После начала Второй мировой войны СССР активизировал свою деятельность в странах Балтии для того, чтобы максимально обезопасить свои границы. В сентябрь 1939 г. были начаты переговоры о заключении пактов о взаимопомощи с прибалтийскими государствами, которые были вынуждены принять «аргументы» И.В. Сталина. В этом контексте особо выделяются непростые переговоры с Литвой.
Известный российский историк Е.Ю. Зубкова пишет:
Помня неуступчивость Эстонии и Латвии, Кремль решил прибегнуть и к тактике «пряника». В этой роли выступил Вильно (Вильнюс), преподнесенный Сталиным в виде «подарка» Литве. Впервые Вильнюс как предмет возможного торга в отношениях между Москвой и Каунасом обозначился во время беседы В. М. Молотова с литовским послом Ладасом Наткевичюсом 19 сентября 1939 г., т. е. вскоре после того, как Красная Армия заняла Вильнюс. «Проблема Вильнюса может быть решена благоприятно для Литвы, — заверил Молотов, — однако в настоящей сумятице следует подождать, а позже будем говорить и договоримся (сговоримся)».
Зондирование почвы Молотов продолжил спустя 10 дней, 29 сентября, пригласив Наткевичюса в Кремль на совещание. Пакт о взаимопомощи с Эстонией был к этому времени уже подписан, но Молотов не спешил полностью раскрывать карты в отношении Литвы. Весь разговор носил довольно странный характер.
Молотов подтвердил, что Москва готова решить «территориальные вопросы благоприятно для Литвы», но хотела бы иметь «основополагающие идеи особого расположения и доброжелательности» с литовской стороны. Иными словами, продолжил Молотов, Москва хочет знать, насколько литовцы «теплы» к Советскому Союзу.
Молотов предложил премьер-министру Литвы в спешном порядке прибыть в Москву, чтобы ознакомиться с «решением, которое подготовлено». Наткевичюс предполагал, что этим решением может быть пакт о взаимопомощи. И он не ошибался.
Оставалось теперь «уладить формальности» — убедить литовскую сторону в необходимости подписания пакта. Переговоры с Литкой, несмотря на существование к тому времени эстонского и латвийского прецедента и даже несмотря на «приманку» в виде Вильнюса. протекали долго и трудно.
Всего с 3 по 10 октября 1939 г. состоялось пять встреч «на высшем уровне»: литовскую делегацию возглавлял министр иностранных дел Ю. Урбшис, с советской стороны переговоры вели Молотов и Сталин, который участвовал в трех встречах из пяти.
Оценив ситуацию, литовцы согласились подписать пакт о взаимопомощи с Советским Союзом, но в собственной редакции, отказавшись от размещения на своей территории советских военных баз и гарнизонов. Взамен литовская сторона предложила организовать в Литве советскую военную миссию и увеличить численность литовской национальной армии. Озвучивая эти предложения, Урбшис имеете с тем не исключал, что позиция Литвы вызовет недовольство Москвы и даже вооруженное давление с ее стороны.
Во время переговоров Сталин сразу дал понять, что предложения литовской стороны для него неприемлемы. Он был готов обсуждать текст договоренностей, но лишь в деталях. Например, первоначально заявленную численность советских военных гарнизонов 50 тысяч человек Сталин сократил сначала до 35, а потом и до 20 тысяч. Он был готов торговаться и дальше, однако этого не потребовалось. Исход дискуссии решила демонстративная военная активность Красной армии на литовской границе, а также угроза — в случае несговорчивости литовской стороны — передать Вильно Белоруссии.
10 октября 1939 г. советско-литовское соглашение было подписано. В отличие от двух предыдущих договоренностей этот пакт носил несколько иное название: «О передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». Договор предоставлял СССР право «держать в установленных по взаимному соглашению пунктах Литовской республики за свой счет строго ограниченное количество советских наземных и воздушных вооруженных сил». «Ограниченное количество» советского военного контингента определялось цифрой в 20 тыс. чел. Срок действия договора устанавливался 15 лет, с пролонгацией на следующие 10 лет.
Источник: Зубкова Е.Ю. Прибалтика и Кремль. – М.: РОССПЭН, 2008