Сейм Латвии утвердил запрет на использование георгиевских ленточек
Источник изображения: twitter.com
Сейм Латвии в третьем чтении поддержал законодательные поправки, которые запрещают использовать георгиевские ленточки в общественных местах. Об этом говорится
на сайте парламента.
Сейм Латвии в третьем, окончательном чтении утвердил законодательные поправки, предусматривающие введение запрета на использование георгиевских ленточек во время публичных мероприятий. Речь идет о развлекательных и праздничных мероприятиях, а также касается собраний, шествий и пикетов.
В ходе голосования большинство депутатов поддержало соответствующие поправки к закону «О безопасности публичных развлекательных и праздничных мероприятий» и к закону «О собраниях, шествиях и пикетах».
Напомним, что в сентябре во время второго чтения законопроекта против запрета георгиевских лент выступил депутат от партии «Согласие» Борис Цилевич. По его словам, комиссии Сейма по правам человека «следует проявлять особую осторожность, когда речь идет об ограничении основных прав».
Ранее намерение латвийских властей запретить георгиевские ленточки раскритиковала официальный представитель МИД России Мария Захарова.
«Сурте дьяволе» в переводе с норвежского означает «черные дьяволы». Впервые жители Варангера узнали о советских разведчиках-рукпашниках — «черных дьяволах» — после боя на Могильном. Кто-то из раненых егерей, лечившихся в госпитале на полуострове Варангер, рассказал сиделке о группе советских бойцов, которая проникла на мыс Могильный и была там окружена двойным кольцом. Егеря были уверены, что разведчиков истребят или возьмут в плен. Но они целый день вели бой, а когда пришла ночь — исчезли. Растворились в темноте, не оставив никакого следа.
Из истории партизанской бригады им. И.В. Сталина Барановичской обл. о встречном бое с 18-м латышским полицейским батальоном возле д. Печище Ивенецкого района 9 августа 1942 года.
Однажды пришел профессор, принесли меня в операционную, он взял стерильные ножницы и просто на моих глазах отрезал ноги этими ножницами. В некоторых местах, где были еще немного живые ткани, было больно, но вообще больно не было. Я спрашиваю: "Товарищ профессор, это вся операция?"