«Если выберусь живым из этой передряги, то напрочь брошу пить»: советский спецназ в Афганистане
Вспоминает майор запаса, бывший командир разведбата спецназа в Афганистане, Национальный Герой Афганистана, один из трех офицеров в России, удостоенных ордена Солнца Демократической Республики Афганистан, Сметанкин Анатолий Петрович:
В августе 1983 года моя рота проводила зачистку в ущелье Саланг, между населенными пунктами Самида и Каталак. Это район был зоной нашей боевой ответственности, и здесь участились случаи нападений на колоны с военными грузами. Вечером, в 17 часов, движение советских автоколонн прекращается, а афганские обычно ездят и по ночам.
После зачистки я с ротой расположился в опорном пункте возле города Самиды. Под вечер ко мне приехал друг, начальник ХАД провинции Парвалан, подполковник Ашим. Он отлично говорил по-русски, так как учился в Москве в Высшей школе КГБ СССР.
В 18 часов уже начинало темнеть, и мы решили скрепить нашу дружбу бутылкой «Столичной». Сидим, мирно едим плов, запивая «Столичной», беседуем.
Тут вбегает внезапно афганский солдат и кричит, что в трех километрах от поста «духи» грабят афганскую автоколонну. И солдат все время кричит: «Гондомы, гондомы!», и хватается за голову.
Я было спьяну подумал, что душманы грабят колону с презервативами. Только зачем им столько презервативов надо? Непонятно!
— Слушай, Толя, надо помочь нашим солдатам! — пьяно пробормотал мне Ашим.
Я вскинулся:
— Вот сволочи! У нас под носом! Едем быстро. Вот гады, гондонов захотели, ну я им покажу, как советские гондоны грабить!
Мы надели бронежилеты, рассовали по кармашкам четыре гранаты и пять пулеметных магазинов, вскочили на броню БМП и помчались к месту происшествия. С собой я взял только трех бойцов.
Едем вниз по ущелью, вдоль реки. Темень, хоть глаз выколи. Фары выхватывают только острия гранитных скал и крутизну пропасти. Смотрим, стоит колонна грузовых «мерсов», обозначенная огоньками. Темные фигурки душманов, таскающих мешки из «мерсов» в горную ложбину, снуют туда-сюда. Тут у меня в голове клюкнуло — зачем же душманам столько презервативов? Не пойму, одно слово «духи», и что у них на уме — могут понять только горные люди.
Принялись мы поливать «духов» из всех видов оружия. Море огня так поразило душманов, что они бросили все и помчались в горы. У «духов» возникла паника, ведь только русский спецназ мог решиться на столь безумную ночную атаку.
А подполковник Ашим спьяну вдруг спрыгнул с БМП, лег на землю и давай стрелять во все стороны из автомата. Я сдуру — за ним. А БМП наша прямо у нас на глазах ушла вперед, и мы увидели как ее огоньки скрылись за поворотом горной дороги. Мы залегли за валуном, и если бы не запас гранат, то нас тут же бы пристрелили бы «духи».
Пользуясь временной передышкой, я поинтерсовался у Ашима, зачем «духам» столько гондонов. А он, гад, отвечает мне:
— Толя, это не презервативы, это зерно. По-афгански зерно — «гондом». И эта колонна везла зерно для афганской армии.
Тут меня такая обида вдруг взяла за свою пьяную бестолковость, что я поклялся перед Богом, что если выберусь живым из этой передряги, то напрочь брошу пить.
И ведь что интересно — сдержал в будущем эту клятву, сейчас я и грамма в рот не беру спиртного, а иногда ведь так хочется напиться и все забыть.
Когда душманы очухались и стали поливать огнем, мы резко протрезвели, хмель моментально улетучился. Наше счастье, что «духи» даже предположить не могли, что нас всего двое таких дураков в пасть к волку полезло.
По тому, как они вели себя и не атаковали нас, я сделал вывод, что душманы думали, будто нас не меньше роты русского спецназа. А русского спецназа «духи» боялись как огня.
Тут я еще кинул в черноту ночи две последние красные ракеты, для обозначения позиции, чтобы привлечь внимание ближайших блок-постов.
Связи нет, патроны кончаются, что делать — ума не приложу. Прошло уже четыре часа боя. И если бы враги пошли в атаку, нам бы была крышка. Но и «духам» без разведки просто так погибать не хочется, вот они и топтались, дожидаясь рассвета. Кто из них мог предположить, что это два пьяных офицера устроили ночной фейерверк. Шум мы подняли такой, что прямо можно было подумать — рота спецназа атакует.
Оставалась только одна граната, а у Ашима — одна обойма к пистолету. Я решил гранатой себя взорвать, но в плен не попадать. Мысли у меня уже были о семье, жене, ребенке, маме. Я уже готовился отходить в мир иной.
И тут на шоссе мы услышали шум пяти БМП. Это мои бойцы, доехав до следующего блок-поста и увидев в небе красные ракеты, заподозрили неладное. Не обнаружив на броне своего любимого командира, а я уверен, что меня бойцы любили, они взяли подмогу из двух разведрот и рванули назад. Меня же все командиры близлежащих блок-постов знали.
Снова шум боя, но уже не грозный для меня, а радостный. «Духи» так и подумали, что мы их затягиваем в засаду. И отступили в горы.
Уже наступил рассвет, стали различимы силуэты 15 огромных «мерсов» с зерном.
Мои бойцы насчитали 37 вражеских трупов. Вот сколько врага могут положить удаль молодецкая и бутылка водки.
Источник: Малеваный В.В. Советский спецназ в Афганистане. — М.: Кучково поле, 2009