Энергетическая сфера Украины остаётся одной из хронических угроз европейской безопасности. Проблемы стабильности поставок российского газа в Европу через территорию Украины, технического состояния украинской газотранспортной сети и безопасности атомных станций Украины обсуждались на Гражданском форуме экспертов России, Беларуси и Украины, состоявшемся 22 декабря в Минске. На вопросы RuBaltic.Ru об украинской энергетике и европейской безопасности ответил участник Гражданского форума, сопредседатель Фонда энергетических стратегий (Киев), украинский энергоэксперт Дмитрий МАРУНИЧ:
– Гн Марунич, в каком состоянии сегодня находится газотранспортная система Украины? Не грозят ли Европе новые проблемы с поставками электроэнергии в зимний период, подобные тем, что были во времена «газовых войн» 2006го и 2009 годов?
– «Газовая война» между Украиной и Россией сейчас не может повториться по определению. «Газовые войны» 2006го и 2009 годов произошли из-за того, что заканчивался срок действия контракта между российским «Газпромом» и украинским «Нафтогазом» и у «Газпрома» в «час икс» – 00 часов 00 минут 1 января нового года – не было оснований осуществлять поставки газа Украине, потому что не было контракта.
В настоящее время между Украиной и Россией есть действующий газовый контракт. Он оспаривается сторонами в Стокгольмском арбитраже, однако это не означает, что контракт не действует. Поэтому если сегодня кто-либо с украинской ли, с российской ли стороны устроит «газовую войну», то он будет отвечать по всей строгости международного права.
Учитывая разбирательства в Стокгольме, развязывание «газовой войны» одной из сторон крайне негативно скажется на перспективах её тяжбы. Так что я не думаю, что кто-либо сейчас пойдёт на разрыв действующего контракта «Газпрома» с «Нафтогазом».
Теперь вторая (вернее, первая) часть Вашего вопроса: в каком состоянии сегодня газотранспортная система Украины. Украинская ГТС нуждается в очень серьёзной модернизации – это правда.
Есть, к сожалению, магистральные участки трубопроводов, по которым транспортируется через Украину российский газ в страны Евросоюза, – участки, которые просто необходимо перекладывать, причём это не три-пять – это десятки километров трубопроводов.
«Укртрансгаз» в 2016 году переложил всего лишь 20 километров трубопроводных магистралей. Поэтому, к сожалению, в последние годы увеличилось количество аварий на магистральных газопроводах. По объективным причинам – понятно, что вся инфраструктура создавалась ещё в советские годы и до сих пор не ремонтировалась. И уже начинаются проблемы: на линейной части трубы выходили из строя. Хорошо ещё, что это происходило не зимой, когда есть повышенная потребность в газе.
Поэтому украинская ГТС объективно нуждается в модернизации.
По разным оценкам, от трёх до пяти миллиардов долларов нужно будет вложить в замену труб и повышение эффективности работы компрессорных станций.
Украина, конечно, таких денег не имеет. Газотранспортную систему поддерживают, но остаётся вопрос, за чей счёт делать модернизацию. Кредиты от европейских структур пока заморожены. Формально эти кредиты есть – кредитные договоры подписаны. Но деньги по кредитным линиям не идут в силу ряда объективных и субъективных причин в отношениях между Киевом и Брюсселем. Поэтому модернизация украинской ГТС сейчас в подвешенном состоянии.
И ещё одна очень важная вещь, которая влияет на историю с модернизацией. Это то, что потенциальные спонсоры: ЕБРР, частные коммерческие банки и прочие, – они не имеют ясности в вопросе о том, как будет загружаться украинская ГТС.
Если «Газпром» реализует свои планы по строительству обходных трубопроводов, то вполне вероятно, что с 2019–2020 годов Украина может попасть в ситуацию, когда её транзитное положение если не обнулится, то очень сильно снизится.
При текущих объёмах поставок российского газа в 60–80 миллиардов кубометров, в ближайшие несколько лет поставки могут упасть до 15–20 миллиардов – это будет очень тяжёлый удар. По сути, крах украинской ГТС.
– У кого, кроме России, Украина сейчас покупает газ и во сколько ей этот газ обходится?
– С начала 2016 года Украина и частные трейдеры покупают реверсный газ у различных европейских компаний. Есть контракты с норвежским Statoil, есть польские компании. Много немецких компаний – это лидеры реверсных поставок. Есть венгерские, швейцарские – словом, европейские трейдеры.
За какие деньги? Частные украинские трейдеры – это посредники между государством Украина и европейским продавцом. Деньги, полученные от украинского потребителя, – это, по сути, кредитные деньги. У «Нафтогаза» по ряду причин доля кредитных денег при покупках газа достаточно высока. Там есть кредитные деньги Всемирного банка и многих других заёмщиков.
– Газовая сфера Украины долгое время считалась средоточием коррупции в высших эшелонах украинской власти; она всегда находилась в эпицентре политической борьбы. Сегодня о борьбе политико-олигархических групп за газовый рынок Украины в публичном пространстве не слышно. Кто в сегодняшней Украине контролирует газовую сферу и возможна ли сейчас новая война за «трубу», аналогичная той, что была 8–10 лет назад между Дмитрием Фирташем, Юлией Тимошенко и группой «газовиков» в Партии регионов?
– Конфликт между Фирташем и Тимошенко заключался не столько в «трубе», сколько в том, что Юлия Владимировна хотела устранить одного из крупнейших спонсоров Партии регионов, который занимал откровенно антитимошенковскую позицию, был категорически против «ширки» (широкой коалиции Партии регионов и Блока Юлии Тимошенко, планировавшейся в 2009 году – прим. RuBaltic.Ru) Януковича с Тимошенко и был важным препятствием на пути премьер-министра Юлии Тимошенко к президентскому креслу. Так что там в политике было дело, не в «трубе».
Поэтому что такое на сегодняшний день газовый рынок Украины? Сейчас он в значительной степени либерализован, на нём достаточно много игроков, но «Нафтогаз» пока сохраняет лидирующие позиции. Прежде всего, «Нафтогаз» – это монополист по поставкам газа потребителям, покупающим его по регулируемой государством цене. В нерегулируемых сегментах есть внутренние поставщики, частные трейдеры, занимающиеся поставками европейского реверса, и «Нафтогаз». При поставках населению, где цены строго фиксируются правительством, «Нафтогаз» – монополист.
И люди, контролирующие сегодня «Нафтогаз», строго завязаны на президента. Это люди Порошенко.
Поэтому если говорить, кто имеет сегодня львиную долю контроля над газовым рынком, то это условно Администрация Президента Украины и лично Пётр Алексеевич Порошенко.
– В каком состоянии сегодня находятся проекты по обретению Украиной «энергетической независимости» от России за счёт развития альтернативных источников получения углеводородов? Я имею в виду проект СПГ-терминала под Одессой, поиски сланцевого газа в Карпатах и т. п.
– С СПГ-терминалом ситуация очень печальная. С точки зрения экономики и здравого смысла эта ситуация была печальной с самого начала. С самого момента появления этого проекта.
Причины экономические и логистические. Сжиженный природный газ практически всегда дороже, чем трубопроводный. Бывают в мире исключения из этого правила, но в случае с Украиной это однозначно. Когда Украина покупала у России газ за 350 долларов за кубометр и грозилась перейти на СПГ, потому что у России дорого, СПГ стоил 500 долларов за кубометр.
Поэтому проект СПГ-терминала под Одессой с экономической точки зрения был бессмысленным с самого начала.
Причины, по которым этот проект начал продвигаться несколько лет назад, были чисто политическими. У ближайшего окружения президента Януковича были на этот проект свои частные виды. Главным интересом была коррупционная составляющая – на этом проекте элементарно можно было много украсть, потому что одно строительство СПГ-терминала оценивалось в миллиард евро. Поэтому его и продвигали – чтобы можно было освоить средства нужным людям.
Вторая причина была ещё проще – подразнить Россию.
При этом никакой экономической логики в СПГ-терминале под Одессой не было. Единственное, что могло бы хоть как-то экономически оправдать этот проект – это договориться с Азербайджаном о поставках сжиженного газа через грузинский СПГ-терминал (который, к слову, тоже не построен). Это была бы хоть какая-то понятная логистика, «транзитное плечо».
Но и при таком сценарии возникали вопросы. Хотя бы вопрос о том, что у Азербайджана нет дополнительных ресурсов газа. Так что никакого смысла в украинском СПГ-терминале, как ни крути, не выходит.
Теперь что касается сланцевого газа, который было бы правильно называть нетрадиционным газом, потому что у нас пытались добывать не столько сланцевый газ, сколько газ из песчаников. Сланцевый газ – то, что под ним понимается на Западе, – хотели добывать на Западной Украине. Это был проект американской компании Chevron. На Восточной Украине был проект компании Shell, которая хотела добывать так называемый газ плотных коллекторов на Юзовской площадке.
Есть целый ряд факторов, который объясняет, почему обе транснациональные компании – и Shell, и Chevron – отказались от своих проектов и ушли из Украины. Первый фактор – резкое падение мировых цен на углеводороды, которое привело к тому, что добыча любого нетрадиционного газа стала просто нерентабельной, потому что такой газ отличается высокой себестоимостью. По оценке Shell, тысяча кубометров украинского газа обошлась бы ей в 260 долларов США. Сейчас на границе с Украиной российский газ идёт по 180 долларов, реверсный – 210. Кто при таких ценах станет бурить скважину?
Вторая причина – это резкое сужение газового рынка по объективным причинам. В стране война, в стране глубокий экономический кризис. Целые отрасли промышленности простаивают – крупные химкомбинаты, например. Они же самые крупные потребители энергии. Резко снизился объём рынка, и сланцевый газ, сжиженный природный газ, все эти альтернативные углеводороды, – они же никому, по сути, не нужны.
Третий фактор – Юзовская площадка, на которой собиралась бурить Shell, теперь частично находится на территории, не контролируемой украинским правительством. Значительная часть этой площади непосредственно примыкает к районам Донбасса, в которых шли боевые действия.
Поэтому Shell, ссылаясь на форс-мажор, вышла из проекта в 2016 году. Chevron ушла из Западной Украины ещё раньше.
– Могут ли быть возобновлены проекты добычи на Украине сланцевого газа?
– Это вполне возможно в случае резкого подорожания углеводородов. Возможно, тогда какая-то из транснациональных корпораций и вернётся. Сейчас идёт такая дискуссия. На Западной Украине сейчас остаются местные игроки, которые в случае более удачной рыночной конъюнктуры планируют начать там бурить.
– Нужен ли Украине вообще энергетический сектор и энергетическая инфраструктура в нынешних размерах в условиях сокращения экономики, сокращения населения?
– Сейчас в этом сегменте у нас рыночная экономика, поэтому если газ не нужен стране, а его экспорт затруднен, то его просто не будут добывать и покупать.
Если говорить о государственном секторе топливно-энергетического комплекса, то тут всё произойдёт вслед за сокращением потребности.
Если «Газпром» резко сократит транзит газа через Украину, то у государственной компании «Укртрансгаз» просто не будет потребности поддерживать 36 тысяч километров транзитных трубопроводов и содержать огромное количество персонала.
Они будут вынуждены просто порезать, сократить, уволить. Это будет очень серьёзный удар по украинской экономике, потому что вся эта система транзита российского газа в Европу генерирует не меньше 2 миллиардов долларов в год, даёт работу смежным предприятиям, обеспечивает занятость огромного количества людей.
К сожалению, в условиях рыночной экономики и неблагоприятной внешней конъюнктуры для Украины никто содержать неэффективные, бессмысленные, нерентабельные активы в ТЭК не станет. Поэтому, да, я не исключаю, что в ближайшие годы ТЭК у нас очень сильно сожмётся.
Государство будет вынуждено как-то на это реагировать. Но проблема в том, что государство у нас нищее. Так и напишите – нищее! Украина обнищала за последние два года, причём обнищала такими темпами, что в 2013 году никто такой нищеты даже представить не мог. Если бы нашёлся хоть один человек, который бы в 2013 году предсказал хотя бы половину того, что с Украиной произойдёт в ближайшие годы в экономике, то он был бы достоин Нобелевской премии.
– Нищему украинскому государству нужна атомная энергетика? Оно способно её поддерживать?
– Этот вопрос нужно сформулировать иначе: выживет ли Украина без атомной энергетики? Откровенно скажу – нет. Капитальные инвестиции в строительство атомных станций были сделаны в советское время, поэтому операционная себестоимость производимой энергии низкая. Если нам сегодня закрыть атомную станцию, то себестоимость электроэнергии автоматически увеличится в разы. У нас экономика этого не выдержит и просто рухнет.
Без ядерной энергетики Украина нежизнеспособна и в ближайшие годы. Учитывая, что мы не располагаем крупными запасами углеводородов, необходимыми мощностями в гидроэнергетике, а альтернативная энергетика для такой бедной страны, как наша, слишком дорогое удовольствие, альтернативы поддержанию 15 работающих атомных блоков у нас просто нет. Это дорого, это очень большие расходы, в том числе на безопасность, но альтернативы просто нет.
– Учитывая советское происхождение ваших атомных станций, может ли Украина поддерживать их работу без сотрудничества с Россией?
– Нет. Конечно, нет. Это очень тонкая и опасная материя, которая находится под строгим контролем МАГАТЭ. Однозначно, что проектные организации, которые находятся на территории Российской Федерации, участвуют во всех без исключения мероприятиях, например, по продлению срока действия энергоблоков. Без них этого просто не допустит МАГАТЭ – это вопрос ядерной безопасности.
В любом случае наш ядерный комплекс, в частности компания «Энергоатом», работает в тесном сотрудничестве с российскими партнёрами.
Разорвать сотрудничество Украины и России в этой сфере невозможно в принципе, потому что это вопрос безопасности, который беспокоит не только Киев, но и весь мир.
Размежеваться с Россией в атомной энергетике просто с технической точки зрения – безумие. Вы же понимаете, что все специалисты сидят в Москве: у нас в Киеве эти блоки не проектировали, не строили. Они все были построены в РСФСР. Передать их обслуживание специалистам не из России – этого даже в теории нельзя представить. Кто на Западе возьмётся обслуживать чужие атомные блоки? Во всём мире кто проектирует атомные блоки, тот их и обслуживает. Поэтому никакие французские атомщики не станут заниматься обслуживанием российских блоков. Это международная ядерная безопасность – никто на Западе даже заикнуться украинским властям о таком не даст.
