Аналитический портал RuBaltic.Ru продолжает исследовать развитие взаимоотношений в сфере энергетики между странами Балтии, Россией, Белоруссией и Евросоюзом. В прошлой статье мы разобрались, что территория Прибалтийских государств интересует руководство Европейского союза только как удобная, подходящая территория для синхронизации двух основных европейских объединенных энергетических сетей — NORDELL и UCTE. В данном материале будут рассмотрены действия первой и второй буквы аббревиатуры БРЭЛЛ — России и Белоруссии.
То, что министр энергетики РФ Александр Новак не ведет переговоры с коллегами из Эстонии, Латвии и Литвы, вовсе не значит, что руководство России ничего не делает для того, чтобы отстаивать свои интересы. Посмотрев, какие действия предпринимаются, можно будет понять и то, заинтересована ли Россия в сохранении БРЭЛЛ или же она ставит перед собой другие задачи.
По замыслу создателей проекта ENTSO‑E, электроэнергия, выработанная в Скандинавии, должна получить техническую возможность добраться до юга Европы и такая же возможность должна появиться у электроэнергии, которую генерируют электростанции юга и центра Европы. Но передача электроэнергии идет по линиям электропередач, что неизбежно связано с потерями: провода, как бы то ни было, забирают часть электроэнергии на нагрев. Чтобы до конечного адресата доходило нужное ему количество электроэнергии, на транзитных участках должны работать дополнительные генерирующие мощности, компенсирующие такие потери.
Следовательно, электростанции, работающие на территории Прибалтики, должны иметь возможность заниматься такими компенсирующими поставками в общую сеть — «впрыскивать» дополнительную электроэнергию.
Необходимость выполнить такую задачу может возникнуть в любой момент — для этого, собственно говоря, и требуется синхронизация всех составных частей в единую энергосистему. Значит, электростанции на территории Прибалтики должны работать постоянно, в том числе и тогда, когда никаких «запросов» со стороны объединенной ENTSO‑E нет.
Очень похоже на пионерскую перекличку советских времен, помните? «Будь готов!», а в ответ — «Всегда готов!». Поскольку любая электростанция, вне зависимости от того, какой именно энергетический ресурс она использует, — это в конечном счете генератор, состоящий из ротора, вращающегося внутри статора, причем и тот, и другой весят порой сотни тонн, из режима полной остановки в рабочий режим электростанция переходит не мгновенно. Оптимальный вариант: электростанция на определенном уровне мощности должна работать 24 часа в сутки — только тогда она способна оперативно реагировать на команды центральной диспетчерской.
Остается последний шаг в этой логической цепочке. Главное свойство электроэнергии — то, что она передается по электросетям со скоростью света, потому в энергосистеме ее может быть ровно столько, сколько ее требуют потребители. Если потребителей нет, электростанции, грубо говоря, «вталкивать» электроэнергию не смогут. Нет потребителей — нет возможности для работы генерирующих мощностей и, следовательно, нет возможности работать в синхронном режиме с будущей ENTSO‑E.
Да, ЕNTSO‑E сможет объединить NORDELL и UTSO без участия прибалтийских электростанций, но тогда придется смириться с потерями электроэнергии при передаче.
Вот и итог рассуждений: Евросоюзу выгодно, чтобы в трех прибалтийских странах имелись серьезные, крупные потребители электроэнергии, поскольку только это обеспечит прибалтийским электростанциям возможность работать в оптимальном для ENTSO‑E режиме.
Только в этом случае Европа может решить все свои проблемы по передаче электроэнергии с севера на юг континента и обратно при минимальных потерях, только в этом случае у Европы появится возможность не считаться с интересами России и Белоруссии. И зеркально: Россия и Белоруссия для того, чтобы Европа учитывала их интересы, в наличии на территории Прибалтийских государств крупных потребителей электроэнергии не нуждаются. Обратите внимание, что вот такой приоритет вызван не политическими, а техническими причинами — политические нюансы отношений внутри пятиугольника БРЭЛЛ мы не рассматриваем.
После обретения самостоятельности руководство всех трех прибалтийских стран действовало по одной и той же схеме: в Эстонии, Латвии и Литве были приняты такие законы о приватизации бывших крупных государственных предприятий, как промышленных, так и сельскохозяйственных, которые привели к их массовому закрытию. Сделано это было как раз по политическим мотивам: трудовые коллективы крупных предприятий, состоявшие в основном из некоренного населения, гипотетически представляли большую угрозу для политиков Прибалтики.
Но это всё проблемы политиков, а для энергетиков это означало только то, что Литва, Латвия и Эстония добровольно уничтожили крупных потребителей электроэнергии без малейшего участия России.
Дальше остается задавать только риторические вопросы: известно ли кому-то о создании Россией хоть одного крупного совместного предприятия на территории Прибалтики после 2004 года, когда Литва, Латвия и Эстония стали членами ЕС? Казалось бы, всё очень удобно с экономической точки зрения: переносим производства внутрь ЕС, автоматически избавляемся от ввозных квот и пошлин, работаем по налоговому законодательству Евросоюза на давальческом сырье из России или Белоруссии, в результате увеличиваем прибыль. Но — как не было крупных совместных проектов, так и нет.
После 2014 года страны Прибалтики стали едва ли не главными агитаторами за введение антироссийских санкций. Какими стали ответные действия Москвы? Правильно, руководство России приложило все усилия к тому, чтобы вывести транзитные потоки из Прибалтики в собственные морские порты, хотя строительство и расширение последних уже потребовали и продолжают требовать серьезных финансовых затрат. Но порты и железная дорога — последние крупные потребители электроэнергии, работающие в трех республиках.
Результат предсказуем: чем активнее становится русофобская политика Прибалтики, тем меньше у нее шансов вывести из состава БРЭЛЛ свои энергетические системы вопреки интересам как России, так и самих Литвы, Латвии и Эстонии.
Мало того, закрытие крупных производств неизбежно привело к тому, что страны Прибалтики ежегодно теряют собственное население, которое продолжает активно уезжать в другие страны ЕС. И снова речь не о политике, а о том, что уже и населенные пункты нельзя рассматривать в качестве крупных потребителей электроэнергии.
Чем рисковали Россия и Белоруссия, аккуратно и последовательно «убивая» последних крупных потребителей электроэнергии в Прибалтике? Белоруссия — только тем, что Прибалтика откажется от поставок электроэнергии со строящейся в Островце атомной электростанции. Россия — тем, что Литва может попытаться отрезать Калининградскую область от поставок электроэнергии из России и Белоруссии, поскольку транзитные линии электропередач идут через территорию этой республики.
Да, прерывание транзитных поставок электроэнергии было бы откровенной диверсией со стороны Литвы, что вызвало бы очень громкий политический скандал. Но гадать, пойдет руководство Литвы на такой недружественный шаг или не рискнет его сделать, — значит поставить под угрозу энергетическую безопасность российского эксклава, заставить всё население Калининградской области зависеть от прихотей и капризов независимого государства.
Могло ли позволить себе руководство России смириться с такой ситуацией? Могла ли ничего не делать Белоруссия, зная, что электроэнергия ее АЭС будет «заперта» Прибалтикой? Разумеется, в обоих случаях ответ один: нет. Стоит посмотреть, что именно предприняли Белоруссия и Россия на тот случай, если Эстония, Латвия и Литва выступят с единой позицией и попытаются выйти из состава БРЭЛЛ без согласования взаимных интересов.
