26 октября 2021 г. состоялась онлайн-конференция «Ксенофобия и экстремизм: глобальные вызовы и региональные тренды», организованная ЦЕНТРОМ ИЗУЧЕНИЯ ЭКСТРЕМИЗМА И РАДИКАЛИЗМА (ЦИЭР) при Московском экономическом институте. ЦИЭР является новым российским экспертным и научным центром, который, по словам президента МЭИ Игоря Сурата, стремится к тому, чтобы создать сетевое международное сообщество экспертов в области экстремизма и радикализма.
В конференции приняли участие ученые-эксперты в области экстремизма из 14 стран мира, включая не только Россию, но и США, Канаду, Францию, ФРГ, Великобританию, ЮАР, Аргентину, Сев. Македонию, Японию и др. Тематика докладов носила междисциплинарный характер, затрагивая как практические, так и теоретические аспекты таких понятий как экстремизм, радикализм, ненависть, и т. д. Пожалуй, впервые в истории таких форумов участники 7 часов подряд обсуждали насущные проблемы борьбы с ненавистью и терроризмом.
Участники сошлись в том, что в мире нет золотого стандарта понимания экстремизма, очень сложно учесть все политические и культурные особенности мирового сообщества, что в свою очередь усложняет борьбу с терроризмом и экстремизмом на мировом уровне.
Директор ЦИЭР к.и.н. Валерий Энгель отметил, что в мире есть три условные модели экстремизма:
- Американская модель делает акцент на насилии (терроризм в более расширенном виде: подготовка, обучение, оправдание терроризма).
- Европейская модель придает ключевое значение фактору распространения ненависти, угрозам, которые несут экстремисты демократическим ценностям.
- Шанхайская модель подразумевает под экстремизмом любую антиконституционную деятельность, направленную на слом существующих систем, разжигание розни и т. д.
Несмотря на разные подходы к экстремизму, разное понимание этого явления, участники конференции сошлись в том, что распространение ненависти является важным фактором радикализации населения.
Академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН, член Президиума РАН Валерий Тишков отметил в своем приветственном слове следующие особенности рекрутирования людей в радикальные группы: создание т.н. «священных ценностей», которые являются притягательными, особенно в молодежной среде; мобилизация исторической памяти (на данный момент выявлено около 40 стран, где разные организации разрабатывают проекты, связанные с геноцидом разных этнических, религиозных групп, где это не имело реальной почвы); извращение существующих религиозных доктрин и т.д.
В целом есть и общие проблемы в антиэкстремистском законодательстве разных стран. Так, зав. кафедрой уголовно-правовых дисциплин Московского Городского Педагогического Университета д.ю.н. Александр Ростокинский в своем выступлении сказал, что понятийные аппарат преступлений экстремисткой направленности недоработан и является оценочным феноменом. Во многих странах нет своего понимания экстремизма, часто законодатель пытается делегировать ответственность за принятие решений по делам об экстремизме правоприменителю, что создает условия для злоупотреблений.
Директор музея Прав человека Игорь Котлер из США рассматривая проблему происхождения экстремизма на постсоветском пространстве отмечает следующие факторы:
попытки противопоставить себя России в процессе борьбы за независимость в к.80-х – нач. 90-х гг. на Украине и в Прибалтике привели к искусственному взращиванию местного национализма, к героизации нацизма и активно поддерживаемой властями русофобии.
Это же отмечал и Директор Межрегионального общественного движения "За демократию и права человека" Максим Вилков, который отмечал, что в Прибалтике и на Украине «происходит фактическое смешение деклараций ультраправых движений и политических сил. В условиях кризиса установки ультраправых становятся востребованными, так как объясняют какие-то проблемы простым и понятным языком. Например, движение «Азов» несмотря на то, что оно официально осуждается со стороны международных структур, тем самым не мешает проводить этому движению различного рода мероприятия в Европе Принимаемые законы подчеркивают мононациональные черты данных государств».
Ст. научный сотрудник МГИМО МИД РФ к.и.н. Ахмет Ярлыкапов подчеркнул, что конфликты в Сирии и на Донбассе стали возможностью для радикально настроенных групп, функционирующих во всем мире, отработать свой потенциал в этих регионах, в результате чего они стали средоточием экстремистов со всего мира. В своем выступлении он разоблачил миф о том, что экстремистские и террористические группы в этих горячих точках представляют собой сборище деклассированных элементов.
Очень часто там можно найти выходцев из высших слоев общества, находящихся там по идеологическим причинам, которые часто недооцениваются при анализе их деятельности.
Помимо этого, на конференции затрагивались особенности деятельности экстремистских движений в Европе и США на фоне пандемии COVID-19. Так, движение антиваксерв в Италии и многих других странах, сложилось из активистов антисемитских и других радикальных группировок, которые стремятся объяснить распространение пандемии «всемирным еврейским заговором» и пр. Об этом говорила научный сотрудник колледжа Сент-Клер в Оксфорде др. Анна Кастриота.
Рассматривались и европейские практики снижения радикализации общества, что, наверное, является самым важным с точки зрения будущего правоприменительной практики в отношении экстремизма. Участники сошлись во мнении, что сегодня происходит общее ужесточение как антиэкстремистского законодательства, так и правоприменительной практики в отношении экстремистов.
Очевидно, что пока в вечном конфликте между демократическими ценностями и интересами безопасности верх одерживают интересы безопасности.
Важно, как подчеркнул, проф. Рутгардского университета в США Стивен Бреннер, чтобы необходимое сегодня отступление от основополагающих прав, носило бы временный характер. Однако оно должно оставаться до тех, пока перелом в борьбе с экстремизмом не станет очевидным.