Инкорпорация Вильно и Виленского края в состав Польши, начало которой положил «бунт генерала Желиговского», осложнила положение литовцев в Польше, как и поляков в Литве. Несмотря на то что по примеру Желиговского литовцы организовали 9 января 1923 г. «клайпедское восстание», «антиполонизм с виленским акцентом» стал важнейшим элементом литовской идентичности, а Вильно — яблоком раздора двух государств.
Период 1920–1939 гг. в истории Виленского края, называемый в литовской историографии «польской оккупацией», добавил обид в копилки как литовцев, так и поляков.
Он характеризовался разрывом (до 1938 г.) дипломатических отношений, холодной войной между Польшей и Литвой, стремлением к быстрой полонизации Виленского края. Литовцев в Вильно рассматривали как враждебную группу, которая выполняет задания Литвы.
Период Второй мировой войны стал апогеем формирования взаимных негативных образов, зародившихся в период литовского национального возрождения.
После 1 сентября 1939 г. в Литву хлынул поток беженцев из Польши, которых поначалу неплохо встретили (хотя и не все польские историки согласны с таким утверждением).
Однако ситуация изменилась после получения Литвой из рук Сталина Вильно и Виленского края.
«Литовская оккупация» Вильно (по терминологии польских историков), происходившая в 1939–1940 гг., сопровождалась широкой антипольской пропагандой.
Литовская власть не признавала польской идентичности значительной части населения католического вероисповедания, считая их полонизированными литовцами, и взяла курс на стирание административных и этнических особенностей Виленского края. Уже в 1939 г. были приняты законы о гражданстве, беженцах, иностранцах. К категории ограниченных в правах иностранцев (лиц, которые не могли доказать, что проживали на этой территории 6 июля 1920 г. и 27 октября 1939 г.) было причислено около трети (150 тыс.) жителей Виленского края. В мемуарах сохранились многочисленные свидетельства антипольских действий литовцев, которые раздражали поляков даже одеждой и выражением лица.
Польша с самого начала протестовала против включения Вильно в состав Литвы. Поляки считали ситуацию кратковременной и были уверены в возвращении Вильно.
Архиепископ Р. Ялбржиковский делал все возможное, чтобы не допустить литовский язык в костелы. А 29 октября 1939 г. было положено начало антилитовским манифестациям, показавшим, что сознательных литовцев в Вильно значительно меньше, чем полагали власти.
Взаимное напряжение снизилось с установлением в Литве советской власти. Виленские поляки оценили ее стремление установить равновесие.
Многие усматривали в Москве единственного защитника перед экспансией литвинизации.
В целом с июня 1940 до июня 1941 г. литовцы и поляки в Вильно были настроены друг к другу намного враждебнее, чем оба эти народа — к советской власти.
Польское правительство в эмиграции, которое вынашивало мысль о создании после войны центральноевропейской федерации, не было заинтересовано в ухудшении отношений с Литвой. Несмотря на то, что Литва не хотела иметь с польским государством ничего общего, поляки апеллировали к совместной героической истории и финансово поддерживали некоторых литовских деятелей в эмиграции. Безрезультатные переговоры о федерации велись до 1944 г.: обе стороны не хотели отказываться от Вильно.
В итоге с помощью СССР Вильно и Виленский край получила Литва, что сформировало у поляков чувство несправедливости.
Источник: Петровская О.В. Наследство Второй мировой войны в формировании взаимных предубеждений поляков и литовцев// Прибалтийские исследования в России. Материалы Международной научной конференции. — Калининград: БФУ им. И. Канта, 2016. – С. 213-220