Доля средств иностранных инвесторов в общем объеме инвестиций в экономику Молдовы после заключения Соглашения об ассоциации была самой низкой за 11 лет.
Эта ситуация легко объясняется, если посмотреть на положение Молдовы в международных рейтингах после 2014 года.
«Европейский выбор» республики парадоксальным на первый взгляд образом привел ее к падению всех ключевых показателей простоты ведения бизнеса, потому что деградация институтов вышла на новый этап, структурных реформ, как и на Украине, проведено не было, а у власти под лозунгами интеграции в Европу закрепились откровенно криминальные элементы.
Поэтому в 2014–2015 годах Молдова опустилась со 122 на 126 место в мире по защищенности частной собственности, со 103-го на 116 место по уровню коррупции, со 138-го на 141 место по степени независимости судебной системы, со 130-го на 133 по эффективности антимонопольной политики и с 96-го на 116 место по доверию населения к государству.
Это падение в международных рейтингах полностью подтверждается резким всплеском коррупции после подписания Соглашения об ассоциации Молдовы с ЕС. К этому времени относится крупнейшая воровская афера в истории этой страны — вывод из банковской системы миллиарда долларов средств западной финансовой помощи осенью 2014 года, что на тот момент было эквивалентно 13% молдавского ВВП.
У власти тогда находились самые лучезарные еврооптимисты, а их лидер, замаранный в криминальных схемах уровня международного оборота наркотиков, олигарх Влад Плахотнюк под знаменами «европейского выбора» превратился в фактического хозяина страны.
От сближения с Европой постсоветские республики ожидают проведения реформ, формирования прозрачных и эффективных институтов, обуздания местных олигархов и чиновников-коррупционеров. И, как следствие всего этого, роста экономики такими темпами, которые позволили бы говорить об «экономическом чуде».
Однако «европейский выбор» стран «Восточного партнерства» — он в принципе не про реформы и не про экономику.
Экономического скачка ассоциация с ЕС дать не может, поскольку невыгодные договоренности без механизмов защиты национального производства и с разрывом промышленной кооперации и торговых поставок на востоке по определению не могут быть стимулами экономического развития.
Для Евросоюза программа «Восточного партнерства» — это геополитика, стремление оторвать постсоветские республики от России.Для достижения этой цели европейцы позволяют своим союзникам на местах все, что угодно в государственном управлении, если те не изменяют проевропейской риторике. Никаких шансов на «экономическое чудо» такое сближение с Европой не оставляет.
