Год для Литвы начался обвальным падением показателей в сфере транспорта и энергетики. Государственная компания Klaipedos Nafta рапортует о снижении объемов перевалки нефтяных грузов более чем на четверть и сокращении доходов от терминала сжиженного природного газа в Клайпеде на 16%. Энергетическая политика Литвы провалилась одновременно по нескольким направлениям: разом сказались последствия многолетней борьбы с Белорусской АЭС и борьбы за «энергетическую независимость» с «дешевым газом» от СПГ-терминала.
Пресс-служба Klaipedos Nafta сообщает, что доходы компании от погрузки нефтепродуктов на нефтяном терминале Бутинге в порту Клайпеды и на Субачской топливной базе в первом месяце этого года рухнули на 28%. Такое падение смело можно назвать обвальным.
В январе Klaipedos Nafta отгрузила 626 тысяч тонн нефтепродуктов, что на 19% меньше, чем в январе прошлого года, когда было отгружено 776 тысяч тонн нефтепродуктов. Причиной падения показателей названы сокращение поставок с Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода (Orlen Lietuva) и снижение нефтетранзита.
То есть решение президента Беларуси Александра Лукашенко переводить транзит белорусских нефтепродуктов с откровенно враждебной Литвы на другие направления дало явный практический результат.
Первый звоночек для Литвы прозвучал еще летом прошлого года, когда на фоне общих жизнеутверждающих показателей грузооборота Клайпедского порта неприятным диссонансом прозвучала новость о сокращении объемов перевалки нефтегрузов на 2,7% за полгода.
К тому времени Минск уже договорился с Москвой о переориентации миллиона тонн белорусского нефтетранзита с Прибалтики на российские порты, глава белорусского МИД посетил Ригу, чтобы обсудить сотрудничество белорусских экспортеров с портами Латвии, а посол Беларуси в Литве прозрачно намекал, что белорусские предприятия регулярно получают интересные предложения от российских портов. Литовским властям понять бы этот намек, да от бесконечной борьбы с «русской угрозой» мозги у них атрофировались.
В следующий раз уже не звоночек, а громовой звон прозвучал для Клайпеды в сентябре, когда президент Беларуси Александр Лукашенко прямо заявил, что если Литва не хочет быть в добрососедских отношениях с Минском, то белорусы будут сотрудничать с Латвией.
«Вы понимаете, что выхода к морю у нас нет, и если Литва не очень хочет с нами сотрудничать, так надо делать упор на Латвию», — сказал Лукашенко новому белорусскому послу в Риге и поручил ему сделать из Латвии морские ворота для белорусского экспорта.
Возможно, для литовских властей еще не поздно было одуматься и остановить свою бессмысленную и беспощадную борьбу с Белорусской АЭС; борьбу, которая при любом раскладе не могла заблокировать строительство атомной станции, зато могла срикошетить по экономике Литвы.
Они этой борьбы не прекратили ни на час, поэтому незначительное снижение объемов нефтетранзита в прошлом году сменилось обвальным падением в нынешнем.
Причем плохие новости от Klaipedos Nafta не заканчиваются. Эта государственная компания является еще и владельцем клайпедского СПГ-терминала. С последним тоже все не слава богу.
Доходы от плавучего терминала Independence за последний месяц сократились на 16%.
В прошлом году литовские власти с помпой озвучивали намерение выкупить Independence у норвежской компании, словно отвечая тем самым на все упреки о дороговизне и неэффективности СПГ-терминала. Логика простая: раз выкупаем, значит, эффективный и недорогой. Стали бы мы выкупать невыгодный и неуспешный проект?
Поди возрази.
Между тем вся «выгода» и все «успехи» СПГ-терминала существуют только в плоскости политической риторики.
Klaipedos Nafta бьет себя в грудь, издает боевой клич гориллы-самца перед схваткой и заявляет о готовности войти в число крупнейших операторов на рынке СПГ в Европе; меж тем ее доходы в январе этого года упали на 21%.
Менеджеры компании с гордостью заявляют, что в будущем литовской инфраструктурой будут пользоваться крупнейшие западные компании, которые придут на рынок СПГ в регион Центральной и Восточной Европы. Однако пока от услуг Independence отказались даже Латвия с Эстонией, для которых он, собственно, и строился. Литовский СПГ-терминал так не получил статуса регионального: соседи его продукцию не покупают, поэтому Евросоюз денег на содержание клайпедского корыта не выделяет.
Выкуп у норвежца плавучего судна выставляется свидетельством успешности проекта «энергетической независимости», и тут же звучит прямо противоположный по смыслу аргумент в пользу этого выкупа: так Литва сможет снизить расходы на его содержание.
В частности, на 6 миллионов в год меньше будет платить главный потребитель продукции Independence в стране — компания Achema, для которой «энергетическая независимость» оказалась настолько «выгодным» проектом, что ее руководство в прошлом году наотрез отказалось от долгосрочного контракта на поставки сжиженного природного газа из Клайпеды.
Achema горестно заявила, что налог на СПГ-терминал ее обанкротит. На это в правительстве возразили, что альтернативный «Газпрому» источник энергии очень выгоден — снижает цены на газ. И вообще, как выразился министр энергетики в ответном заявлении счастливым потребителям продукции терминала, «мы не можем просто взять и перебросить ношу терминала с одних потребителей на других».
Так что даже в заявлениях литовских властей образы успешной, экономически выгодной политики в области энергетики не складываются в цельную, внутренне непротиворечивую картину.
В реальности же энергетическая политика Литвы не просто не успешна — она рушится на глазах.
Два из трех главных ее символов последних лет: СПГ-терминал в Клайпеде и борьба против энергии с Белорусской АЭС привели к обвальному падению показателей одного из основных литовских налогоплательщиков — государственной Klaipedos Nafta.
Третий символ — выход из энергокольца БРЭЛЛ (Беларусь — Россия — Эстония — Латвия — Литва) — в последний раз напомнил о себе тем, что пробное отключение от БРЭЛЛ перенесли с лета этого года на неопределенное время. Электрокабель Nord Balt в очередной раз вышел из строя, а за прокладку нового электрокабеля литовцы заплатят ростом тарифов на электричество.
Если это все называется «успех энергетической политики», то это какой-то особый, литовский успех. Подобные «успехи» во всем остальном мире называются провал.
