На протяжении последних 10 лет Беларусь реализует программу по созданию первой в истории собственной атомной электростанции. В силу трагического опыта, связанного с чернобыльской катастрофой, процесс реализации данного проекта привлекает к себе повышенное внимание специалистов в сфере энергетики. Однако куда больше строительством АЭС обеспокоены литовские политики, которые всячески пытаются воспрепятствовать запуску станции, попутно порождая целый ряд мифов о небезопасности и потенциальной аварийности проекта. Что в заявлениях литовских властей является обоснованной критикой, а что — всего лишь политическими спекуляциями, разбирается аналитический портал RuBaltic.Ru.
Возведение атомной электростанции осуществляется в северо-западной части Беларуси, вблизи города Островец. Отсюда всего 25 км до границы с Литвой и 53 км до Вильнюса. Выбор площадки является главной темой в контексте обсуждения безопасности БелАЭС. Литовская сторона заявляет о том, что место для реализации проекта является небезопасным и несет угрозу техногенной катастрофы, плоды которой придется пожинать всем соседним странам, в том числе и Литве.
Можно ли строить АЭС на выбранной площадке?
Критики атомного проекта и в Литве, и в самой Беларуси заявляют о неправильном выборе площадки для строительства станции, поскольку именно здесь она будет подвергаться внешнему воздействию, как природному, так и вызванному человеческим фактором.
В частности, литовские политики и их сторонники обращают внимание на сейсмическую опасность в регионе. Рокас Масюлис, министр энергетики Литвы, указал на то, что «неподалеку от Островца в период с 1887‑го по 1987 г. были зарегистрированы землетрясения силой от 5 до 7 баллов по шкале Рихтера».
Во-первых, следует отметить, что показатель магнитуды по шкале Рихтера напрямую не отображает интенсивности землетрясения, а лишь характеризует выделившуюся в ходе колебаний энергию. Но это даже меньше, чем полдела. Масюлис указал временной отрезок, в рамках которого большинство случаев сейсмической активности не были даже подтверждены инструментально. Так, к примеру, о предпоследнем «землетрясении» в регионе нам известно лишь благодаря заметке 1908 г. в газете «Наша Нива», составленной на основании свидетельств хозяина и одного из работников фольварка вблизи местечка Гудогай, расположенного в 30 км от стройплощадки БелАЭС. Ученые, не наблюдавшие самого эпизода, присвоили постфактум землетрясению оценку в 7 баллов по шкале интенсивности, руководствуясь лишь весьма сомнительными сведениями местного помещика и крестьянина. Однако более детальный разбор этого случая показал, что следов сейсмической активности такого высокого уровня ни в самом местечке, ни в окрестностях нет.
Единственным инструментально подтвержденным случаем землетрясения вблизи строящейся БелАЭС был случай 1987 г. Тогда магнитуда колебаний составила всего 2 балла, т. е. зафиксировать его могли только приборы. Ни о каких повреждениях или разрушениях на местности при этом не могло быть и речи.
Островецкий район и Беларусь в целом находятся в зоне стабильной сейсмической обстановки. Периодически незначительные колебания земной коры происходят лишь в районе калийных месторождений около Солигорска, и вызваны они подземной добычей полезных ископаемых. На локацию, где располагается Белорусская АЭС, эти землетрясения никакого влияния не имеют хотя бы в силу небольшой интенсивности колебаний и достаточной удаленности стройплощадки от их эпицентра: электростанцию от Солигорска отделяет расстояние, равное 290 км. Невзирая на минимальные риски, ситуацию на месте строительства отслеживают специалисты: вокруг БелАЭС создана сеть из семи сейсмических станций, ведущих непрерывное наблюдение за потенциально опасными изменениями.
К слову, следует отметить, что сейсмическая обстановка в Литве такая же, как в Островецком районе. Однако это не мешает литовским властям одной рукой стучать по столу с требованием прекратить строительство «небезопасной» атомной станции, а другой — возводить в 5 км от границы с Беларусью (в районе озера Дрисвяты) хранилище отработанного ядерного топлива с Игналинской АЭС.
Тем временем в январе 2017 г. площадка для реализации проекта БелАЭС была исследована миссией МАГАТЭ. Международные эксперты изучили не только сейсмическую обстановку, но и всевозможные внешние факторы, способные повлиять на работу станции, причем не только природные, но и вызванные воздействием человека. Согласно выводам миссии, выбор площадки был сделан с учетом всех аспектов безопасности. Тем не менее такая оценка крупнейшей международной организации, специализирующейся на исследовании атомных электростанций по всему миру, не устроила литовские власти.
Насколько безопасен сам проект станции?
Возникающий в среде прибалтийских политиков скепсис в отношении безопасности строящейся в Беларуси атомной станции во многом понятен: проект, реализуемый под Островцом, относится к поколению «3+»; подобных ему в Литве, Латвии и Эстонии просто нет. Всё незнакомое кажется странным, опасным, и БелАЭС здесь не исключение.
Со времен Советского Союза, благодаря инженерам которого Прибалтика познакомилась с ядерной энергетикой, прошло немало времени, а вместе с тем появилась масса новых разработок в сфере «мирного атома». Беларусь, не имевшая на протяжении нескольких десятилетий серьезных проектов в этом направлении, не стала изобретать велосипед и при строительстве собственной АЭС решила воспользоваться опытом научно-исследовательских и проектных центров, которые ушли далеко вперед. Историческое прошлое, связанное с тяготами преодоления последствий аварии на атомной электростанции в Чернобыле, заставило белорусское руководство особенно пристально присмотреться к вопросу о безопасности первой собственной АЭС.
Проект Островецкой станции был разработан российской инжиниринговой компанией «Атомстройэкспорт» («АСЭ»), являющейся генеральным подрядчиком строительства. «АСЭ» входит в состав госкорпорации «Росатом», но ориентируется преимущественно на работу за пределами России, в том числе в Чехии, Венгрии и Финляндии, где реализуются проекты, схожие по технологии с БелАЭС. Водо-водяные реакторы этих станций адаптированы к так называемым постфукусимским требованиям МАГАТЭ.
Водо-водяные энергетические реакторы поколения «3+» (ВВЭР‑1200), используемые на Белорусской АЭС, оснащены активными и пассивными системами безопасности, за счет которых станция может справляться с внешними катаклизмами и внутренними поломками. Даже в ситуации потери электроснабжения и воды, отводящей тепло, предусмотрена защита от утечки с АЭС радиоактивных продуктов. Звучит как сказка?
В реализации заявленных свойств можно было бы сомневаться лет шесть назад, когда проект находился на стадии разработки, но никак не в 2018 г.
Сегодня технология ВВЭР‑1200 успешно используется на Нововоронежской АЭС. Станция работает уже два года — время, достаточное для того, чтобы поверить в дееспособность разработки «Росатома». Иначе чем можно объяснить тот факт, что французские энергетики, имеющие серьезную компанию по строительству атомных станций, заключили контракт на модернизацию своих АЭС именно с российской госкорпорацией?
Нововоронежская атомная электростанция уже введена в эксплуатацию и доказывает, что проект ВВЭР‑1200 работает. Подтверждена ли чем-то безопасность именно Белорусской АЭС?
Контроль над выполнением проекта БелАЭС осуществляется на всех стадиях его реализации. В этом, в первую очередь, заинтересована белорусская сторона, представленная Дирекцией строительства атомной электростанции. Контрольная функция со стороны белорусского государства возложена также на специально учрежденный орган — Госатомнадзор. Представители этой структуры в том числе проводят комплексные проверки на БелАЭС. Последняя такая проверка, в которой также был задействован эксперт постоянной миссии ЕС в Беларуси, была осуществлена в ноябре — декабре 2017 г. и подтвердила отсутствие «грубых нарушений, непосредственно влияющих на уровень ядерной и радиационной безопасности».
При этом контроль над БелАЭС осуществляется не только национальными органами, но и международными институтами. Учитывая потенциально высокую угрозу, исходящую от предприятий в сфере ядерной энергетики, а также опыт аварии на АЭС «Фукусима», структуры МАГАТЭ разработали критерии для проверки безопасности атомных станций по всему миру. И Евросоюз, частью которого является Литва, и Беларусь добровольно присоединились к Совместной декларации о стресс-тестах. Тем самым официальный Минск согласился на проведение контрольных исследований на первой своей атомной электростанции.
Что представляют собой стресс-тесты? В целом это испытание предполагает проверку АЭС по трем основным направлениям:
· устойчивости электростанции к экстремальным природным явлениям;
· наличию мер безопасности в случае потери электропитания и воды, поглощающей тепло;
· управлению тяжелыми авариями.
По методике, разработанной Европейской группой регулирующих органов ядерной безопасности (ENSREG), еще в 2016 г. началась проверка БелАЭС. Итоговый отчет был предоставлен ENSREG в конце 2017 г., после чего европейские эксперты из 15 стран, включая Литву, дважды приезжали в Беларусь, чтобы заслушать ответы заказчика и генподрядчика Островецкой атомной станции на все вопросы, которые возникли у европейских инженеров-энергетиков в ходе изучения отчета. Последний такой визит состоялся 12–14 июня. Несмотря на то что официальный доклад, в котором эксперты ENSREG дадут оценку стресс-тестов на Белорусской АЭС, будет опубликован 2–3 июля, руководитель группы Марк Фой отметил соответствие отчета об испытаниях европейским требованиям.
Разумеется, высокие оценки качества реализации атомного проекта, полученные от белорусских и российских инженеров, не убедили литовских партнеров в безопасности БелАЭС. Однако, судя по всему, даже международный опыт в деле проектирования атомных электростанций и контроля за их строительством и эксплуатацией не вызывает доверия у политиков в Вильнюсе. В июне прошлого года литовский Сейм, не дожидаясь экспертизы ENSREG, поспешил признать строительство АЭС в Островце угрозой национальной безопасности Литвы, а часть его депутатов совместно с высшими государственными лицами тут же развернула кампанию по дискредитации Белорусской атомной электростанции на международном уровне.
Прошел год, но Литва так и не нашла себе союзников в борьбе с «небезопасной» атомной станцией. Эстония и даже соседняя Латвия, не одобряющая амбициозный проект белорусских властей и «Росатома», воздерживаются от участия в политических интригах Вильнюса по данному вопросу. Эта осторожность Риги и Таллина имеет вполне объяснимые причины, которые мы рассмотрим уже в следующей статье.
