Новость о подписании Украиной и Литвой меморандума о стыковке маршрута поезда «Викинг» (соединяет Черное и Балтийское море через Белоруссию) с китайским Шелковым путем вызвала всеобщее волнение. Меморандум – это лишь соглашение о намерениях, но инфоповод был подхвачен СМИ, которые постарались вылепить из него сенсацию. Заголовки наперебой предвещали участие Белоруссии в Шелковом пути «в обход» России. Стоит ли этот ажиотаж внимания и действительно ли так страшен «Викинг» как его малюют?
Хорошая мина при плохой игре
А.Яценюк и М.Саакашвили в последнее время соревнуются в заявлениях о том, как Украина может стать звеном китайского шелкового пути. Саакашвили недавно отметился словами о том, что Украина вытеснит Россию из китайского шелкового пути, проложив автострады из Одессы в ЕС. Правда, затем его помощник вынужден был смягчить заявления – на хайвеи денег нет. Поэтому сейчас премьер-министр Украины вырвался вперед, предав огласке очередной эффектный меморандум о Шелковом пути.
Подписанный документ является попыткой украинского и литовского правительств сделать хорошую мину при плохой игре. Обе страны переживают падение транзитных перевозок, и в будущем ситуация едва ли улучшится. Так, за последние 5 лет транзит российских грузов через территорию Украины упал более чем на 50%. Развитие российской портовой инфраструктуры на Черном и Балтийском морях позволяет перенаправить туда часть грузов, снижая затраты и риски. Во многом аналогичная ситуация сложилась и в газовой отрасли – российский транзит голубого топлива через территорию Украины упал за последние годы примерно вдвое.
Чтобы маршрут «Викинг» мог претендовать на серьезную роль в рамках транзита грузов между Азией и Европой необходимы крупные рынки, которых в Прибалтике нет. Есть и конкурирующие маршруты. Например, казахские и литовские предприятия совместно развивают маршрут поезда «Сауле» через Казахстан, юг России, Беларусь – в Литву. «Сауле» курсирует с 2011 г. и в настоящее время выходит на срок доставки из Алма-Аты в Клайпеду за 8 суток. Учитывая постепенную ликвидацию таможенных барьеров в рамках ЕАЭС, поезд «Сауле», фактически, будет проходить в полной мере лишь две границы – китайско-казахстанскую и при выезде из Белоруссии в Литву.
Транскавказский коридор (TRACECA), к которому Украина с Литвой хотят присоединить «Викинг», пока не представляет реальной альтернативы морским или северным транспортным маршрутам. Там придется пересекать минимум 5 границ, а учитывая слабо развитую инфраструктуру и гористую местность, экономическая состоятельность проекта пока под вопросом. Хотя ЕС уже почти 20 лет поддерживает TRACECA, стремясь к усилению своего влияния на Кавказе.
Минску, по большому счету, выгодны оба маршрута – и «Сауле», и «Викинг». Особенно если соседи готовы будут не только делать громкие заявления, но и вкладываться в инфраструктуру. Вместе с тем, маловероятно, что в литовско-украинском проекте присоединения к «Шелковому пути» дело в ближайшие годы продвинется дальше меморандумов. Свободных средств на реальный запуск Транскаспийского коридора за 20 лет так и не нашли, пока есть лишь точечные инвестиции.
Но даже если коридор будет запущен, основной грузопоток по нему скорее пойдет не в Белоруссию, а через более глубокие и дешевые порты Румынии, а частично и через Украину – на западное направление.
В странах Прибалтики, как уже было отмечено, относительно малый рынок, чтобы превратить «Викинг» в действительно крупный транспортный коридор. В перспективе маршрут мог бы привлекать больше грузов из стран Черного моря, однако для этого требуются дополнительные инвестиции и отсутствие политических рисков.
Шкура неубитого медведя
Китайский Экономический пояс Шелкового пути (ЭПШП) еще не начали строить, как появились тревоги, что «проект века» пойдет в обход России. Хотя ЭПШП изначально основан на принципах многовекторности и предполагает множество маршрутов. За счет проекта Китай стремится распространить свое влияние на континенте без прямого столкновения с интересами США. Есть у Пекина интерес и в расширении участия в привлекательных секторах зарубежных экономик (строительстве, транспорте, энергетике), наработке политических рычагов влияния.
Пекин вряд ли будет в буквальном смысле закапывать миллиарды долларов в Евразийскую степь и, тем более, Закавказье – инвестиции будут, но точечные. Ведь практически вся торговля Китая с ЕС идет сегодня по морю. Причина – низкая цена, относительная безопасность, развитость в Европе портовой инфраструктуры. В КНР сейчас происходит замедление экономики и отток капитала, достигший 1 трлн долл. по итогам 2015 г. Поэтому евразийская «стройка века» - не главный приоритет. Китай готов вкладываться – и делает это во многих точках Евразии, но масштабы инвестиций часто имеют далеко не такой фантастический размер, о котором любят писать в газетах.
Есть у Пекина и более приоритетные проекты, которые «ближе к телу». Например, строительство экономического коридора в Пакистане для выхода в Индийский океан «напрямик» в обход узкого Малаккского пролива. Только на этот проект заложено $46 млрд., в то время как фонд Шелкового пути составляет около $40 млрд.
Кто нам поможет?
Безусловно, ЕАЭС необходимо усиливать восточный вектор экономического сотрудничества – и здесь есть большое пространство для роста. Однако полагаться при этом следует на объединение собственных сил для реализации крупных проектов, позволяющих идти навстречу растущей Азии, а не ждать, пока (и если) она придет сама.
Реальным проектом, который замыкается на Белоруссию и способен многократно увеличить грузопоток, является расширение БАМа и Транссиба.
По оценкам РЖД, стоимость работ может составить около 500-550 млрд. руб. Если удастся привлечь китайские инвестиции в строительство скоростной железной дороги Казань-Москва, то могли бы произойти ощутимые сдвиги в росте грузооборота, развитии инфраструктуры, «стягивании» Запада и Востока. В этой работе очень пригодились бы транспортные системы не только Белоруссии, но и Украины, которой досталась в наследство от СССР мощная железнодорожная инфраструктура, изнашивающаяся вследствие нехватки инвестиций.
При появлении прагматичной власти, способной развивать отношения и с Западом, и с Востоком, Украина могла бы вернуться в пространство трансконтинентальных связей. Успеет ли до того, как инфраструктура и промышленный потенциал будут бесповоротно утрачены? Одним лишь заявления и меморандумы, даже самые смелые, увы, делу не помогут.
